Предоставьте это мне - Джеймс Хедли Чейз

– Мистер Бордингтон дома? – спросил он. – Мне сказали, что он дает уроки английского языка…

– Прошу, – Малих посторонился.

О'Брайен заколебался, но угроза автоматом была более чем очевидной. Он вошел в маленький, скромно обставленный салон.

– Бордингтона здесь нет, – сказал Малих, закрывая дверь. – Могу я посмотреть ваши документы?

О'Брайен, пожав плечами, вытащил свой паспорт и протянул Малиху.

– Как здоровье мистера Дорна? – поинтересовался Малих, передавая паспорт одному из своих подручных.

– О, превосходно, насколько я могу судить, – О'Брайен улыбнулся. – А как поживает мистер Ковски?

Так звали шефа Малиха.

– Спасибо, он тоже пребывает в добром здравии.

Наступило короткое молчание.

– Вы немного опоздали. Бордингтон ушел отсюда в девять утра. Потрудитесь передать мистеру Дорну, что я лично позабочусь о его судьбе. Мне очень жаль, что вы зря проделали это путешествие. Если вы согласитесь проехаться в аэропорт с этим господином, то он вернет вам документы на трапе самолета.

Коренастый человек без лишних слов сунул паспорт в карман и направился к двери. О'Брайен, решив быть благоразумным, пошел следом за ним.

– Одну секунду, мистер, – остановил его Малих. – Я прошу вас больше не приезжать сюда. Маловероятно, чтобы вы были здесь желанным гостем. Вы меня поняли?

– Абсолютно, – ответил О'Брайен. Выходя из квартиры, он услышал рыдания женщины в спальне. Он подумал, что это скорее всего жена Бордингтона. Не хотел бы он оказаться на ее месте.

– Послушай, моя милая! – терпеливо говорил Гирланд. – Мне нужно уходить через пять минут, так что будь добра, собирай вещички и мотай отсюда. Поняла?

Девушка, сидевшая напротив него, зазвенела кусочками льда в своем стакане. Гирланд подцепил ее в магазине на Сен-Жермен. Ей едва исполнилось восемнадцать лет, и она была весьма сексуальна. Красные брюки из эластика и белая блузка выгодно подчеркивали ее прелести. Однако при ближайшем знакомстве Марк понял, что она слишком молода, жадна и цинична.

– Что за манеры у тебя! Разве так разговаривают с девушкой? – спросила она, наклонив головку так, как это делала ее любимая актриса.

– Огорчен, но ничего не могу поделать, – ответил Гирланд с очаровательной улыбкой. – Видишь ли, мне нужно уходить.

– Значит, мы не будем заниматься любовью? – спросила она. – А я бы не прочь получить удовольствие.

«Почему я всегда влезаю в подобные ситуации? – вздохнув, подумал Гирланд. – Вечно я не могу сказать „нет!“. Но у нее был такой аппетитный вид. Почему это большинство женщин, едва только откроют рот, становятся невыносимо скучными? Если бы она умела молчать, я с удовольствием провел бы с ней время».

– Я пригласил тебя выпить стаканчик вина. Ты его выпила и можешь уходить. – Он встал. – Забирай свои игрушки, детка…

Девушка сделала глоток из стакана и скривила мордочку.

– Ты, наверное, шутишь? – с надеждой спросила она. – Я надеялась, что мы с тобой прекрасно позабавимся. Я умею доставлять наслаждение партнеру. Можешь сам в этом убедиться, красавчик, – сказав так, она расстегнула «молнию» своих брюк и спустила их до середины бедер.

Гирланд чувствовал себя очень старым рядом с этой девушкой. Ее циничная и наглая манера поведения действовала на него как холодный душ.

– В другой раз, детка, – сказал он. – Застегни штанишки и дуй домой.

Раздался телефонный звонок.

– Ужасно! – воскликнула девушка. – Каждый раз, когда я встречаю мужчину, который мне действительно нравится, звонит этот проклятый телефон!..

– Такова жизнь, – назидательно сказал Гирланд, указывая телефонной трубкой на дверь. – Спустишься по лесенке, а там рукой подать до метро. Привет родителям! Весьма огорчен, что так вышло.

– Гирланд? – раздался в трубке голос с сильным американским акцентом.

– Да.

– Говорит Гарри Мосс. Вы меня не знаете. Это Фред дал мне ваш номер.

Девушка подошла к Гирланду и опорожнила стакан ему на голову. Два кусочка льда при этом скатились ему за шиворот. Затем она аккуратно поставила стакан вверх дном ему на макушку и, покачивая ягодицами, направилась к двери.

Марк вздохнул, снял стакан и снова прижал трубку.

– Фред… кто? – не понял он.

– У меня есть к вам небольшое дело, которое, возможно, вас заинтересует, – продолжал голос. – Можно заработать кучу денег…

Гирланд вспомнил о своем тощем бумажнике и сразу стал внимательным.

– Сколько?

– Много, – ответил голос. – Не хотите ли поговорить более конкретно?

Гирланд посмотрел в сторону двери. Девица, настежь распахнув ее, стянула с себя брюки. Вслед за ними последовала и блузка.

– Да, конечно, я не могу говорить сейчас, – быстро ответил Гирланд, думая о том, что консьержка в этот момент как раз поднимается по лестнице. Как поведет себя бедная старушка, увидев такое зрелище? Девица уже освободилась от лифчика и теперь осталась в одних трусишках из черных кружев.

– Я буду в «Золотом кресте» до десяти вечера, – продолжал голос в трубке. – Вы знаете, где это?

– Хорошо, я буду там, – ответил Марк, кладя трубку.

– Ну, как я тебе нравлюсь? – с зазывной улыбкой спросила девушка.

Она нравилась Гирланду, в этом не было сомнений, но все же для него она была чересчур бесстыдной.

– Ты восхитительна, моя дорогая. Спасибо за спектакль. На углу расположена прачечная, так что иди туда и промой свои мозги. Они в этом очень нуждаются… – Гирланд захлопнул дверь перед ее носом и с удовольствием стал прислушиваться к затейливым ругательствам и обидным кличкам, которыми она его награждала. Спустя некоторое время девушка прекратила брань, оделась и начала спускаться по лестнице. Гирланд вздохнул. Он представил, что думают о нем соседи. Затем закурил сигарету и сел в кресло.

«Кто такой этот Гарри Мосс? – спросил он себя. – И Фред?..» Единственный Фред, которого он знал, как раз работал в баре «Золотой крест».

Он еще некоторое время добросовестно копался в памяти, потом пододвинул к себе телефон и, набрав номер бара, попросил позвать Фреда. Как обычно, они вначале обменялись набором стандартных любезностей, потом Марк спросил:

– Ты не знаешь случайно парня по имени Гарри Мосс?

– Этого типа? – неодобрительно проговорил Фред. – Он приходил сюда около двух часов. Скользкий, как угорь. Хотел предложить мне одно дело, точно не знаю какое. Но у меня есть смутное подозрение, что это контрабанда. Затем спросил о тебе. Так как я не знал точно, где ты находишься, то на всякий случай дал ему твой телефон. Может, я не должен был делать этого?