Возмездие - Надежда Сомерсет

девушкой: молочная кожа, маленькие груди с розовыми сосками, от плохого питания она похудела еще больше, что уже неправильно. И как же хотелось ее прижать к своей груди и вдохнуть запах ее волос, почувствовать ее тело и ее руки на своих плечах. А главное больше не дать ей не голодать, ни умирать. А ее губы? Нежные, розовые, мягкие и в то же время остренькие по контуру… Так бы и впился в них, отдавая ей свою магию, лишь бы она открыла глаза, еще один разок посмотрела на него и улыбнулась, показывая и остренькие зубки и шаловливый язычок, и ямочки на щечках. Но она молчала, и лишь подрагивание ресниц и ее дыхание говорило ему, что она жива.

ГЛАВА 6 Откровение…

— Вода остывает, — констатировал Киих, и заставил мужчин встать с колен и доставая из ванны Мэл, заставил их завернуть ее в полотенце и унес в комнату, из которой Атис выгнал всех раненых, рассказывая Питеру и Хенолу, а также Яну, который получил свою порцию ранения в бою за право разговора с Накао Стаакс, что как только Мэл сможет разговаривать или сможет сесть, их обязательно поставят в известность. Уже на кровати Мэл развернули из полотенца и укутали в одеяло. Четверо мужчин смотрели на лежащую неподвижно девушку и не знали, что делать дальше.

— Надо разделить обязанности, — попытался дать дельный совет Атис.

— Я первый, — тут же отреагировал Анн.

— Хорошо, тогда сменим тебя через два часа, а сейчас обедать и спать, — кивнул Атис и смахнул со лба длинную прядь, открывая усталое лицо.

— Я следующий, — тут же отозвался Киих, оглядывая стоящих рядом с ним мужчин. Он ждал негативной реакции, но получил лишь порцию надежды в их взглядах.

— Тогда потом на смену заступит Дазан, и потом буду я. Думаю, раненым нужен покой, потому их предлагать не буду, — Атис развернулся и направился к двери, отмечая, что стоящие позади него мужчины двигаются вслед за ним. Лишь Анн, осторожно присел на край кровати, тяжело вздыхая. Первая смена его, и он обязан сделать всё от него зависящее, чтобы Мэл очнулась. Он маг, потому и выбрал первую смену вахты.

Когда дверь закрылась, он сбросил с себя брюки и забрался под одеяло, укладываясь рядом с Мэлисентой и обхватывая ее чуть ниже полукружий груди правой рукой: — Знаешь, а я ведь тебе врал. Та другая Мэлисента, создала ту подземную пещеру, создала озеро и спрятала его под каменным выступом. И ведь тогда я любил ее… Там на арене, я думал, что ты вернулась за мной… Но когда я понял, что ты не она, вначале разочаровался, потом решил, что нужно тебя убить, что я должен отомстить, заставить жалеть обо всем, что мне пришлось пережить по «твоей» воле. А потом был тот момент когда ты чуть не спрыгнула в пропасть. Помнишь? Я тогда чуть не умер от страха. А потом ты съела мой ужин, искала себе одежду и наша ночь состоялась, и ты дала себя любить, без боли, без магии. Ты даже мою клятву приняла, даже не думая, что делаешь. Вот в тот миг я понял, что я не хочу возвращения «той» Мэлисенты, а ради тебя отдам свою жизнь, но больше не хочу спать в холодной постели, — Анн осторожно притянул ее к себе и приобнимая ее за плечи, положил ее голову к себе на плечо. — Ты не представляешь, как страшно быть одному. Как страшно не видеть тебя и не чувствовать твое дыхание. Как страшно знать, что ты так далеко, что мне придется проехать пол империи, чтобы вернуться к тебе. Как страшно придумывать себе все ужасы, которые могут случиться с тобой и знать, что это может быть правдой, — он припал губами к ее виску и зашептал. — Прости, я не успел тебя спасти, прости, что дал такому случиться. Только больше не умирай, пожалуйста.

Мэл никогда не видела, как плачут мужчины, ну кроме этой планеты, это была правда. В земном мире мужчины не плачут. Или может она не видела? Но сейчас прижатая к худощавому телу, она чувствовала, как содрогается от слез его тело, как горячая слеза пробежала по ее плечу, обжигая кожу.

«Очнись, давай, ведь он ждет твоего пробуждения. Магия жизни, ты должна сейчас меня спасти», — беззвучно кричала она и пыталась возродить магию, дарованную ей богами. — «Как там техники буддийские, китайские, да какие угодно говорят, пишут? Нужно сосредоточиться. Нет. Нужно разозлиться». — Мэл напряглась, заставляя руки сжиматься, поджимала пальчики ног и морщилась, пытаясь вызвать отклик магии. — «Ничего, я справлюсь. Давай Мэлисента. Стыдно будет смотреть в глаза отцу и матери, после смерти, когда предстанешь перед ними, что могла и ничего не сделала. Сдалась».

А Анн, прижимался к ее голове, закрыв глаза и целуя ее волосы, плакал, пытаясь рассказать ей, что он ее любит больше жизни и просит лишь дать ему возможность это доказать.

А Мэл сражалась со своим телом лишь за одно движение, за то, чтобы повернуть голову и поднять руку, чтобы обнять Анн, давая ему надежду на будущее.

Когда Мэл зашевелилась в его руках, Анн опешил и с ужасом открыл глаза, а потом понял, что девушка в его руках улыбается, глядя на него, а ее рука неловко прошлась по его лицу, смахивая с него слезы.

— Ты же моя радость! — воскликнул он и уложив ее на подушку вгляделся в ее лицо, облокотившись на локти. Те же самые фиалковые глаза, те же ямочки на щеках, тот же курносый носик и пухлые губы. — Ты очнулась?

Мэл покачала головой и печально изогнула брови. Для нее и это было подвигом.

— Ничего, это лишь начало. Мы все сможем сделать, все вернем, — Анн так обрадовался, что совсем забыл обо всем и прикоснулся к ее губам. Осторожно прикоснувшись, он не смог устоять и немного усилил нажим, заставляя Мэл приоткрыть губки. Мэл задохнулась в нежности, которая сквозила в этом поцелуе. Легкое нажатие, а у нее сжимается все внутри, будто сжатая пружина готовая лопнуть, от любого слишком сильного толчка. Она вначале испугалась, потом решила дать себе шанс, и разрешить своему телу действовать по обстоятельствам. Может в том, что произошло с ней и не нужно точного расчета, может все дело в чувствах, которые она испытывает к мужчинам, которые столько сил отдали на ее возвращение? И она закрыла глаза, отдаваясь на волю чувств. Внутри нее пружина все больше и больше