📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаНепричесанные разговоры - Айла Дьюар

Непричесанные разговоры - Айла Дьюар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 62
Перейти на страницу:

Порой Эллен кажется, что главная цель ее жизни – вновь испытать мгновения абсолютного счастья, которые ей довелось пережить в то лето, лето сиу.

В следующий раз Эллен улизнула на встречу с Громом в ночь после похорон отца. Она принесла Грому кусочек печенья и бутерброд с красной рыбой, которые чуть погодя сама же и съела. На вторую ночь она снова ушла к Грому. И еще через пару ночей. Вскоре ночные вылазки вошли в привычку. Каждый вечер Эллен ложилась в постель, борясь с искушением: за окном ждала ночь, звезды, мягкая весенняя трава, чудесный скакун. Всякий раз она не выдерживала и сбегала и вскоре совсем ушла в мир фантазий.

Однажды, скача на Громе, Эллен оглянулась и увидела сиу. Горделивые, в головных уборах из перьев, верхом на разукрашенных индейских пони, выстроились они позади нее. Теперь Эллен не одна. Целое племя воинов защищает ее. Больше нечего бояться. С тех пор воины сиу не покидали Эллен. Она разрисовала себя с ног до головы маминой помадой и тенями; в красно-голубых узорах читалась история всей ее жизни: геройская гибель отца, могучего вождя; жизнь в вигваме с матерью и сестрой; пощечина от учителя за то, что Эллен в который раз заснула на уроке. И неудивительно – ведь по ночам ей было не до сна. Почти голышом, в одних штанишках от пижамы, скакала она, протягивая руки к небу, с визгом и гиканьем. Через много лет, глядя на поле для гольфа и вспоминая свой сказочный мир, Эллен вновь мечтала о такой же беспечной свободе.

После смерти отца в доме Дэвидсонов стало мрачно. Еще мрачнее, чем прежде. В семье воцарилась всеобщая тихая тоска. Тосковать – дело нехитрое; скука ни от кого ничего не требовала и всех устраивала. Ужинать садились в тот же час, что и раньше, когда ждали отца с работы, и в остальном жили так, будто Дугласа Дэвидсона вовсе не было на свете. Никогда не говорили о нем. Лишь изредка, в четыре-пять утра, когда Эллен возвращалась домой после ночных приключений с индейцами, из спальни матери слышались приглушенные рыдания. Но со временем и они стихли.

Мать Эллен нашла утешение в однообразной, скучной готовке: в понедельник – рагу, во вторник – печенка, в среду – котлеты, в четверг – снова котлеты, пятница – рыбный день, хоть Дэвидсоны и не католики. В субботу – разогретый пирог, а по воскресеньям – ростбиф. В доме стало неуютно, безрадостно. Семья собиралась вместе только во время унылых обедов Жанин. У этой женщины был дар превращать хорошие, питательные продукты в безвкусные блюда.

– Накрой на стол, Эллен, – приказывала она.

Эллен послушно отрывалась от любимой передачи. Стелила скатерть. Раскладывала ложки и вилки, соль и перец ставила посередине, а сахар и молоко – на другом конце стола, где обычно сидит глава семьи, пусть никто уже там не сидел. Это место так и осталось пустым. За едой мать и дочери почти не говорили, разве что изредка вставляли: «Рыба удалась». «Лучше, чем в прошлый раз». «Вкусно».

Уже тогда (впрочем, как и сейчас) Эллен не понимала, зачем нужны такие разговоры. Для чего обсуждать какую-то рыбу, когда вокруг столько всего интересного? Матери с сестрой, понятное дело, не расскажешь о стадах бизонов на поле для гольфа, или о том, как цапля, застыв на одной ноге, подкарауливает угрей возле десятой лунки, или о диких пони, о танцах войны и бешеных скачках на Громе по прерии. Но ведь можно говорить и о другом, мало ли интересных тем.

Эллен с вилкой в руке склонилась над столом; худенькое бледное личико, горящие глаза. Видно было, что девочка плохо ест и не высыпается. Но мать, погруженная в свою скорбь, ничего не замечала. А Эллен столько всего хотелось ей рассказать, столько накопилось у нее историй из ребячьей жизни после уроков, что она и не заметила, как влезла рукавом в кетчуп.

– Рукав! – прикрикнула мать, безнадежно махнув рукой.

Эллен, взглянув на яркое пятно, поднесла рукав ко рту. Мать в отчаянии вздохнула. Эта девчонка ее в могилу сведет.

И Эллен ушла в себя, спряталась от упреков, скрывая свое настоящее «я», свои мысли. Оказалось, в палисадник к миссис Робб можно пробраться через лаз в живой изгороди. Эллен часами пряталась в кустах крыжовника и смотрела, как старушка хлопочет на кухне. Девочке казалось, что она надежно укрыта. Между тем миссис Робб знала, что Эллен наблюдает за ней. Бедный ребенок: что за чушь у нее в голове – подумать страшно! Миссис Робб на своем веку повидала немало таких, как Эллен. Маленькая голодная бродяжка, которая всюду разъезжает на невидимом коне. Никто ее не приголубит, не убаюкает. И никто никогда не скажет, что любит ее.

Вспоминая свою жизнь (а Эллен без конца ворошила прошлое, сожалела, ругала себя), Эллен поняла, что именно тогда – сидя на корточках в саду у миссис Робб и гарцуя по ночам на коне – она и начала придумывать приключения, свои и чужие. «Иначе я не стала бы такой, как сейчас», – размышляла Эллен. Впрочем, она всю жизнь пыталась разобраться в себе.

Мать и дочери жили каждая своей жизнью. Жанин Дэвидсон боролась с горем и чувством вины, оплакивала мужа, казнилась, что плохо знала его, не пыталась понять, заглянуть ему в душу. Эллен разъезжала на своем любимце Громе, а Розалинда, семью годами старше, познавала тайны секса. Во всей семье лишь она одна была в здравом уме. По пятницам и субботам она возвращалась домой вся в засосах.

– Ну и ужас, Эллен! Говорила же ему: не надо! Чур, маме ни слова. – Единственный раз в жизни Розалинда повела себя с Эллен действительно как сестра – показала ей, на будущее, как избавляться от багровых засосов: слегка смазать маминым кремом «Нивея», а сверху закрасить маскирующим карандашом.

Эллен следила, сидя на краешке ванны. Как интересно! Больше всего она хотела знать, но стеснялась спросить, как же они до этого дошли. И для чего.

Эллен понимала лишь одно: это страшная тайна, которую знает мама, знает Розалинда, знают все умные, бойкие ребята на игровой площадке – словом, знают все, кроме нее. Как же страдала тогда Эллен! И как страдает до сих пор!

Глава четвертая

Каждый день после уроков Эллен отправлялась на своем воображаемом коне туда, где сад миссис Робб примыкал к полю для гольфа. Привязав Грома к флагштоку у второй лунки, пробиралась через лазейку – шпионить. Вот бы увидеть что-нибудь колдовское! Может быть, на кухне стоит котел, а в нем варятся жабы с крапивой, слизняками, кошачьей слюной и школьными обедами. Брр. То и дело Эллен вставала на цыпочки в надежде разглядеть метлу или остроконечный колпак, хоть и не у каждой ведьмы они есть. Вдруг миссис Робб вонзает иглы в самодельных куколок, напевая под нос что-то зловещее? Или передвигает предметы одной лишь силой злобного взгляда?

К собственному удивлению, миссис Робб все больше радовалась серьезному личику, выглядывавшему из-за кустов крыжовника. Худенькая девочка, смотрит на мир из-под густой темной челки. Руки и ноги большие. Вырастет – будет высокой, и сейчас ей нужно хорошо питаться. Это сразу видно. Миссис Робб твердила про себя: вмешиваться ни к чему, до добра это не доведет. И все же решила, что пара пшеничных лепешек и кусок шоколадного торта не повредят.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?