Темная история в третьем роддоме - Светлана Нарватова

Потому что вошел в процедурную.

Стас и дальше бы продолжил греть ухо возле процедурной, как тот царь «позадь забора», но со стороны палат, перекатываясь уточками, потянулись первые пациентки. Дежневу ничего не оставалось, как сыграть свою роль заведующего отделением. Он встал, убрал смартфон в карман, показательно взглянул на часы и решительно шагнул в процедурную. И обнаружил, что девиц, вопреки голосам, было не три, а четыре. Вся компания в сборе. Включая его тайную визави, которую он минут десять назад учил, о чем еще его можно спросить.

— У нас тут что, заседание женсовета при полном кворуме? — поинтересовался Станислав Борисович, нахмурив брови.

— Никак нет! — отрапортовала ординаторка, по-военному приложив руку к медицинскому колпаку. — Готовимся к утренним инъекциям! Другие приказания будут?

А ведь раньше молчала как рыба. Интересно, кто она по знаку Зодиака? Тьфу! Глупости какие антинаучные в голову лезут…

— А Маргарита Васильевна и Ангелина Михална к утренним инъекциям какое отношение имеют? — поинтересовался Дежнев у зарвавшейся (или завравшейся) Зуевой.

— Способствуют повышению морального духа! — продолжила Татьяна в том же стиле.

Вид лихой и придурковатый был нарушен сползшими на нос очками, которые хозяйка поправила изящным жестом выставленного среднего пальца. Вроде и не оскорбила. А так, показала, что и как она клала на его недовольный вид. Возможно, даже непроизвольно. Но очень удачно.

— Арбайтен, девочки, арбайтен! — скомандовал Стас, громко хлопнув в ладоши, отчего три девицы на кушетках словно выпали из прострации. — У нас тут не санаторий!

— А концлагерь, — тихо пробурчала под нос ординаторка.

— Что? — переспросил Дежнев с намеком.

— А больница, — с дебиловатой улыбкой исправилась Татьяна. Коза драна.

— То-то же, заключенная Зуева. А теперь — все по рабочим местам! Вас там под дверью женщины ждут, не колоты. А вы лясы точите и плакаты по стенам развешиваете. Совсем я вас распустил! — посетовал Стас и, пользуясь тем, что все на рабочих местах, вернулся в ординаторскую.

Он вынул из ящика листок. Помедитировал. Кто из четырех? Ангелина оказалась не такой дурой, как казалась. С другой стороны, начитанность — еще не ум. Особенно, начитанность гламурными журналами. Хочет? Хочет, еще как. Глазки закатывала, сиськи выкатывала, и вообще подкатывала. Наверное, видит в Стасе того самого «папика». Конечно, теперь, когда платная медицина открыла для специалистов возможность подработать, Дежнев не перебивался с хлеба на воду. Но, по его скромным расчетам, потребности Гели покрыть бы не смог. Ни сексуальные, ни материальные. Понимает ли это Геля? Вопрос. В том числе, об ее интеллекте. Не исключено, что Ангелина на нем просто разминается перед борьбой за золотые медали. В смысле, бриллиантовые колечки. Поэтому, хочет-то хочет. Но чего?

Маргарита. Агрессивна, импульсивна, темпераментна. Может? Может. И юмор есть. Хоть и специфический. Если она, то вряд ли с серьезными намерениями. Так. Яд сцедить. Уж лучше на бумагу, чем на кухонный ножик, а потом им и приласкать… М-да. Вариант рабочий.

Татьяна. Пожалуй, она — главный претендент. Точнее, была бы, если бы проявляла к Стасу хоть какой-то интерес. Но идея любопытная. Девочка с потенциалом лидера. Вон как быстро отреагировала на опасность в его лице. Пока остальные спрятались за воображаемым кустиком и трясли хвостиками, эта отлаялась за всех. Напоследок еще и за ляжку цапнула. Для профилактики. Может, однозначно. Только оно ей надо?

Ольга? Вряд ли. У этой материнский инстинкт гипертрофированный. Впрочем, женщины — непредсказуемы. А женская логика рациональными методами необъяснима. Возможно, это всё проявление заботы. Мол, не волнуйтесь, девочки, ничего страшного в мужчине-гинекологе нет. Забота о будущий мамочках. Шарфик надел? Обед скушал? Теплые носочки не забыл? Бабу поимел? Нет? Нехорошо. Для здоровья необходимо. Желательно пару раз в неделю. Но хотя бы раз. Очень такая… забота. Правда, тезис о «групповухе» в эту картину не укладывается. Но отбрасывать не будем. Пусть живет.

Итого. Ху их ху, пока не понятно, но интересно.

Станислав Борисович еще раз взглянул на листок и подумал, что всё-таки палку перегнул. Но вымарывать не стал. Что уж. Однако ниже дописал: «А вы мужчину с какой стороны предпочитаете?» Потом подумал, и дописал ниже свой сотовый. Ожидание по полдня напрягало. Убрал листок в ящик и занялся картами новеньких.

— Вы как хотите, а я побежала, — отмерла Марго, когда дверь за Дежневым захлопнулась. — А то СтасБорисыч нам щаз тотальный холокост устроит.

Она подскочила с кушетки, как теннисный мячик от корта.

— Холокост — это же когда евреев, — проявила эрудицию Оленька.

— Я тебя умоляю, — Маргарита развела поднятые ладони от себя вниз. — Когда зав в таком настроении, у него все евреи, кроме Фриды Марковны.

И подорвалась по делам.

— Гель, ну что там с мужичиной рядом? — жалобно попросила Оля.

— Это мужчина-партнер. Но здесь такие не водятся, — она подмигнула. — Всё, девчонки, пока. Увидимся!

Она сделала «чмоки-чмоки» и тоже упорхала. А в дверь заглянула первая беременяшка.

После завтрака Таня готовила капельницы, когда в процедурную заглянула Лидия Геннадьевна, медсестра из Ольгиной смены, и сказала, что Дежнев велел Татьяне подойти в пятую палату. Прямо сейчас.

Если бы поймал, или просто решил устроить разборки, позвал бы в ординаторскую. Или в кабинет УЗИ, где, как пугали опытные, у Дежнева хранился «ковер», на который вызывались особо провинившиеся. Но Станислав Борисович приглашал в палату во время обхода. Наверное, какой-то любопытный случай, решила Таня, поправила волосы под колпаком и направилась, куда сказали.

— Это Татьяна Егоровна, наш ординатор, — представил ее заведующий. — Она будет присутствовать при обходе. Валентина, — обратился он к девушке, на краешке кровати которой он сидел. — Скажите, пожалуйста, какой у вас срок беременности?

Девушке на вид было лет двадцать, не больше. Она была худенькой до изможденности. Лицо со впалыми щеками почти просвечивалось. Халат девушки был развязан, а сорочка поднята, открывая животик, округло выступающий над простым хлопковым бельем.

— Девять, — ответила пациентка.

Девять? Какие девять? На девяти неделях матка еще не выходит за пределы тазовых костей.

— Вы обращались гинекологу по поводу беременности? — продолжал задавать вопросы заведующий.

— Да, конечно, — закивала девочка. — Врач сказала, у меня двойня, — улыбнулась она. — Видите, как быстро растут.

— Вы делали анализ на ХГЧ?

Валентина закивала.

— По анализу врач и определила, что двойня.