Бухта влюбленных - Вайолет Уинспир

– Кстати, как тебе вчерашний вечер с Джефом Лей-ном? Понравился? – поинтересовалась Ферн, когда они остановились перед дверью Эдвины.

Диана кивнула. Похоже, поначалу ей трудно было найти подходящие слова, но уже через мгновение, схватив Ферн за руку, она проговорила с неожиданной для нее робостью и благоговением:

– Знаешь, по-моему, он самый замечательный парень из всех, кого я когда-либо встречала. В следующий понедельник у него будет выходной, и мы поедем в Санта-Клару к его родителям. Они держат там фруктовую ферму.

Ферн и самой нравился Джеф. Было в нем что-то, что сближало его с Дианой: тот же упрощенный подход к жизни, какая-то юношеская простота, не испорченная огромным количеством амбиций. «Как это прекрасно, – думали Ферн, – встретить человека, в котором нет нужды сомневаться – даже в глубине сердца, – потому что все, что он собой представляет или может представлять, написано на его по-мальчишески открытом лице».

Потом Диана вдруг сокрушенно сказала:

– Ты, наверное, подозревала, что Кертис будет к тебе приставать, а я оставила тебя с ним наедине. Надеюсь, ты не обижаешься на меня, Ферн?

Ферн улыбнулась и обняла девушку:

– Конечно нет! Если вы с Джефом понравились друг другу, значит, вечер удался. А теперь меня ждет пациентка. Увидимся через полчаса во дворике.

– Хорошо. Постараюсь не все съесть и тебе что-нибудь оставить.

Что-то весело мурлыкая себе под нос, Диана отправилась вниз, а Ферн с тоскливой улыбкой зашла в спальню своей пациентки. От Делилы Эдвина знала, что Ферн вернулась вчера домой в сопровождении Росса, и, разумеется, ей было любопытно расспросить, как это случилось. Ферн послушно поведала Эдвине о своих приключениях, обтирая ее прямо в постели – доктор Лэндз прописал ей строгий постельный режим в течение трех недель.

– Значит, Росс великодушно пришел к тебе на помощь, как рыцарь в сияющих доспехах? – сказала Эдвина, удобно расположившись среди подушек, бодрая и свежая после процедуры.

Ферн, позвонив, распорядилась, чтобы Эдвине принесли завтрак, и с улыбкой продолжала:

– Я ужасно обрадовалась, увидев его, – ведь я понятия не имела, где нахожусь, а Кертиса разозлила не на шутку.

Рассказывая, Ферн прибиралась в комнате, а Эдвина с любопытством наблюдала за ней. Эта девушка была очаровательным ребенком, однако подобное очарование обычно только вызывает осложнения, которые редко случаются у девушек с менее привлекательной внешностью. Такое очарование – сладкий мед для мужчин, но оно зачастую портит жизнь самой девушке: ей-то хочется любви и защиты, а никак не голодных посягательств охотящихся за медом молодых сладкоежек-медведей, таких, как Кертис Уэйни.

Да, она хотела любви… Это было написано в ее лавандовых глазах… Как крик сердца!

Прервав свои размышления, Эдвина сказала:

– Прошлой ночью Росс проявил к тебе доброту, но мне кажется, тебе нужно кое-что знать о нем, моя дорогая. Видишь ли, по линии моей матери он унаследовал свою долю чудовищной гордости, и именно она, эта гордость, стала причиной его разрыва с Ларейн Дэвис. В свое время ее отец был очень богатым и влиятельным человеком, и Росс нужен был Ларейн вовсе не как журналист. Она хотела, чтобы он возглавил совет директоров в автомобильном бизнесе ее отца, а Россу это было совсем неинтересно. Он тогда как раз получил новое серьезное задание в редакции, предполагавшее поездку в Европу, и, когда Ларейн без обиняков поставила его перед необходимостью выбирать между нею и его «проклятой журналистикой», он выбрал последнюю. Он точно так же без обиняков заявил ей, что место жены рядом с мужем, какую бы сферу деятельности тот для себя ни выбрал, а она, судя по всему, представляет себе мужа в виде пуделька на поводке, и что он никогда не был и не будет таким пудельком, привязанным хоть за ее усыпанный бриллиантами поводок, хоть за какой другой.

Эдвина пожала полными плечами:

– Я не говорю, что он не имел права поступать по-своему, только они с Ларейн были влюблены друг в друга еще подростками. Везде ходили вместе, были партнерами по теннису, состояли в одной команде в парусной регате, и она была единственной девочкой, кому он дал поносить значок, врученный ему в колледже как символ братства. Впрочем, он мог бы уже и не выставлять, как флаг, эту свою высокомерную гордость после того, как два года назад отец Ларейн обанкротился, однако этого не случилось. Он остался в Европе, хотя никто из них так и не вступил в брак… – Эдвина смотрела на Ферн прямо и открыто. – Ни Ларейн, ни Росс до сих пор не вступили в брак, и это, возможно, означает, что они по-прежнему неравнодушны друг к другу.

– В общем, после сегодняшней ночи вы хотите предупредить меня, чтобы я не вздумала засорять себе голову разными глупыми идеями. Так ведь, мисс Кингдом? – Ферн, выпрямившись, остановилась возле постели, и румянец сошел с ее лица.

– Какая ерунда! – негодующе воскликнула Эдвина, возмущенная тем, что Ферн не поняла ее. – Я просто не хочу, чтобы этот высокомерный красавец использовал тебя в качестве прикрытия для своей проклятой гордости, потому что Ларейн наверняка захочет снова завоевать его. Дженни прозрачно намекнула мне об этом, когда получила письмо, в котором он сообщал, что собирается вернуться домой. А гордые мужчины, знаешь ли, обычно не очень-то стесняются при выборе оружия, которым намерены защищать свой фронт. Поэтому тебе, девочка моя, следует быть с ним осторожнее!

В комнату вошла Делила, неся в руках поднос с завтраком, и Ферн в задумчивости спустилась вниз, во дворик. Еще издалека она услышала, как Диана смеется и весело болтает с кем-то среди множества цветов, над которыми жужжали бархатистые пчелы и жаркое солнце проливало свое щедрое тепло. За круглым чугунным столиком ручной работы перед Дианой сидел бронзововолосый племянник Эдвины, в зеленой рубашке с короткими рукавами и песочного цвета брюках, выглядевший сегодня гораздо моложе, чем вчера ночью. Вчера в гостиной при электрическом свете страшный шрам был виден четче, вокруг рта теснились усталые складки, а сейчас, когда он поднялся из-за стола, чтобы поздороваться с Ферн, Росс Кингдом выглядел свежим и отдохнувшим.

– Привет, – сказал он, сверкнув белоснежной улыбкой, но золотистые огоньки в его глазах оставались таинственно-непроницаемыми, как пятна солнечного света на безмятежной поверхности озера.

Ферн тоже поздоровалась и прошла к столу, ощущая себя совсем миниатюрной рядом с этим высоким, прекрасно сложенным человеком. Он подвинул ей стул, и Ферн села, чувствуя, что его привлекательная внешность, отточенные манеры и ее собственные воспоминания о его вчерашней внимательности вызывают у нее всего лишь теплые чувства по отношению к нему, никак не более того – несмотря на предостережения его тетки. Рядом с ним, так заботливо разливавшим кофе, ей и завтрак казался вкуснее.

Диана густо намазала мед на жареный хлебец и, впившись в него зубками, устремила взгляд на рассеченный шрамом висок Росса.

– Да тебя убить могли! – воскликнула она.