Тамерлан - Александр Сегень

Между астрологами разгорелся спор, настолько оживленный, что Мухаммед устал переводить выдвигаемые то одним, то другим ученым мужем доводы, и он предложил завершить трапезу и отправиться в большой Тамерланов дворец, где для гостей были отведены помещения. Гости охотно согласились, тем более что приближалось время асра – послеполуденной молитвы, и в мечети Хазрет-Имам должно было начаться богослужение.

Дворец Ак-Сарай, построенный Тамерланом, поразил воображение послов своим великолепием и размерами. Недавно побеленный, он выглядел так, будто вырезан из снежной глыбы, а в высоту, должно быть, достигал восьмидесяти локтей[21], если не больше. Полюбовавшись его красотой, послы короля Энрике вошли внутрь и отправились отдыхать в отведенные для них покои.

Покинув своих спутников, Мухаммед Аль-Кааги отправился из Кеша в Самарканд. Часа за полтора до вечерней молитвы, которая совершается на закате и называется у мусульман магрш, он добрался до Тахта-Карачи – одного из загородных дворцов эмира, окруженного таким гигантским садом, что даже ходил анекдот про лошадь, заблудившуюся в этом саду и найденную лишь спустя полгода, – она одичала, и пришлось заново ее объезжать.

Выяснилось, что дальше путь держать не нужно, поскольку великий Тамерлан недавно сам прибыл в Тахта-Карачи вместе со свитой. Аль-Кааги не составило большого труда добраться до самого хазрета, ведь при нем была пайцза, выданная ему Тамерланом, когда тот отправлял Мухаммеда к королю Энрике после битвы при Анкаре. Она представляла собой золотую пластинку с изображением льва, за спиной которого вставало солнце, а в ногах у него располагались три круга, два сверху, один снизу, символ могущества Тамерлана над тремя частями света: Междуречьем и Великой Арменией на западе, иранскими царствами на юге, Самаркандом и Дели на востоке. Такие пайцзы, подобно тому как некогда Чингисхан, Тамерлан выдавал только своим самым доверенным посланникам, коих отправлял в далекие земли с особыми миссиями.

Мухаммед застал великого эмира в просторном шатре, натянутом в глубине сада под тенью огромных ветвистых карагачей. Тамерлан играл в шахматы с послом от хана Золотой Орды Тохтамыша. Двое других послов татарского хана возлежали в сторонке, угощаясь вином, виноградом и дынями. Мирза Искендер развлекал их беседой. Несколько других приближенных эмира находились тут же в шатре.

Обрадовавшись появлению Мухаммеда, эмир предложил ему отведать вина и фруктов, покуда он доиграет партию.

– Так и быть, – сказал он, – постараюсь поставить мат побыстрее, хотя у меня тут была одна задумка, довольно необычная.

– Мне кажется, дело движется к ничьей, – пробормотал посол Тохтамыша.

– Это только кажется, – ухмыльнулся Тамерлан. – Гляди, достопочтеннейший Котлар-Барка, ты думаешь, я сейчас сделаю ход ладьей, а я возьми да и шагни конем – вот так!

– И что же дальше?

– Пораскинь мозгами.

Мухаммед подсел к небольшому дастархану, где сидели Искендер и двое других послов Тохтамыша, вежливо поздоровался со всеми и сказал мирзе Искендеру:

– Я привез тебе в подарок замечательные чернила от короля Энрике. Уверяют, что они лучше любых, какие можно купить от Китая до Сирии.

Глаза мирзы вспыхнули радостным пламенем:

– Много?

– Полную бутыль.

В этот миг один из послов Тохтамыша сильно поперхнулся – выпучив глаза, он как рыба раскрывал и закрывал рот, сопел, но никак не мог вдохнуть в себя воздух. Возникшая суета вокруг спасаемого от столь глупой смерти посла позволила Искендеру справиться с охватившим его сильным волнением, вызванным известием Мухаммеда. Ах, как долго он ждал его, не очень-то надеясь, что Аль-Кааги привезет то, о чем мечтал Искендер с некоторых пор!

– Живой? – поинтересовался Тамерлан судьбою поперхнувшегося гостя. – Хвала Аллаху! Должно быть, это было знамение того, что доблестному Котлар-Барке все же предстоит получить мат. Итак – мат!

– Я потрясен! – пробормотал посол. – Эмир столь искусен в шахматах, что мне будет весьма и весьма трудно обыграть его, хотя дома я считаюсь лучшим шахматистом.

– Видать, потому Тохтамыш и послал тебя, а не кого-то другого, – с довольно презрительной миной на лице проговорил Тамерлан. – Признайся, он предугадал, какое я поставлю условие?

– Возможно, что и так, – всплеснул руками Котлар-Барка, – но мне он на сей счет ничего не сказал.

– Хан Тохтамыш прислал посольство с просьбой оказать ему военную помощь в борьбе с Шадибеком. Хазрет же ответил условием: он готов защитить Тохтамыша от нового господина Сарай-Берке[22], если только уважаемый Котлар-Барка выиграет у него хотя бы одну партию в шахматы в течение семи дней.

Дав Мухаммеду эти разъяснения, Искендер обратился к Тамерлану с просьбой отпустить его на покой, ибо именно эти часы отводились ему для сна – Тамерлан был убежден, что умрет ночью, и требовал, чтобы мирза Искендер находился подле него в ночные часы и в случае чего смог в точности описать кончину великого завоевателя. Уходя, он вопросительно посмотрел на Мухаммеда. Тот сказал:

– Жаль, что ты не будешь присутствовать при моем рассказе о путешествии ко двору короля Энрике. Придется мне рассказать тебе о нем отдельно. Я распорядился, чтобы корзину с подарками, которые я привез тебе, отнесли в твой шатер.

– Благодарю, – коротко поклонился мирза, вышел вон и в крайнем неудовольствии, опасаясь, как бы кто-нибудь не сунул свой нос в привезенные для него подарки, поспешил в свой шатер, натянутый неподалеку от того, в котором происходила предыдущая сцена. Вбежав в него, он увидел корзину, стоящую на столе, и нетерпеливо принялся извлекать из нее содержимое. Там были два кастильских кинжала тонкой работы, несколько свитков прекрасных испанских пергаментов, на которых сразу хотелось написать что-нибудь великолепное, десяток книг, которые можно купить только в Испании да разве что еще в Магрибе[23], разные письменные принадлежности, а главное – бутыль с чернилами, довольно емкая, должно быть, с целый секстарий[24]. Именно ей и был так безумно рад секретарь и личный писатель эмира Тамерлана. Сердце его взволнованно заколотилось, он мысленно принялся успокаивать себя, что даже если кто и видел содержимое корзины, то едва ли нашел что-то подозрительное в этой бутыли темно-синего стекла. Подарок – мирзе, известно – чернила! Что же еще могут привезти из далеких краев писаке? Не яд же! Яду самого лучшего и в Самарканде хватает, хоть всех жителей отрави.