Мягкая мощь. Как я спорил с Бжезинским и Киссинджером - Джозеф Най

«мягкой силе». Что именно я имею в виду под «мягкой силой»? Военная и экономическая мощь — это примеры жесткой командной силы, которая может быть использована для того, чтобы побудить других изменить свою позицию. Жесткая власть может опираться на побуждения (кар-роты) или угрозы (кнуты). Однако существует и косвенный способ осуществления власти. Страна может добиваться желаемых результатов в мировой политике потому, что другие страны хотят следовать за ней, восхищаясь ее ценностями, беря с нее пример, стремясь к ее уровню процветания и открытости. В этом смысле определять повестку дня в мировой политике не менее важно и привлечь других, так и заставить их измениться с помощью угроз или применения военного или экономического оружия. Этот аспект власти — заставить других хотеть того же, что и вы, — я называю «мягкой силой». Она скорее кооптирует людей, чем принуждает их.

Мягкая сила основывается на способности определять политическую повестку дня таким образом, чтобы формировать предпочтения других людей. На личном уровне мудрые партнеры знают, что если они воспитали своих детей в правильных убеждениях и ценностях, то их власть будет выше и продлится дольше, чем если бы они полагались только на шлепки, урезание пособий или отбирание ключей от машины. Аналогичным образом, политические лидеры и мыслители, такие как Антонио Грамши, давно поняли, какую власть дает формирование повестки дня и определение рамок дискуссии. Способность устанавливать предпочтения, как правило, связана с такими внутренними ресурсами власти, как привлекательная культура, идеология и институты. Если я могу заставить вас хотеть делать то, что я хочу, то мне не нужно заставлять вас делать то, что вы не хотите делать. Если Соединенные Штаты представляют ценности, которым хотят следовать другие, то и лидерство обойдется нам дешевле. Мягкая сила — это не просто влияние, хотя она и является одним из источников влияния. В конце концов, я тоже могу повлиять на вас с помощью угроз или вознаграждений. Мягкая сила — это не просто убеждение или способность убеждать людей с помощью аргументов. Это способность завлекать и привлекать. А привлекательность часто приводит к согласию или подражанию.

Мягкая сила во многом обусловлена нашими ценностями. Эти ценности выражаются в нашей культуре, в политике, которой мы придерживаемся внутри страны, и в том, как мы ведем себя на международной арене. Как мы увидим в следующей главе, правительству иногда трудно контролировать и использовать «мягкую силу». Ее, как и любовь, трудно измерить, с ней трудно справиться, она касается не всех, но это не умаляет ее важности. Как сетует Юбер Ведрин, американцы столь могущественны, потому что они могут «внушать мечты и желания другим, благодаря владению глобальными образами через кино и телевидение, и потому, что по этим же причинам большое количество студентов из других стран приезжают в США, чтобы закончить свое образование».

Разумеется, «жесткая» и «мягкая» сила взаимосвязаны и могут усиливать друг друга. И то, и другое — аспекты способности достигать своих целей, влияя на поведение других.

Страна, переживающая экономический и военный упадок, скорее всего, потеряет способность формировать международную повестку дня, а также утратит свою привлекательность. А некоторые страны, обладающие жесткой силой, могут быть привлечены мифом о непобедимости или неизбежности. И Гитлер, и Сталин пытались развить такие мифы. Жесткая сила также может быть использована для создания империй и институтов, определяющих повестку дня для более мелких государств — примером тому служит советское господство над странами Восточной Европы. Но «мягкая сила» — это не просто отражение «жесткой силы». Ватикан не утратил своей «мягкой силы», когда в XIX веке потерял Папские государства в Италии. И наоборот, Советский Союз потерял большую часть своей «мягкой силы» после вторжения в Венгрию и Чехословакию, хотя его экономические и военные ресурсы продолжали расти. Императивная политика, использовавшая советскую жесткую силу, фактически подорвала ее мягкую силу. А некоторые страны, такие как Канада, Нидерланды, скандинавские государства, обладают политическим влиянием, превышающим их военный и экономический вес, благодаря включению в определение национальных интересов таких привлекательных целей, как экономическая помощь или поддержание мира. Это уроки, которые односторонники забывают на свою и нашу беду.

Великобритания в XIX веке и Америка во второй половине XX века укрепили свое могущество за счет создания либеральных внутригосударственных экономических правил и институтов, которые соответствовали либерально-демократическим структурам британского и американского капитализма — свободная торговля и золотой стандарт в случае Великобритании, Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация и другие институты в случае США. Если страна может сделать свою власть легитимной в глазах других, она будет встречать меньше сопротивления своим желаниям. Если ее культура и идеология привлекательны, то другие охотнее пойдут за ней. Если страна сможет установить международные правила, согласующиеся с ее обществом, она с меньшей вероятностью будет вынуждена меняться. Если она сможет поддержать институты, побуждающие другие страны направлять или ограничивать свою деятельность в предпочтительном для нее направлении, то, возможно, ей не потребуется столько дорогостоящих пряников и кнутов.

Одним словом, универсальность культуры страны и ее способность выработать набор благоприятных правил и институтов, — вот наше преимущество.

Джозеф Най

Международная деятельность является важнейшим источником власти. Ценности демократии, личной свободы, восходящей мобильности и открытости, которые часто выражаются в американской популярной культуре, высшем образовании и внешней политике, способствуют американскому могуществу во многих областях. По мнению немецкого журналиста Йозефа Йоффе, «мягкая сила» Америки «вырисовывается даже больше, чем ее экономические и военные активы. Американская культура, как низкая, так и высокая, излучается наружу с такой интенсивностью, которая в последний раз наблюдалась во времена Ромейской империи, но с новым поворотом. Культурное влияние Рима и Советской России ограничивалось именно военными границами. А вот мягкая сила Америки управляет империей, над которой никогда не заходит солнце».

Конечно, «мягкая сила» — это не только культурная сила. Ценности, которые наше правительство отстаивает в своем поведении внутри страны (например, демократия), в международных институтах (прислушивание к мнению других) и во внешней политике (поддержка мира и прав человека), также влияют на предпочтения других людей. Мы можем привлекать (или отталкивать) других людей благодаря влиянию нашего примера. Однако «мягкая сила» не принадлежит государству в той же степени, что и «жесткая сила». Некоторые ресурсы «жесткой силы» (например, вооруженные силы) являются сугубо государственными, другие — изначально национальными (например, запасы нефти и газа), а многие могут быть переданы под коллективный контроль (например, промышленные активы, которые могут быть мобилизованы в чрезвычайных ситуациях). В отличие от этого, многие ресурсы «мягкой силы» отделены от американского правительства и лишь частично отвечают его целям. Например, в эпоху