Анатомия мира. Как устранить причины конфликта - Институт Арбингера

class="p1">– Но думаете ли вы, что защитники городов, которые он захватывал один за другим, считали его слабаком? Что его соперники, мусульманские военачальники, которых он себе подчинил, считали его слабаком? Что те, кто не терпели поражений больше ни от кого, считали его слабаком?

– Нет, – немного поколебавшись, уже сдержаннее ответил Лу. – Думаю, что нет.

– Безусловно, они так не считали. И причина этому проста: он не был слабаком. На самом деле он был исключительно силен. Но обладал он и чем-то большим – или даже, вернее будет сказать, чем-то более глубоким, чем просто сила. Как раз это «нечто большее» отличало его от всех остальных военачальников той эпохи, которые тоже были сильны, но не смогли добиться таких же успехов.

Юсуф ненадолго замолчал.

– И что же это? – спросил Петтис. – Это «нечто большее», это «что-то более глубокое»?

– Самый важный фактор, который помогает сделать так, чтобы все пошло правильно.

– И что же это? – повторил Петтис.

– Секрет военных успехов Саладина, – ответил Юсуф, – в том, что его сердце было преисполнено мира.

Лу решил, что это уже перебор.

– «Сердце, преисполненное мира», значит. Да, Юсуф? – резко спросил он. – Это и есть ваш секрет – в том, что сердце Саладина было мирным?

– Да.

– Вы, наверное, шутите, – сказал он и посмотрел сначала на Петтиса, потом на остальных; его насмешливый взгляд искал поддержки. Лу показалось, что он нашел ее у Петтиса – тот сидел, нахмурив лоб, и о чем-то глубоко задумался.

Затем Лу посмотрел на Элизабет, но не смог понять выражения ее лица. Он предпринял новую попытку, на этот раз держа ее в поле зрения.

– Значит, главный секрет войны – мирное сердце? – насмешливо спросил он, снова поворачиваясь к Юсуфу.

– Да, Лу, – Юсуф был непоколебим. – И не только войны. Это секрет успеха и в бизнесе, и в семейной жизни. Ваше отношение к детям – мирное или воинственное – это важнейший из всех факторов, которые мы будем рассматривать в рамках нашей работы. А еще именно этот фактор определит, сможете ли вы успешно командовать своей компанией, провести рокировку и справиться с тем, что часть сотрудников недавно покинула «поле боя».

Эта фраза совершенно сбила Лу с ритма. Он не привык к тому, что его сарказм встречает отпор. То, как Юсуф развил свой тезис, подкрепив его острым замечанием о проблемах в компании Лу, привели того в замешательство.

Он покосился на Кэрол, решив, что именно жена стала источником этой инсайдерской информации. Она же продолжала смотреть прямо перед собой, делая вид, что не замечает его взгляда.

Глава 4. Глубже, чем поведение

Тут в комнату вошел один из молодых сотрудников компании и что-то шепнул Юсуфу. Тот извинился перед присутствующими, и они быстро вышли из комнаты.

После того как он ушел, Петтис обратился к Ави.

– Я не совсем понимаю, что Юсуф имел в виду под «сердцем, преисполненным мира». Вы не могли бы рассказать подробнее?

– Конечно, – ответил Ави. – Для начала давайте сравним захват Иерусалима Саладином и более ранний захват города крестоносцами.

Он посмотрел на Петтиса.

– Вы видите какую-нибудь разницу между двумя этими победами?

– Бесспорно, – ответил Петтис. – Крестоносцы вели себя как варвары.

– А Саладин?

– Он был почти гуманным. Ну, для захватчика, – добавил Петтис.

– Расскажите, что вы имеете в виду под «гуманностью», – предложил Ави.

Петтис помолчал, собираясь с мыслями.

– Я имею в виду, – наконец сказал он, – что Саладин относился с уважением к людям, которых побеждал. А вот крестоносцы… ну, как я уже говорил, они вели себя как варвары. Они перебили всех людей, словно им не было до них вообще никакого дела.

– Именно, – согласился Ави. – Первым крестоносным армиям люди были неважны. Можно сказать, что крестоносцы их и за людей-то не считали – скорее скотом, который можно гнать куда угодно или даже полностью вырезать, если захочется.

Саладин, с другой стороны, – продолжил Ави, – понимал и почитал человечность тех, кого завоевывал. Возможно, он и был бы рад, если бы они вообще никогда не появились на границах его земель, но он понимал, что сражается с живыми людьми и, следовательно, обязан обращаться с ними с надлежащим людям почтением.

– Так какое это к нам имеет отношение? – спросил Лу. – Вы рассказываете нам историю девятисотлетней давности, да еще и о войне. Как она связана с нашими детьми? И нашими сотрудниками? – добавил он, вспомнив слова Юсуфа о его компании.

Ави посмотрел прямо в глаза Лу.

– В каждый момент перед нами встает выбор: быть как Саладин или как захватчики-крестоносцы. В общении с нашими детьми, супругами, соседями, коллегами, незнакомцами мы выбираем: видеть в других таких же людей, как мы сами, или объекты. Они либо важны, как мы сами, либо нет. В первом случае, поскольку мы относимся к ним так же, как к самим себе, наше сердце склонно к миру с ними. А во втором случае мы считаем их ниже нас, поэтому наше сердце с ними воюет.

– Вас, похоже, очень тронуло гуманное отношение мусульман к другим и бесчеловечное отношение других к мусульманам, Ави, – заметил Лу. – Боюсь, это довольно наивно.

Он вспомнил историю Ави.

– И удивительно, учитывая, что вашего отца убили те самые люди, которых вы так расхваливаете.

Ави тяжело вздохнул.

– Лу, мы с Юсуфом говорили только об одном человеке: Саладине. В любой стране и в любой религиозной общине есть люди, которые относятся к другим гуманно, и есть те, которые ведут себя иначе. Стричь всех представителей той или иной расы, культуры или религии под одну гребенку – значит не видеть в них людей. Здесь мы пытаемся избежать этой ошибки, и у Саладина в этом отношении есть чему поучиться.

После этой отповеди Лу замолчал. Он чувствовал себя все более одиноким в этой комнате.

– Разница между захватом Иерусалима Саладином и крестоносцами, – продолжил Ави, – это важный урок для нас. Практически любое поведение, даже настолько суровое, как война, имеет два возможных варианта.

С этими словами он подошел к доске и нарисовал схему.

– Подумайте над этим, – сказал Ави, повернувшись к группе. – История Саладина говорит о том, что есть нечто более глубокое, чем поведение – философы называют это «способом бытия», или отношением к другим. Философ Мартин Бубер показал, наше состояние все время, вне зависимости от того, что мы делаем, характеризуется одним из двух типов отношений: «Я – Оно» или «Я – Ты». Иными словами, мы всегда воспринимаем других либо как бездушные объекты – например, препятствия, средства для достижения цели или что-то совершенно бесполезное, – либо же как людей. Если смотреть с точки зрения истории Саладина, есть два способа захватить Иерусалим: отобрать его у людей или у объектов.

– Да какая разница, как его захватывать? – выпалил Лу, вдруг почувствовав прилив сил для нового раунда словесного спарринга. – Если вам нужно взять город, вы его берете. Вот так все просто. Солдат не может позволить себе беспокоиться за жизнь врага, которого держит на прицеле своего ружья или копья. Собственно, заставлять его беспокоиться об этом опасно. Он может начать колебаться, когда придет время стрелять.

Это замечание, похоже, помогло наконец сформулировать свои сомнения и Петтису.

– Да, Лу, это хороший довод, – сказал он. – Что вы об этом скажете, Ави? Лу ведь прав? Если солдаты будут видеть в своих противниках людей, это проблема – логично же? Я тоже считаю это проблемой.

– Да, похоже, это действительно может быть проблемой, – согласился Ави. – Но было ли это проблемой для Саладина?

– Да, было, – сказал Лу, воодушевленный поддержкой от Петтиса. – Враги воспользовались его добротой и ушли из Иерусалима вместе с богатствами города.

– То есть вы считаете, что считать других людьми – значит позволить им сбежать от вас с деньгами? Позволить им пользоваться вашей добротой? – спросил Ави.

– Да, похоже на то, – ответил Лу. – По крайней мере, именно это, похоже, вы и подразумеваете.

– Нет, он не об этом, – возразила Элизабет. – Посмотрите на схему, Лу. Сверху – действия, снизу – два способа относиться к другим. Ави говорит, что для того, чтобы осуществить написанное в графе «Действия» – например, захват Иерусалима или выплаты людям из казны, – существуют два способа. В вашем сердце может быть либо мир, либо война.

– Тогда какая разница, как именно это делать? – повторил Лу. – Если вам надо захватить Иерусалим, захватите Иерусалим. Какая разница, как вы это сделаете? Просто берете и захватываете, а как – неважно!

Ави задумчиво посмотрел на Лу.

– Для Кори есть разница, – сказал он.

– Что?

– Для Кори это важно.

– Что важно?

– Ему важно, кем его считают: человеком или объектом.

Лу ничего не ответил.

– Воспринимать равную вам личность как объект, стоящий ниже вас, – это насилие, Лу. Это так же больно, как удар в лицо. Более того, во многих отношениях это