Обет колдуньи - Лорел Гамильтон

Она прижала пальцы к груди и ощупала себя. Ощущался следволшебства – волшебства чужого. К фантазму было привязано, как хвост к змею,ещё какое-то заклятие. Холодом по спине прошёл страх. Келейос не знала, чтотакое заклятие бывает. Как защитить себя от того, чего не понимаешь? Оназаставила себя дышать ровно, не обращая внимания на страх.

«Я жива и в здравом уме. Я победила фантазм. Всехорошо», – шептала Келейос. На самом деле не все было хорошо, и она этознала. Заклятие никак себя не проявляло, но присутствовало, и Келейос не моглаточно сказать, что это за заклятие. Она с трудом сглотнула и заставила себя небояться. Страх не поможет.

Значит, внутри неё спящей змеёй свернулось заклятие, но онажива и здорова. Увидела свой сон, и этот сон в отличие от других не тускнел, идаже ужас оставался столь же сильным. Надо кому-то рассказать. Необходимостьподелиться своим пророчеством уже возникла и будет только расти.

Она села на узкой постели. Вспотевшего тела приятно коснулсяночной ветерок из открытого окна. Простыни намокли, будто у неё был приступлихорадки.

Келейос свесила ноги с кровати. Они беспомощно зависли надполом. Эльфийская кровь имела свои преимущества и недостатки. Чаще всего это немешало, но астрантийцы были высоким народом.

Одежда за время сна измялась. Большинство сновидцев надевалихалаты или ночные рубашки, но Келейос в них чувствовала себя неуютно.

Обычно пророки-сновидцы шагали по коридорам, выкрикиваяпророчества всем, кто попадался под руку. Келейос же, пробираясь между ними всвоей измятой мужской одежде, обычно молчала, собираясь рассказать лишьизбранным. Истерические вопли сновидцев не производили на неё впечатления.Можно было как-то извинить пророков – внезапность видения могла потрясти дажеопытного провидца. Видения не оставались с пророком, подобно снам, а таяли, какклубы тумана под солнцем. Но отсутствие контроля над снами непростительно.

Келейос села, чтобы натянуть сапоги. Где-то в другой комнатесмотрела сны пятилетняя девочка. В таком возрасте и при таком таланте какие-тоизвинения были. Келейос нахмурилась: там что-то было не так. Ей следовалопобеспокоиться об Алисе, но она не помнила, почему.

Прошлёпав по холодному полу к умывальнику, она сказала:

– Благодарение Урлу, богу пророчеств, за то, что мнедано было снова проникнуть за завесу и увидеть, что должно быть, что было и чтоесть.

Она ополоснула лицо и руки. Холодным блеском вода скатиласьпо груди. Келейос помешкала и нехотя завершила ритуал:

– Благодарение Госпоже Теней, богине злых снов, за то,что мне дано было снова проникнуть за завесу и увидеть, что должно быть, чтобыло и что есть.

Плеснув на себя ещё воды и отвернувшись, она добавила:

– Даже теням следует воздавать должное. Эта древняяфраза в обычном мире была лишена колдовской силы. Но в башне была другая магия.В ней что-то поднялось, будто вздохнули камни. Вдруг похолодел воздух. Кожикоснулась приятная влажность, как от незримого тумана. Пульс вдруг застучал угорла, и на вдохе перехватило дыхание.

Здесь что-то было. Что-то помимо жалящей тени пророчества идавно наложенного заклятия. Что-то очень сильное.

Молчание нарушил женский голос, глубокое богатое контральто,отнюдь не неприятное:

– Благодарение пророчице, все ещё почитающей тени.

Келейос хотела сказать: «Я этого не делаю», – но немогла говорить.

В комнате стало теплеть, и неестественная влажность исчезла.Заклятия башни вернулись молниеносным приливом, и она уловила его внутреннимслухом волшебницы. Келейос прислонилась к столу во внезапном изнеможении.Нелегко вынести прикосновение посланца бога. И даже свергнутый бог обладаетсилой.

Келейос осторожно втянула в себя сухой, тёплый воздух. Черезокно все ещё доносился сильный аромат жасмина. Она в испуге оттолкнулась отстола. Её трясло, как в лихорадке, дыхание стало судорожным. Посланец Госпожине давал ей подумать, и это не было даже заклятие – только воля и власть. Внезащищённых башнях посланцы тени попадались нередко. Пока на башню не былналожен символ закона, многие могли прийти и уйти. Надо поднять тревогу, покане появились ещё чудовища.

Алиса была в башне, когда фантазм гулял на свободе. Много лишансов уцелеть было у пятилетней девочки? И многие ли ещё были в башне, когдаон появился?

Сон боролся с её страхом. Он желал подчинить се себе. Ейтребовалось время, чтобы успокоиться, взять в свои руки контроль над сном. Еслиначать пророчество сейчас, от неё какое-то время толку не будет. Нет, не времядля слабости.

Келейос прислушалась к своему дыханию, сосредоточившись напростом существовании собственного тела. Когда она открыла глаза, дрожь ужепрекратилась. Сон был покорён – пока что.

Она открыла внешнюю дверь, но под её наружным спокойствиембился сон. Это было спокойствие не стоячей воды, а литой стали.

В холле было темно, в очаге мерцали, вспыхивали и гасли углиумирающего огня. Вспышки света озаряли цвета воронова крыла волосы Селены иподнятое лицо Меландры. Селена была подмастерьем ведуньи-травницы и карточнойпророчицей. При входе Келейос ни одна из них не шевельнулась. Хранителипророков сменились, может быть, уже не первый раз за этот вечер. Келейосостановилась перед набрызганным защитным полукругом перед дверью – тот бы её непропустил. Так защищалась стража от неожиданностей из комнат сновидений. Это импозволяло перехватить часок-другой сна во время дежурства. Бывало, что пророк ибез всякого фантазма выходил из комнаты в состоянии временного помешательства.Когда-то охрана была только из людей, но после того, как подмастерье-сновидецубил стража, поставили ещё и дополнительную ограду.

Пророчество взывало к её чародейству, волшебству и шептало:«Перейди барьер. Мы сильны, ничто нам не повредит».

Келейос знала, что чувство непобедимости обманчиво, нопредложение силы – реально. Чуя силу сна, зудела и горела ладонь её руки,надёжно укрытая кожаной перчаткой, примотанной к руке и зашнурованной назапястье. Для некоторых это был знак силы, для других – порчи, для самойКелейос – несчастный случай. Почти всегда она могла не обращать на неговнимания, но после сновидения усиливается любая сила. Хотя она и имела когда-торанг мастера сновидений, ей с трудом удавалось удержать её. По комнате порхалиискорки магии.

Она воззвала к ним, пытаясь поглотить прошлую силу дома.Чародейство всегда было наихудшим даром для сновидца, поскольку часто вело кнесчастным случаям. Первой проснулась Меландра, перевернулась с боку на бок изаморгала. Стянув рукой вязаную шаль вокруг плеч, она поднялась на ноги, икаштаново-золотые волосы заколыхались в беспорядке вокруг её лица. Ей былотолько тринадцать, и ещё предстояло сбросить детскую пухлость фигуры. Ноизбитое и изломанное лицо принадлежало старухе. Она происходила из Калту, а таммагия была вне закона. И потому ни один целитель не мог исправить то, чтосделали с ней отец и мать. Они хотели выбить из неё магию зла. Но оно так илииначе проявится. Она была заклинателем и работала с мукой, сахаром и специями.