Смертельная измена - Сабина Тислер

Магда глубоко вздохнула.

— Чуть-чуть не попались, — сказала она Йоганнесу. — Надеюсь, что больше гостей у нас сегодня не будет.

Она собрала со стола посуду, оставшуюся после завтрака, и поставила все в посудомоечную машину.

Потом нежно погладила Йоганнеса по щеке, собрала волосы в пучок на затылке и вышла во двор, чтобы приняться за работу.

В последние дни, когда Йоганнес еще был в Берлине, она нашла подходящее место. Это было непросто, поскольку название усадьбы говорило само за себя: La Roccia[5]была расположена в каменистой местности.

В принципе, это была огромная скала. Если копать здесь, то через тридцать-сорок сантиметров земля закончится и пойдет камень. Единственным шансом и, возможно, самой реальной возможностью был огород. Йоганнес очень любил его и почти каждый день по нескольку часов работал там. Пожалуй, будет правильно и хорошо, что именно он станет местом вечного упокоения.

Хорошо было также то, что Йоганнес собрал в саду и в огороде все камни, а два года назад пригнал сюда четыре грузовика с плодородной почвой. В прошлую среду Магда купила оливковое деревце и уже даже вырыла яму для посадки, чтобы посмотреть, насколько глубоко можно копать. Она работала полтора часа, и яма получилась глубиной около восьмидесяти сантиметров. Достаточно, чтобы закопать человека. Полностью могилу она не успела подготовить. Да это было бы и слишком заметно.

Если бы Йоганнес приехал раньше и увидел яму, она бы сказала, что хотела посадить оливковое дерево.

Но Йоганнес приехал лишь вчера вечером, когда было уже темно. И ей не пришлось врать.

У нее был еще целый день впереди.

В девять часов она начала копать, в половине десятого у нее уже все болело, но она так и не продвинулась достаточно далеко.

На руках у нее появились водянки. Еще чуть-чуть, и между большим и указательным пальцем они превратятся в открытые раны. Она попила минеральной воды и какое-то время посидела среди бурьяна, который за последние недели затянул все вокруг. Йоганнесу понадобилась бы всего пара дней, чтобы огород выглядел так, словно тут никогда не росло ни единого сорняка. Обычно он сажал здесь помидоры, салат, огурцы, дыни и картошку, втыкал в землю лук, петрушку, базилик, а также сеял все, что можно посеять в июне. И был бесконечно счастлив. Хотя чаще всего приходилось оставлять сбор плодов Массимо, который стерег дом, когда их здесь не было, подстригал газоны, подрезал деревья, выпалывал сорняки, а заодно собирал урожай помидоров и прочих овощей.

В этот раз она не позволит ему заняться этим. Она не хотела, чтобы Массимо ползал по огороду. И еще, не дай бог, перекопал его, чтобы доставить ей радость.

В дальнем углу сорняки росли заметно сильнее, а посаженные там овощи были в два раза больше, чем обычно, потому что на этом месте был похоронен Бинго, белый терьер, которого они нашли на деревенской дороге. Пес был привязан к столбу с дорожным знаком, запуган и практически умирал с голоду.

— Бинго, — сказал Йоганнес, когда они остановились и вышли из машины, — тебе повезло, мой друг по спорту. Радуйся, что мы тебя нашли. Для тебя это все равно что угадать шесть правильных цифр в лото.

Они усадили Бинго в машину на заднее сиденье, подкормили и попытались объяснить, что хорошая послушная собака, которая живет в Берлине и время от времени в Тоскане, не жрет ковры, не грызет мебель и обувь. А также не прыгает в постель и не ворует остатки еды со стола.

Бинго внимательно выслушал все, наложил кучку под письменным столом и только через полгода понял, чего хотят люди, спасшие ему жизнь. И сообразил он это очень вовремя, потому что Магда, терпение которой закончилось, уже договорилась с приютом для животных.

Жарким днем семь лет спустя Бинго умер в Ла Рочче после несчастного случая, повредив позвоночник, и от слабости сердца. Уже в пожилом возрасте, как можно было предполагать. Йоганнес выкопал могилу на краю огорода, завернул пса в его любимую подстилку и похоронил. Без надгробного камня, но со слезами на глазах.

И разлагающийся труп Бинго сделал эту землю плодородной.

Точно так же она хотела поступить с Йоганнесом…

Она копала и копала. Подземные корни сильно осложняли работу. Магда с трудом рубила их ножом-мачете, чтобы можно было продолжать, и громко ругалась над каждой лопатой земли, которая сползала с края могилы снова вниз. Она взмокла от пота, перемазалась землей и готова была расплакаться. Она постоянно мерила рулеткой глубину ямы. Если она увеличивала ее в длину или в ширину, то казалось, что могила каким-то непостижимым образом сама по себе становилась мельче.

Магда боролась и копала. Она с отчаянием думала о мертвом муже в кухне, но выбора у нее не было.

В два часа она уже просто не могла сдвинуться с места. Она поклялась, что больше никогда в жизни не возьмет в руки ни лопату, ни кирку, ни мачете, и пошла в душ.

Когда она вернулась в кухню, у Йоганнеса был совершенно мирный вид. Она злилась на него. Он был виноват во всем. Обычно люди звонили в похоронное бюро, а дальше уже было не их дело. Приезжали вежливые люди, укладывали покойника в серый гроб и выносили из дома. Задвигали гроб в машину, закрывали двери с затемненными окнами, и мертвец исчезал навсегда. Земля поглощала его.

Она же была вынуждена рыть могилу совершенно одна. На этом ужасном куске земли с твердой каменистой почвой. Если бы Йоганнес не сделал того, что сделал, он мог бы умереть естественной смертью и ей не пришлось бы переживать такой ужасный день.

Она открыла консервы с тунцом, съела их прямо из банки и выпила пол-литра молока, стараясь не смотреть на Йоганнеса. Он нервировал ее и напоминал о том, что ей еще предстоит сделать.

Когда она копала яму, до нее дошло, что придется выполоть сорняки по всему огороду. Ужасная перспектива! Но в этой пустыне, заросшей бурьяном, даже человеку с полным отсутствием фантазии, не говоря уже о полицейских, бросилось бы в глаза, что здесь была вырыта яма.

Магда решила выспаться после обеда, чтобы набраться сил. При свете дня она все равно не собиралась перетаскивать труп. Она устроилась в кресле перед телевизором и моментально уснула.

В пять часов она проснулась. Приближался вечер. Она почувствовала, как учащается сердцебиение.

В доме было тихо. Еще четыре часа до наступления темноты. Она никогда не думала, что день с мертвецом в кухне может быть таким чертовски длинным.

Она снова поставила диск с песнями Челентано и решила, что пора начинать упаковывать труп.

Из шкафа для посуды, из самого нижнего ящика, она достала два больших зеленых мешка для мусора объемом сто десять литров. Она засунула ноги Йоганнеса в один мешок и подтянула его до пояса. «Прекрасно», — подумала она. Потом вытащила ремень из светлых льняных брюк Йоганнеса, которые до сих пор висели на спинке стула, и закрепила мешок на животе, причем ей пришлось затянуть ремень на две дырочки теснее, чем обычно.