Дом потерянных душ - Марина Комарова

Проходил миг, и чудовище резко прыгало на потолок. Металось вправо, потом влево, слышался пронзительный стрекот и тут же резко обрывался, будто кто затыкал Тамиле уши берушами. Звук больше не повторялся, но чудовище продолжало метаться по потолку и стенам. Его можно было видеть только краем глаза и лишь в движении. Девочка холодела, пошевелиться не было сил. Стрёкот пронзал стрелой и неожиданно переливался в вой сирены «Скорой помощи». Потом с улицы слышались возбуждённые голоса.

Тамила не шевелилась, но в какой-то момент вдруг понимала, что чудовище исчезло. Встать и подойти к окну она всё равно не осмеливалась. Лежала, боясь вздохнуть. Сон был слишком похож на реальность. Потом становилось спокойнее, и остаток ночи проходил без страха. Правда, наутро она узнала, что у соседа случился сердечный приступ и вызывали врачей.

Тогда почему-то подумалось, что он тоже видел чудовище, но не сумел смолчать и закричал. Поэтому оно его и забрало, а её – нет. Сон или реальность? Тамила никому не рассказала о своих мыслях, решив, что всё равно никто не поверит.

Чашка чуть не выскользнула из рук.

Тамила быстро закрыла кран. Посуда бьётся к счастью и опустошению бюджета. Поставила чашку на место, решив, что бодрящих напитков на ночь лучше всё-таки не пить, а то детский страх может вернуться.

Неожиданная трель телефонного звонка заставила вздрогнуть.

– Кого ещё на ночь глядя, – прошипела Тамила сквозь зубы.

Телефон она не любила, считая, что говорить по нему можно только по рабочим вопросам или с очень близкими людьми. Последних у неё было слишком мало, а о работе сегодня уже думать не хотелось.

Она глянула на определитель. Корженевская. Лиза не считает, что почти ночь – это повод не беспокоить, она вообще не любит условности.

Тамила взяла трубку.

– Ты там долго ещё собираешься киснуть? – поздороваться подруга даже не подумала. – Помнишь, что на выходных мы записались на семинар по сновидению?

Тамила кивнула, но потом спохватилась и ответила:

– Да, помню. Надеюсь, что не буду работать. Столько всего…

На семинар они собирались давно, поэтому пропускать его не стоило. Но если совсем не будет сил, то сидеть, чувствуя себя как выжатый лимон, нет смысла.

– И думать не смей, – обрубила Лиза. – Ничего не знаю. Соберёшься и пойдёшь. Ты меня уже второй месяц за нос водишь.

Тамиле стало стыдно, подруга была права.

– Хорошо, договорились. В эту субботу – обязательно.

– Вот и ладушки, – повеселела Корженевская. – Завтра тебе ещё позвоню. Добрых снов.

– И тебе.

Тамила посмотрела в окно, за которым уже опустилась ночь. Уверенность, что придут именно добрые сны, почему-то быстро растаяла.

Пальцы шустро стучали по клавиатуре. Напротив Тамилы сидел надоедливый подрядчик из строительной фирмы и пытался доказать, что отчёты сделаны верно. Стопка бумаг на краю стола неуклонно росла, а цифры на экране никак не хотели сходиться с теми, что были указаны в отчёте.

День едва начался, а настроение было испорчено выговором начальства. Сосредоточиться на работе не получалось, потому что каждые пятнадцать минут раскрывалась дверь в кабинет, и появлялся новый посетитель.

С утра работа не заладилась, всё валилось из рук, при желании сделать быстрее получалось с точностью до наоборот.

– Тамила Владимировна! – недовольно протянул подрядчик. – Вы ж меня не слушаете!

«Глаза б мои тебя не видели», – только успела подумать Тамила.

На экране монитора появилось продолговатое окно, окаймлённое раздражающе красным цветом.

Тамила шумно выдохнула.

– Программа зависла. Подождите.

Подрядчик нахмурился, хотел было что-то сказать, но раздался громкий телефонный звонок. Тамила от неожиданности чуть не подпрыгнула и схватила трубку:

– Алло?

– Зайди ко мне, – обронил начальник, и тут же послышались короткие гудки.

До сих пор не в духе, да уж. Ничего удивительного.

Ругнувшись про себя, она встала из-за стола и рванула к двери, прокручивая в голове, где и что могла запороть ещё, раз начальство говорит таким недовольным тоном.

– Тамила Вла… – послышалось за спиной.

– Я сказала, ждите! – рявкнула она и выскочила за дверь.

До кабинета начальника нужно было пробежать приличное расстояние.

Тамила краем глаза посмотрела за окно: на улице лил проливной дождь. Почему-то вместе с ним из прошлого приходили странные образы. Тёмная квартира, запах сирени – густой и сладкий, необъяснимо вездесущий; высокие шкафы, заставленные книгами, и вкус свежей выпечки.

Мать никогда ничего не пекла, отмахиваясь тем, что не было времени. Бабушку Тамила совсем не помнила – та умерла, когда не исполнилось и месяца. Какая уж тут выпечка?

Вместе со странной обстановкой в памяти иногда возникал облик нескладной темноглазой женщины. Не молодой и не старой, вроде обычной – таких сотни, только в глубине почти чёрных глаз всегда пряталось что-то непонятное. Так бывает, когда глядишь в прозрачную воду озера и не можешь рассмотреть его дно.

Тамила отогнала прочь ненужные мысли и остановилась возле внушительной двери. Тёмно-коричневой, с золотой табличкой «Табан Виктор Евгеньевич. Директор». Сделала глубокий вдох, стараясь успокоить вдруг бешено заколотившееся сердце. Пребывающий в дрянном настроении начальник имел скверную привычку цепляться к каждой мелочи, поэтому избежать неприятного разговора было невозможно. Она подняла руку и постучала. Стук вышел коротким и нервным, но никакого ответа не последовало, пришлось входить так.

Начальник сидел, внимательно изучая бумаги, и даже не поднял головы.

– Виктор Евгеньевич, можно?

– Давай сюда, – буркнул он, громко захлопывая папку с отчётами. – Объясни мне, Соловей, до каких пор мне будут промывать мозги в департаменте за твои ошибки?

Тамила смотрела в пол, изучая паркет. Она знала, что спорить бесполезно, бурю лучше переждать. И лучше смотреть на лысину шефа, мечтая стукнуть чем-нибудь тяжёлым. Отвлекает, кстати, хорошо.

– Молчишь? А вот я так молчать не могу там!

Он громко потарабанил пальцами по столу. Послышался еле уловимый скрип – с таким звуком стул начальника всегда отъезжал в сторону.

– В общем, мне таких работников не надо, Соловей, – уронил Виктор Евгеньевич, – хочешь считать ворон за окном – пожалуйста. Но не в моей фирме.

Тамила сжала кулаки, ногти до боли впились в ладони. Внутри клокотали ярость и обида.

– Пойду, Виктор Евгеньевич, – неожиданно холодно сказала она. – Клиента из «Промстроя» прислать к вам?