Это была любовь - Ксения Ларинчук

лбу. «Ну и что он должен тебе на это ответить, Даш?», — упрекнула она сама себя, но быстро сориентировалась и сказала:

— Мне очень понравилось ваше выступление. Вы очень талантливый человек. Ваше стихотворение меня поразило. В нём так трогательно переплетаются бесконечная печаль и красота. Давно я не чувствовала ничего подобного. Ваши строки словно разбудили что-то внутри меня, и сейчас я чувствую какой-то волнительный трепет. — Голос девушки звучал взволнованно, она говорила на одном дыхании, пытаясь выразить всё, о чём думала.

Марк улыбнулся. В его глазах зажегся интерес.

— Спасибо. Вы глубоко мыслите, раз смогли уловить связь печали и красоты. И я, конечно, безумно рад, что моё творчество смогло вызвать у вас такие чувства, — произнёс он, а потом спросил: — Могу я узнать ваше имя?

— Даша, — ответила девушка, польщённая тем, что Марк так лестно отозвался об её способностях.

— Марк, — представился он, хотя это было вовсе не обязательно, ведь девушка и так знала его имя. Он протянул ей ладонь, и девушка вложила в неё свою, думая, что они обменяются рукопожатиями, но внезапно Марк поднëс её руку к губам и оставил на костяшках пальцев смазанный поцелуй. У девушки побежали мурашки по коже от удовольствия, а глаза засияли — она была очарована его галантностью.

— Приятно познакомиться, Даша.

— И мне, Марк.

Марк смотрел на Дашу с интересом, а Даша на него — с восхищением. Когда Марк выпустил руку девушки, она почувствовала, как ладонь сразу сковало холодом.

— Будь у меня машина, я бы предложил вас довести до дома, но у меня, к сожалению, её нет, — насмешливо подметил Марк и развёл руками. Его слова заставили девушку улыбнуться ещё шире.

— Может, перейдём на ты? — спросила Даша, кокетничая.

— Да, давайте, — произнёс мужчина, но быстро понял свою ошибку и исправился: — Давай.

Воцарилась тишина.

— Что-то твоё такси не торопится. Ты далеко живёшь? Я бы мог тебя проводить.

— О, да нет, не стоит, — запинаясь, проговорила девушка. Внезапное предложение Марка смутило еë.

— Я не могу оставить девушку в беде.

— Я не в беде.

— Это просто фигура речи.

— А ты джентльмен.

— Есть во мне что-то от романтического героя, — отозвался мужчина. — Мне кажется, мне нужно было родиться в девятнадцатом веке — балы, роскошные костюмы, таинственные замки, дуэли, мучительные, сжигающие дотла страсти — всё это меня мне близко.

— В наше время сложно найти благородного мужчину. Ещё сложнее — мужчину, на которого можно положиться.

— Я — и тот и другой.

— Смело, — вынесла вердикт девушка, не отводя от Марка зачарованного взгляда. — Я живу на Герцена. В трёх кварталах отсюда. Не так уж далеко, но одной в темноте идти страшно. Если твоё предложение ещё в силе, можешь меня проводить, — уверенно произнесла Даша, показывая, что она вовсе не «дама в беде», а современная женщина, которая сама решает, принимать ей помощь от мужчины или нет.

Брови Марка взметнулись вверх.

— Конечно, в силе. А вы, я вижу, дама не робкого десятка.

— Когда тебя окружают одни слабаки, приходится брать дело в свои руки. Вот так мы, женщины, и становимся сильными и независимыми. — Даша гордо вскинула подбородок.

Марк тепло улыбнулся. Ему нравилась живость девушки, нравилось, что в разговоре она не уступает ему, а пытается быть наравне. Марк привык, что обычно люди поддаются его обаянию и становятся тихими и послушными, млеют перед ним, но Даша держалась уверенно. Сначала она показалась ему скромной, но сейчас, смотря на то, как горят её глаза, он понимал: эта девушка не так уж и проста. Она словно цепляла его, заманивала в свою ловушку, ни на миг не давала расслабиться и почувствовать себя хозяином ситуации.

— С удовольствием тебя провожу.

И они пошли по улице, освещенной фонарями и сиянием далёких звёзд. Было тихо и спокойно, под ногами хрустел свежий снег.

— Ты давно пишешь стихи? — спросила девушка, разбивая тишину, которая окутала их.

— Нет, — просто ответил Марк.

Девушка думала, что он расскажет какую-то историю о том, что вдохновило его начать писать, но, кажется, Марк не особо любил рассказывать о себе. Даша почувствовала себя неловко: действительно, почему он должен рассказывать о личном человеку, с которым познакомился двадцать минут назад? Девушка опустила взгляд, уставившись на свои ботинки. Мужчина по-прежнему смотрел перед собой. То ли он не заметил, как поникла девушка, то ли не хотел акцентировать на этом внимания, чтобы избежать лишних вопросов.

— Публика тебя уже знает и очень любит, — несмело начала девушка, предпринимая ещё одну попытку завязать разговор.

— Надеюсь, — откликнулся Марк. На его губах появилась улыбка, голос потеплел. Даша тоже улыбнулась, радуясь тому, что смогла вызвать у мужчины эмоции. «Значит, о себе он говорить не любит, но зато любит, когда говорят о его заслугах. Немного тщеславен, но это только придаёт ему шарма. Неужели каждое слово из него придётся клешнями вытягивать?», — подумала девушка.

Марк опять замолчал, и Даша еле сдержала разочарованный вздох. Она почувствовала себя надоедливой мухой, которая вертится вокруг непробиваемо спокойного слона. Она очень хотела узнать больше о Марке, но каждая её попытка разговорить его заканчивалась неудачей. Так стоило ли вообще пытаться, если мужчина не проявляет ответного интереса? Она словно стучала в закрытую дверь. Даша и сама была довольно замкнутой, и сейчас она в полной мере ощутила ту противную горечь, которую испытывают люди, пытающиеся завести разговор с человеком, который эмоционально закрыт.

— Прости, если кажусь отстранённым, — вдруг произнёс Марк. — Честно говоря, из меня не лучший собеседник, хоть поначалу и кажется иначе. Думаю, ты это уже поняла. — Его голос звучал виновато, поэтому Даша сразу же оттаяла. Она подняла на мужчину понимающий взгляд и ободряюще улыбнулась ему. — Я по натуре очень замкнутый, почти всегда я довольно холоден в общении. Глубокий интроверт. — Он перевёл серьёзный взгляд на девушку и продолжил, смотря прямо ей в глаза: — Я говорю это, чтобы ты не обижалась на мою холодность и не думала, что делаешь что-то не так. Ты очень милая девушка.

Его слова вызвали у Даши широкую улыбку, и она поспешно отвернулась, пытаясь скрыть свою радость, которая могла показаться Марку излишней. Действительно, он ведь просто назвал её милой, почему она так бурно реагирует? Почему её затопило какое-то непонятное тепло, а вокруг будто стало светлее? Девушку посетила мысль, что Марк — искусный манипулятор, который разбирается в психологии. Минуту назад она пожалела, что позволила ему себя проводить, но потом он извинился за свою холодность и назвал её милой, и она тут же забыла обо всём. Наверное, Марк понял, что он ей