Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

власти в Украине, по крайней мере на Правобережье, восстановление контроля над ней петлюровской власти. Однако Советская Украина являлась одним из членов Военно-политического Союза Советских Республик. И защита советской власти в Украине стала интернациональным делом всех советских республик, вопросы помощи фронту, организации военных действий стали их общей заботой, в значительной мере решались, и во многом предрешались, и вне Украины, прежде всего – в Москве. Поэтому начинаясь как непосредственно украинско-польская, война с первых же дней стала советско-польской. Думается, что польская сторона это очень хорошо понимала и учитывала в своей политике.

Поляков, как союзников в борьбе за возвращение себе политической власти, вовлекли в антисоветский процесс силы, группировавшиеся вокруг С. В. Петлюры, и уже с декабря 1919 г. приступившие к документальной выработке соответствующих соглашений[511]. А сам С. В. Петлюра и психологически, и организационно-технически, судя по всему, готовился с первых же дней восшествия на украинский политический Олимп[512].

В концентрированном виде заключительная фаза подготовки Варшавского договора отражена в выступлении А. Н. Ливицкого на совещании ЦК УСДРП в Виннице 18 мая 1920 г.: «Я должен был подписать договор 22 апреля, хотя не имел на это разрешения ни Рады министров, ни нашей партии. Ибо когда я приехал за окончательными директивами в Каменец, то там не было большинства Ц.К. соц. – дем. партии, ни кабинета министров. А тут поляки требовали – немедленно дать им ответ на их проект договора. Тогда я решил обратиться в Украинскую Национальную Раду в Каменце, которая в последний месяц стала приобретать все больший авторитет. Национальная Рада почти всеми своими фракциями высказалась за необходимость подписания договора.

Поляки добивались назначения в нашем правительстве трех министров-поляков. Но после протестов с нашей стороны они согласились на одного министра и одного заместителя министра. Это дело – давнее, оно возникло во время одного моего разговора с Пилсудским. Дело в том, что мнение о взаимопонимании с нами среди поляков поддерживали только польские социалисты (Польская Партия Социалистическая) и некоторые левые группы. А большинство сейма, как напр. нац. – демократы и некоторые другие партии, преимущественно правой направленности, были против «украинской авантюры». Они боятся Самостоятельной Украины больше, чем Советской России.

Раз Пилсудский в разговоре со мной высказался, что, мол, у нас нехватка интеллигенции и поэтому не могли бы мы принять в свое правительство двух поляков и одного российского либерала и такой ценой заинтересовать польские широкие круги делом польско-украинского взаимопонимания. Правда, Пилсудский на этом не очень настаивал, но все же пришлось считаться с его пожеланием.

Что касается соглашения с поляками в земельном деле, то в спешке это дело осталось невыясненным. Видимо, здесь имело значение еще и то обстоятельство, что назначением Стемповского министром земледелия успокоились определенные польские круги, и Пилсудский уже как-то не стал требовать подписания отдельного соглашения в земельном деле.

Что касается военной конвенции, то текст ее санкционировали наши военные специалисты – Сальский, Зелинский и другие. Вообще, учитывая тяжелое состояние нашей армии, было невозможно получить от поляков какую-либо помощь без подписания военной конвенции»[513].

Кроме того, что польское руководство пыталось обеспечить за украинский счет собственные национальные интересы, оно выступало орудием стран Запада, которые делали все, чтобы Польша стала «необходимой преградой между русским большевизмом – на все время его существования – и всей Европой»[514]. С. Петлюра при встрече с И. Мазепой заявил: «Наш договор с поляками подписан при активной помощи Франции»[515].

Следует отметить, что Ю. Пилсудский заключал Варшавский договор, несмотря на оппозицию в Сейме (фактически его политика никогда полностью и не поддерживалась Сеймом), что в целом было довольно рискованным шагом: он ставил само существование польского государства на украинскую карту, поскольку считал Украину ключом к балансу сил в Восточной Европе. Советскую Россию, по его мнению, невозможно было победить без украинского союзника и без создания в дальнейшем украинского государства-буфера. С этой точки зрения С. В. Петлюру и его ближайшее окружение Ю. Пилсудский рассматривал как единственную политическую силу, с которой можно иметь дело в Украине. Для последнего Варшавское соглашение могло означать попытку заглушить негативные эмоции от совсем недавних военных акций по отношению к западным украинцам и начать новую, положительную фазу в польско-украинских отношениях: как продолжение политики, корни которой проросли еще в Гадяче в 1658 г.

Отношения между Украинской Народной Республикой и Польшей после подписания апрельских соглашений 1920 г. И. П. Мазепа называет польско-украинским союзом. Таким, собственно, является название большой части его третьей книги «Украина в огне и буре революции». Такова ее главная идея. Однако отношение к Варшавскому договору и его последствиям у И. П. Мазепы неоднозначное. Хоть и довольно деликатно, он все же стремится подойти к его оценке как с объективной стороны (тупик, в котором оказались украинские руководители во главе с С. В. Петлюрой), так и с субъективной (конкретные шаги лидеров, того же С. В. Петлюры, которые не во всем были безупречны).

Внимательно взвешивая все обстоятельства, сложившиеся очень неблагоприятно для УНР, тогдашний глава правительства делает вывод: «Польско-украинский союз 1920 года был следствием трагической ситуации, создавшейся на украинском фронте осенью 1919 года. Под влиянием чрезвычайно неблагоприятных условий нашей тогдашней борьбы галицкие предводители считали, что только в союзе с той или иной российской властью можно было найти выход для украинского дела. В возможность взаимопонимания с поляками галичане не верили. Надднепрянские предводители, наоборот, относились с недоверием как к «красной», так и к «белой» России, а потому после ноябрьской катастрофы 1919 г. стали искать взаимопонимания с соседними государствами на Западе – Польшей и Румынией. Более того, при переговорах в Варшаве представители Надднепрянской Украины пошли на большие уступки полякам, лишь бы не прекращать борьбы против московских оккупантов. Эту ситуацию поляки использовали в своих интересах: они продиктовали представителям Надднепрянской Украины договор, который сами хотели»[516].

К территориальным уступкам («признание дорогой ценой») психологически были подготовлены и С. В. Петлюра, и А. Н. Ливицкий[517]. Оба считали союз с поляками временным, тактическим, антимосковским[518].

Среди положений подписанного договора особое значение имели такие:

«1. Признавая право Украины на независимое государственное существование на территории в пределах к северу, востоку и югу, от границ, которые будут определены договорами У. Н. Р. с ее пограничными с тех сторон соседями, Речь Посполитая Польская признает Директорию Независимой Украинской Народной Республики во главе с Главным Атаманом п. Симоном Петлюрой Верховной властью У. Н. Р.

2. Граница между У. Н. Р. и Р. П. П. устанавливается следующая: на севере от Днестра вдоль р. Збруч, а далее вдоль бывшей границы между Австро-Венгрией и Россией до Вышгородка, а от Вышгородка на север через узгорье Кременецкое, далее по линии на восток Здолбунова, затем