25 граммов счастья. История маленького ежика, который изменил жизнь человека - Массимо Ваккетта

На следующий день приехала Грета. Мы были знакомы уже больше года, с тех пор как поехали в путешествие по Австралии вместе с группой общих друзей. Мы продолжили общаться по возвращении в Италию и как-то незаметно для самих себя стали парой. Она приезжала каждые выходные, и мы проводили время вместе.

Едва войдя, первым делом она захотела увидеть малышку.

– Она подросла! Да-да. Она стала чуть больше, – сказала она воодушевленно.

Я улыбнулся, не в состоянии скрыть свою радость.

– Я смотрю, она только и делает, что спит, – добавила она.

– Она ест и спит, как все новорожденные.

– Раз она так любит спать, давай назовем ее Нинной, как в колыбельной? Что скажешь, Массимо? Тебе нравится?

Мне понравилось имя Нинна. Тем временем Грета тонким голосом пробовала называть ежонка по имени:

– Нинна! Ниннаааа! Хочешь кушать, Нинна? Хочешь спать, Нинна?

Вот так мой маленький ежик стал Нинной.

Я написал Джулии:

«Нинна начинает открывать глаза!»

В самом деле, щелочка между ее веками становилась все шире день ото дня. Я мог видеть небольшую часть ее глаза. Иногда мне казалось, что через эти крошечные щелочки малышка пыталась посмотреть на меня.

Определенно, Нинна узнавала мой запах, потому что я всегда брал ее без перчаток. Скоро она меня увидит. Примет ли она меня за свою маму?

Джулия сразу ответила на мое письмо:

«Ежики открывают глаза в возрасте двух-трех недель. Это значит, что Нинна немного старше, чем мы предполагали. К сожалению, это также означает, что она была и остается ужасно истощена! Проверь ее зубы, потому что на третьей неделе они начинают прорезываться из десен. А затем тебе нужно будет отучать ее от кормлений из соски. В природе ежики в этом возрасте выходят с матерью из гнезда и учатся у нее добывать еду, роясь в земле».

Я написал ей еще одно письмо:

«В любом случае я думаю, что у Нинны все хорошо. Она очень активная, подвижная и пытается сосать все, что ей попадется. И она шумит: время от времени громко повизгивает!»

Очередной скорый ответ от Джулии:

«Когда ежики «сосут», это означает, что они хотят есть! Нужно давать ей больше молока. И скоро начать отучать от смеси. Пока попробуй дать ей обычное молоко в блюдце. На данном этапе она может научиться есть самостоятельно!»

Мы с Гретой положили Нинну на стол. Она больше не спотыкалась. Смесь и витамины творили чудеса. Мы поднесли ей полную ложку молока. Она сунулась в нее. У ежей очень длинный нос, а рот расположен подальше. Ее нос оказался в молоке раньше рта. Она отскочила назад, разбрызгивая молоко налево и направо. Меня это рассмешило, но в то же время напугало. «Пресвятая Богородица! Она же захлебнется! Она поперхнулась! Молоко попало ей в нос!» Паника. Я отправил Джулии сообщение, и она успокоила меня:

«Ничего страшного! У ежей в носу есть перегородка, которая закрывается, когда это необходимо, и не пропускает жидкость внутрь».

Я почувствовал облегчение. И проверил носик Нинны – драгоценный камень. Он был похож на кусочек лакрицы. Совершенный. Четко очерченные крошечные ноздри выглядели, как будто их нарисовала умелая рука миниатюриста, только еще лучше. Ничто не может превзойти совершенство природы.

Между тем Нинна все еще продолжала отфыркивать капли. В то же время, высунув язык, она слизывала молоко с носа.

Она научилась пить самостоятельно довольно быстро. Мы с Гретой зачарованно наблюдали за ней: Нинна пила немножко, поднимала голову, глотала и снова опускала голову за другим глотком. Плавное движение – гармоничное, продолжительное.

Волна.

Танец.

* * *

В начале следующей недели, по-прежнему тщательно соблюдая указания Джулии, я купил немного сублимированного мяса для котят.

Я читал и перечитывал ее последнее письмо:

«Массимо, я уже хорошо тебя знаю и предвижу твой следующий вопрос:) Когда будешь давать Нинне эту новую еду, не упади в обморок от испуга!!! Хочу предупредить тебя: ты увидишь, что ежик начнет дрожать и затем … плеваться. РАССЛАБЬСЯ! Она может скрутиться и скрючиться, не пугайся! Это нормальное поведение ежа, столкнувшегося с абсолютно новым вкусом. Это называется набрасыванием слюны».

Набрасывание слюны? Меня переполняло удивление и любопытство. Я добавил в обычную смесь мясной порошок на кончике чайной ложки. Перемешал все и выложил стряпню на тарелку. Поставил ее перед Нинной. И шоу началось.

Нинна попробовала. Ее глаза тут же широко распахнулись, и вся ее мордочка сморщилась от калейдоскопа гримас. Я чуть не умер от смеха! Она будто хотела сказать: «Что за ерунду ты заставляешь меня есть?» Затем она немного попыхтела и начала смешивать еду со своей слюной. В уголках ее рта появилось немного пены – слава богу, Джулия предупредила меня, иначе меня бы точно хватил удар – а потом малышка начала корчиться. Она повернула шею и изогнулась. Так она пыталась дотянуться до всей своей спины и размазать пену по хребту. Но, будучи неуклюжей, как все малыши, она заваливалась налево и направо и все время переворачивалась на спину, болтая лапками в воздухе.

Или, поскольку со временем они начинают очень неприятно пахнуть, возможно, так они создают самодельное средство отпугивания. Кто знает.

* * *

Я начал понемногу увеличивать количество мясного порошка и уменьшать количество молока. Полностью отучить ее от молока было необходимо к возрасту сорока дней. К этому времени я больше не буду давать ей молоко, чтобы не допустить вероятность опасной непереносимости. Нинна продолжала расти и становилась, насколько это возможно, еще прекрасней. В то время как я – после стольких бессонных ночей и дней, проведенных в перебежках между ней и моей работой, – был физически изможден. Похудевший, с темными кругами под глазами, я мечтал проспать всю ночь без перерыва.

Наступил вечер следующей пятницы. Пришла Грета. Она обняла меня и поспешила к Нинне.

– Можно взять ее в руки? – спросила она.

– Лучше не надо. Вдруг уронишь.

Но, будто не услышав меня, она уже положила ее на ладони, поднесла к лицу и нежно терлась носом по ее щеке. Да, признаю, я немного ревновал. Но все-таки я на самом деле боялся, что она может упасть. Я отобрал у Греты Нинну и положил ежонка обратно в коробку. Мне нужно было уйти на важную встречу, но на душе было неспокойно. Я сказал Грете, чтобы она больше не доставала ее, дала ей отдохнуть и что мы покормим ее, когда я вернусь.