Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков

Алабин писал эту книгу по ночам. Скрипел пером, слушая стоны раненых, доставляемых с фронтов, и думал о том, сколько тщеты в нашей жизни, сегодня подчас блистательной, а завтра – ничтожной и полной скорби. Но главное все же то, что остается в твоем сердце. Пусть даже на пепелище этой жизни! И стоило ли ему так отчаиваться на этой станции, когда такие перипетии случаются с людьми, воистину выдающимися, истинными патриотами своей Родины?

Эти размышления придавали ему силы.

В эти самые дни, когда он уже видел всю книгу предельно ясно и она писалась сама собой, пришло новое назначение. Иван Аксаков и на этот раз помог своему протеже. Алабин узнал, что его перебрасывают ближе к театру военных действий – за Дунай, в городок Зимницу, управлять двумя госпиталями. Это уже было кое-что! Движение вперед…

В начале сентября 1877 года под Плевну прибыл генерал инженерных войск Эдуард Иванович Тотлебен, специально вызванный на театр военных действий, чтобы командовать осадными работами. Тотлебена считали самым гениальным русским военным инженером, он прославился еще на Крымской войне. Тотлебен умело разрушал вражеские крепости и надежно возводил русские бастионы. Как и Осип Гурко, генерал Тотлебен был козырной картой русской армии на Балканах. Но его вызов в то же время оказался и криком о помощи. Уже третий месяц русские тысячами ложились у стен Плевны, из которой турки сотворили практически неприступную цитадель. Город был окружен кольцами бастионов и траншей, отовсюду наступающим угрожали пушки и тысячи английских винтовок. Сюда были стянуты лучшие турецкие части, люто ненавидевшие болгар и русских, и командовал этой волчьей стаей грозный и страшный Осман-паша, истребитель любого проявления воли христианских народов на Балканах.

Первый штурм состоялся 19 июля 1877 года. Русская армия под командованием генерал-лейтенанта Юрия Ивановича Шильдера-Шульднера преодолела три линии обороны перед городом и даже ворвалась в Плевну, но вскоре была выбита и вынуждена отступить. Погибло по три тысячи солдат и офицеров с каждой стороны. 30 июля состоялся второй штурм Плевны, им командовал барон и генерал от инфантерии Николай Павлович Криденер. Это был куда более неудачный штурм, чем первый! Русские потеряли убитыми три тысячи человек, турки – тысячу из своего многочисленного и хорошо вооруженного гарнизона. И еще тысяча раненых русских солдат попала в плен. Осада с такими результатами могла затянуться не на месяцы, а на долгие годы! Русским пришлось попросить помощи у Румынии, и вскоре к Плевне выдвинулась дружественная румынская армия.

Крупномасштабная вылазка Осман-паши из Плевны 31 августа красноречиво заявила о том, что турки способны не только защищаться, но и нападать. В этой схватке у русских погибла тысяча человек, у турок – около полутора, но бой произвел подавляющее впечатление на штаб Николая Николаевича Романова.

Именно тогда из Петербурга и вызвали Эдуарда Ивановича Тотлебена, одновременно дожидаясь неукротимого генерала Гурко с его гвардейской конной дивизией…

Четвертого сентября отряд генерала Скобелева взял город Ловчу, турки спешно выдвинулись из Плевны на помощь, но не успели к своим. Это была небольшая, но победа.

Третий штурм Плевны после многодневной артподготовки начался 11 сентября. У русских и румын было 83 000 человек, в турецком гарнизоне – 34 000. Для тех, кто нападет и кто отбивается, силы практически равные. За одни и те же редуты, вырывая их у противника, бились помногу раз. К утру бой стал стихать. Осман-паша, сам возглавивший передовые отряды, оказался сильнее и заставил Скобелева отступить на свои позиции. В третьем штурме потери русских оказались куда более значительными, чем у противника. 13 000 против трех с половиной! Всего за три штурма у Плевны полегло более двадцати тысяч русских солдат и не менее десяти тысяч румын! Это была значительная утрата и огромное моральное поражение. Плевна оставалась неприступной, и русские более не помышляли взять ее с бою.

Генерал Эдуард Иванович Тотлебен прибыл на Балканы в конце первой декады сентября. Изучив обстановку, он тотчас же принял решение брать турок измором и приступил к блокаде города.

А 20 сентября под Плевну вернулся генерал Осип Гурко со своими гвардейцами и сразу был назначен начальником всей кавалерии и гвардии Западного отряда, расположившегося обширным лагерем на левом берегу реки Вита. Турки не дремали. По Софийскому шоссе то и дело шли в Плевну, к Осман-паше, новые подкрепления, везли на телегах продовольствие и боеприпасы. Воспользовавшись победой во время третьего штурма, они увеличили гарнизон до 48 000 человек! А Осман-паша получил от султана официальный титул «гази», что означало «непобедимый». Теперь было ясно всем: Плевна станет защищаться яростно и так долго, как того потребуют обстоятельства.

Назначение Осипа Гурко на такой крупный пост, как «главнокомандующий войсками гвардии и кавалерии», покоробил многих генералов, и особенно в Императорской главной квартире. Все начальники гвардейских дивизий и начальник штаба гвардейского корпуса были старше его в чине. И многие куда родовитее! Правда, никто из чванливых генералов не задумался о том, превосходит ли он Гурко талантами? А зачем, когда есть эполеты? Только одному графу Павлу Андреевичу Шувалову, генерал-лейтенанту, хватило мудрости сказать, что хотя он и старше чином, чем Осип Гурко, но с радостью станет выполнять все его приказы, потому что тот показал себя энергичным и способным командиром. А Николай Николаевич Романов, уже насмотревшийся на поражения под Плевной, заставил быстро замолчать недовольных генералов.

Тотлебен и Гурко, опытные и талантливые военные, быстро договорились. Начать решили с малого. В задачу Осипа Гурко ставилось взятие городов и селений, окружающих Плевну. Генерал Гурко должен был повторить свой летний поход, вырвавшись вперед от основной армии, сокрушая малые силы противника, дабы ослабить его основные силы.

Этот командир был и впрямь суворовского типа. Он умел разговаривать и с солдатами, и с офицерами на их языке.

На торжественном обеде в офицерском собрании, за день по похода, он говорил своим командирам:

– Господа! Я должен вам сказать, что страстно люблю военное дело. На мою долю выпала такая честь и такое счастье, о которых я никогда не смел и мечтать: вести гвардию в бой, ведь по своему составу и обучению – это лучшее войско в мире! И уверенность гвардии в победе всегда была выше, чем у остальных соединений, потому что иначе и быть не может! Друзья мои, бой при правильном обучении не представляет ничего особенного: это то же, что учение с боевыми патронами, только требует еще большего спокойствия, еще большего порядка. Влейте в солдата сознание, что его священная обязанность беречь в бою патрон, а сухарь на биваке, и помните, что вы ведете в бой русского солдата, который никогда от своего офицера не отставал!

А уже на следующий день, сидя в седле перед гвардейскими полками, он громко выкрикивал, дабы его услышали все:

– О вас, гвардейцы, заботятся больше, чем об остальной армии. Потому что вы – лучшие! Вот вам и повод доказать, что вы достойны этих забот! Стреляйте, как вас учили, – умною пулею: редко, но метко, а когда придется идти в штыки, то смело дырявьте врага. Помните: русского «ура» он не выносит!