Остров русалок - Лиза Си

— Давайте нырнем, — подтянули мы в ответ, гребя в такт мелодии.

— Золотые волчки, серебряные морские ушки… — пропела она.

— Давайте все их соберем! — ответили мы.

— Чтоб угостить любовника…

— Когда придет он в дом!

Я невольно покраснела. У моей матери не было никакого любовника, но эта популярная песня нравилась всем женщинам.

Мы удачно поймали прилив, море было относительно спокойным, но, хотя мы гребли и пели, меня начало подташнивать, да и вечно розовые щеки Ми Чжа несколько посерели. Дойдя до места, где планировалось нырять, мы подняли весла на борт. Лодка покачивалась на легких волнах. Я прикрепила бичхан на запястье, взяла сеть и тевак. Подул ветерок, и меня пробрала дрожь. Чувствовала себя я довольно паршиво.

— Тысячу лет, десять тысяч лет я молюсь морскому богу-дракону, — провозгласила матушка над волнами. — Прошу тебя, дух владыки морей, избавь нас от сильных ветров и сильных течений. — Она бросила в воду горсть риса в качестве приношения и плеснула за борт рисового вина. Когда ритуал закончился, мы протерли очки изнутри заранее собранной полынью, чтобы они не запотевали, а потом надвинули стекла на глаза. Ныряльщицы принялись прыгать в воду и уплывать группами по двое и по трое, а мать вела счет. Чем меньше на борту оставалось женщин и легче был груз лодки, тем больше ее качало. Ю Ри приготовилась, перевалилась через борт и погрузилась в воду. Сестры Кан держались за руки, когда прыгнули, — они всегда были неразлучны. Я лишь надеялась, что их преданность распространится и на Ми Чжа, что они будут беречь ее так же, как берегут друг друга.

Матушка дала нам последний совет:

— Часто говорят, что море заменяет мать. Соленая вода, биение и всплески течения, усиленный стук твоего сердца и глухие звуки, раздающиеся сквозь воду, — все это напоминает материнское лоно. Но нам, хэнё, следует прежде всего думать о заработке… и о том, чтобы выжить. Вы понимаете? — Мы кивнули, и она продолжила: — Сегодня ваш первый день. Не жадничайте. Если увидите осьминога, не связывайтесь с ним. Хэнё специально учатся тому, как оглушить под водой осьминога, чтобы он не ухватил их щупальцами. И от морских ушек держитесь подальше!

Дальше объяснять было необязательно. Требуется не один месяц, чтобы начинающая хэнё рискнула отодрать от скалы морское ушко. Если этого моллюска не трогать, его раковина свободно дрейфует рядом со скалой и питательные воды моря обтекают ее изнутри и снаружи. Если что-то застает его врасплох — пусть даже легкая волна от проплывшей мимо крупной рыбы, — он прицепляется к скале, чтобы твердая раковина защитила его от хищников. Поэтому к морскому ушку надо приближаться осторожно, а потом одним быстрым движением всунуть бичхан под раковину и содрать ее со скалы. Иначе моллюск зажмет инструмент, закрепленный на запястье ныряльщицы, тем самым привязав ее к скале. Только большой опыт позволяет ныряльщице вовремя высвободиться и успеть всплыть на поверхность. Я вовсе не спешила браться за такие опасные дела.

— Сегодня вы идете за мной, как я когда-то шла за своей матерью, — продолжила матушка, — а когда-нибудь и за вами пойдут ваши дочери. Вы пока новички, поэтому не беритесь за то, что вам не по силам.

После этого благословения — и предупреждения — Ми Чжа взяла меня за руку, и мы вместе прыгнули в воду ногами вперед. Холод сразу пробрал до костей. Я держалась за поплавок, работая под водой ногами. Мы с Ми Чжа посмотрели друг другу в глаза. Пора было глотать водяное дыхание. Мы обе сделали вдох, еще вдох и еще один, наполняя легкие до краев, расширяя грудную клетку. А потом мы нырнули. У поверхности свет под водой казался бирюзовым и поблескивал. Вокруг нас другие ныряльщицы опускались к океанскому дну по каньону, который мать нам описывала, — головой вниз, ногами прямо к небу. Они двигались быстро и мощно, делая рывок на длину собственного тела, потом другой рывок, все глубже и глубже уходя в темно-синюю воду. Нам с Ми Чжа трудно было плыть под таким прямым углом. Мне больше всего мешали защитные очки. Даже на такой небольшой глубине их металлическая оправа под давлением воды врезалась мне в лицо. Кроме того, очки ограничивали боковое зрение — это сулило опасность и заставляло меня еще бдительнее следить за всем происходящим в этом призрачном мире.

Ю Ри, сестры Кан и мы с Ми Чжа, как начинающие ныряльщицы, в состоянии были уйти вглубь только примерно на две длины тела, но я видела, как мимо проплыла моя мать и скрылась в темной пропасти каньона. Говорили, что она с одного вдоха может опуститься на двадцать метров или даже больше, но у меня уже жгло в легких и шумело в ушах. Я дернула ногами, чтобы всплыть. У меня было такое ощущение, что легкие сейчас лопнут. Как только я выплыла на поверхность, из меня вырвалось в воздух сумбисори. Оно звучало как глубокий вздох — а-а-ах! — и я поняла, что матушка говорила правду. Мое сумбисори было не похоже ни на какое другое. И сумбисори Ми Чжа тоже — это стало ясно, когда она всплыла рядом со мной: у-и-и-и. Мы улыбнулись друг другу, опять проглотили водяное дыхание и снова нырнули. Природа подсказала мне, как действовать. Когда я всплыла в следующий раз, в руке у меня был морской еж. Мой первый улов! Я положила его в сеть, прикрепленную к теваку, еще раз глубоко вдохнула и снова ушла под воду. Я старалась держаться поближе к Ю Ри, пусть даже мы всплывали в разное время. Иногда я оглядывалась на Ми Чжа, и она каждый раз оказывалась максимум в метре от одной из сестер Кан, которые, по обыкновению, держались вместе.

Так мы и работали, иногда делая передышку возле поплавка, пока не настала пора возвращаться к лодке. Доплыв до нее, я с легкостью подняла свою сетку на борт — у остальных они были намного тяжелее — и отнесла на другую сторону палубы, чтобы не мешать подниматься на борт с уловом женщине, которая плыла за мной. Мать следила за всем, что творилось вокруг. Кое-кто из ныряльщиц завязывал сети сверху, чтобы драгоценный улов не сбежал, еще несколько — среди них До Сэн — собрались у жаровни, отогревались, пили чай и хвастались тем, что удалось поймать. Четверо отстающих еще плыли к лодке. Я понимала, что матушка сейчас пересчитывает ныряльщиц, проверяет, все ли целы.

Ю Ри похихикала, глядя на то, как мы дрожим, и сказала, что постепенно мы привыкнем к постоянному холоду.

— Я четыре года назад так же мерзла, а теперь посмотрите на меня! — самодовольно заявила она.

День был прекрасный, и все прошло хорошо. Я гордилась собой. Но теперь волны стали сильнее, лодка все больше раскачивалась, и мне хотелось одного: вернуться домой. Только вот время еще не пришло. Едва согревшись и разрумянившись, мы снова отправились в воду. Мы, пятеро начинающих ныряльщиц, держались вместе, по очереди всплывая за воздухом. Я изо всех сил концентрировалась на том, как держусь в воде, на стуке собственного сердца, на давлении воздуха в легких, на том, чтобы ничего не упустить. Улов у нас с Ми Чжа был не сказать чтобы большой. Мы в основном старались не опозориться и учились нырять головой вниз. Пока что выглядели мы смешно: навык не так-то легко было освоить.