Летучий Голландец - Ричард Кнаак

— Где же та расчетливая Майя, которая всегда заставляла менясдерживать свои страсти? Не делай глупостей! Я уже и так намозолил здесь глаза,и теперь нам надо поскорее убираться.

— Он… — Она опустила руку, но злость еще не прошла. —Проклятие.

— Майя, дорогая, твои поступки — это все равно твоипоступки. Не забывай этого. Если бы тебе и правда было семнадцать, то естьтвоему настоящему естеству, он бы тебе вполне мог нравиться. На время, — быстрозакончил он, увидев, что ее гнев обращается на него.

— Я хочу уйти.

Гилбрин кивнул:

— Обязательно. Надо только кое-что уладить. Ты хочешьзабрать что-нибудь из шкафчика? Вырезки из журналов, еще что-нибудь в этомроде?

Она проигнорировала издевку, снова упершись мрачным взглядомв смертного юношу. Мрачным, но, может, и чуть-чуть грустным тоже. Гилбринпритворился, что ничего не заметил. Майя не могла зачеркнуть воспоминания этогосвоего рождения, хорошие воспоминания и плохие тоже. Он и сам кое-чтовспоминал, родителей, сестру, которых не смел больше видеть. Все это уже былостолько раз, следовало привыкнуть. Но привыкнуть не получалось. Сколько любимыхи дорогих оставлял каждый из Странников? Скольких оставил он сам? Больше, чемему хотелось.

— Готово, — прошептал он с легким сожалением минутой позже.Стирать прошлое было всегда нелегко, даже чужое прошлое.

Наконец Майя встретилась с ним взглядом, молча благодаря егоза то, что он сделал ее работу.

— А шкафчик?

— Пустой. Замок сломан, его нелегко будет починить.

Никаких следов. Твое дело уже уничтожено, и никто невспомнит, что я сюда приходил. Но у твоего дома придется остановиться, надоубрать все улики из твоей комнаты.

— Бесполезно. Не можем же мы заставить всех о нас забыть?

Он погладил ее по щеке, пытаясь успокоить:

— Хотя бы выиграем время, Майя. Это все, на что мы можемрассчитывать. Особенно если псы Сына Мрака уже кинулись в погоню. Очень скоро,может, через два-три дня ты уже будешь сама собой. И никто никогда не найдетМарию Фортуну. — Он тронул ее за руку. — Пора идти, дорогая. Если я остаюсьслишком долго на одном месте, мне начинает казаться, что Властелин Тенейсверлит взглядом мне спину.

Упоминание Сына Мрака вывело ее из оцепенения. Хоть у нее иоставались вопросы, Майя, видимо, понимала, что с этим следует подождать до техпор, пока ее спутник не скажет, что они в безопасности. Они двинулись черезхолл. Бродяга шел впереди, а Майя все же оглянулась на шкафчик, который уже ейне принадлежал.

— А Дерек?

— Какой Дерек?

— Ну, мой… Он…

— Я направил его мысли к другой девице. Она у него на заднемплане в мыслях была, — с усмешкой ответил он. — Некая Черри. Если бы не ты,была бы она. Таковы смертные.

— Ну, хорошо. — Однако в ее тоне проскользнуло сожаление.

Пара прошла по школе, но ни ученики, ни учителя не обратилина них внимания. Через несколько минут они уже оказались на стоянке,направляясь к «„додж“у» Гилбрина.

— О боги! Гил, что это такое?

— "«додж»" семьдесят третьего года. Садись! Он некусается, и я там сделал дезинфекцию. Специально для тебя.

Она подчинилась, не произнося больше ни слова. Бродягу эторазочаровало, ему всегда нравилось заводить Майю.

— Куда мы едем? — Улыбка вернулась на юное с виду лицо.

— После твоего дома? Со своей семьей я уже разобрался, туданам ехать не надо.

— И куда мы едем, потом?

— Понятия не имею.

Усевшись, он запустил свою любимую лошадку. Как ни странно,но когда он оказывался в подходящем возрасте и в этой стране, он всегдаухитрялся завести себе «„додж“» примерно этого же года. Вкусы сохраняются.

— Тогда что?..

— Мы поедем. Далеко-далеко. Надеюсь, Сын Мрака смотритсейчас в другую сторону. — Гилбрин глубоко вздохнул и добавил:

— Кстати, в прошлый раз он добрался до Макфи.

— Макфи… — Ее прекрасное лицо побледнело.

Макфи был из их группы. Один из тех, кто мог бы придатьСтранствиям смысл, мог бы разобраться со страшным кровопийцей, с Сыном Мрака.Макфи был близок, по крайней мере так он утверждал, близок к тому, чтобы найтиспособ завершить их полет. Это было две жизни назад.

— В этот вариант он так и не попал. Властелин Теней, должнобыть, поймал его как раз перед тем, как та Земля погибла. Я пытался мысленносвязаться с ним с тех самых пор, как пришел в себя. Почти два года назад. Ярешил подождать, пока ты появишься, дорогая.

Макфи был мертв. Из всех он был самым толковым. Это онобнаружил некоторые из причин, позволявших им перескакивать с одной Земли надругую, всегда чуть-чуть обгоняя разрушение, следующее за ними по пятам. Что-тов них самих, какие-то внутренние часы заставляли их, души, точнее слова ненаходилось, спасаться, бежать в следующий мир. Однако Странники, как они самистали себя называть через несколько жизней, были рассеяны не только впространстве, но и во времени тоже. Никогда не попадали дважды в ту же самуюэпоху. Тем не менее многие из них сохраняли какой-то особый контакт друг сдругом, невзирая на разделяющие их столетия. Майя знала, что если она наком-либо сосредоточится, то обнаружит его или ее, даже если этот другойвозродится за тысячу лет до нее.

Однако контакт между эмигрантами, которых разделялистолетия, был не очень устойчивым. Для большинства Странников напряжениеоказывалось слишком сильным.

Макфи столько знал, а теперь он мертв.

Пока Майя предавалась размышлениям о смерти Макфи, Гилбринбыстро вывел машину. Он хотел покончить дела с ее теперешней семьей и к ночиоказаться как можно дальше от этих мест.

Зудящее чувство снова вернулось к нему. Если Сын Мрака илиего псы еще не рядом, то скоро будут.

— Едем-ка на юго-запад, прокрадемся тихой сапой.

Гилбрин придумал рифму и сам себе улыбнулся. Такие мелочидоставляли ему удовольствие, и большие вещи тоже, например Сын Мрака, которыйхотел его убить.