Ангел скорой помощи - Мария Владимировна Воронова

Собираясь на работу, она загадывала, встретит ли сегодня Костю и получится ли с ним поговорить? Пусть даже этот разговор касается исключительно врачебных назначений, все равно… Иногда разрешала себе погрузиться в мечты, в фантастический мир, где Костя тоже в нее влюбился. Детство, ребячество, но сердцу не прикажешь.

Сразу отчаявшись, что Костя влюбится, она надеялась, что он обратит внимание хотя бы на ее работу, похвалит, что она такая исполнительная и ответственная, как делали другие доктора, но увы…

Быстро выяснилось, что она не была для него ни хорошей, ни плохой, он просто не выделял ее из массы других медсестер. С грехом пополам знал старшую, а остальных не различал ни в лицо, ни по имени.

Однажды она услышала, как он, отчитывая своего сокурсника за то, что тот садится пить чай с сестрами, сказал: «Общаясь с простыми людьми, необходимо оставаться в узком промежутке между фамильярностью и высокомерием».

Тогда Надя с абсолютной ясностью поняла, что она для Кости именно простой человек, то есть никто, тот самый пресловутый винтик в государственной машине, который надо уважать, пока он на своем месте, но который в любой момент можно быстро и безболезненно заменить на другой. Безликий винтик, никто не будет в него вглядываться, выяснять, чем он отличается в куче точно таких же. И никому не интересно, что у этого винтика на душе, пока он выполняет свою работу.

Открытие было не сказать чтобы таким уж неожиданным и горьким, Надя примерно представляла себе свое место в этом мире уже к шестнадцати годам, просто надежда на взаимность, которой не было и так, теперь угасла окончательно.

Оставалось только верить, что она повзрослеет и перерастет детскую любовь, но этого тоже не случилось. Выросли только мечты, если раньше она представляла, как ходит с Костей на свидания, то теперь в ее воздушном замке они уже поженились и завели детей. А в остальном сердце все так же замирало при виде Коршунова, как и пять лет назад.

А он все так же ее не замечал. Разве что имя запомнил, но и в этом Надя не была уверена.

В прошлом году он вдруг спросил, не хочет ли она подработать в больнице, где он сам периодически дежурит, и Надя немедленно согласилась.

Лишние деньги были не особенно нужны, но возможность трудиться плечом к плечу с Костей – бесценна. Она уже вообразила себе, как они вместе едут представляться в отдел кадров, как потом вместе дежурят, понимая друг друга с полуслова, но реальность, как всегда, пошла вразрез с мечтами.

Костя просто дал ей координаты, куда обратиться, а когда она устроилась, их смены очень редко совпадали. Хорошо, если раз в месяц, а то и реже.

После академических порядков новая работа поразила своей напряженной суетой, но мало-помалу Надя втянулась в безумный ритм приемника городской больницы, называть который «покой» казалось слегка кощунственным, ибо жизнь там бурлила через край в любое время суток.

Труд был тяжелее, но атмосфера – гораздо более теплой и непринужденной, да и дополнительный доход тоже радовал. Деньги не главное, но все же лучше, когда их больше.

Все шло так хорошо, а вчера она все испортила…

Нужно было просто переснять эту несчастную пленку, но нет, она зачем-то полезла оправдываться, объяснять, жаловаться на плохое оборудование, и получилось только хуже.

Ну да, чертов кардиограф после тысячи ремонтов похож не на медицинскую технику, а на электрическую машину, собранную детьми в кружке «Умелые руки», причем в царской России, но что поделать. Все равно надо стараться, потому что, как говорит папа, если на ужасную технику наложится еще небрежное исполнение, то страшно подумать, куда мы скатимся. Можно подумать, это только в данном конкретном приемном покое такая техническая отсталость, а вся остальная страна трудится на самом передовом и исправном оборудовании. Везде все на соплях и на веревочках, так что надо не капризничать, а приноравливаться.

Хотела она доказать Косте, что хорошо работает, а вышло ровно наоборот. Работает плохо, да еще и наглая, спорит.

Раньше он ее в упор не замечал, но хоть думал, что винтик и винтик, не хуже других, а теперь запомнит, как винтик с левой резьбой.

Нет, пора заканчивать с этим безумием… Почему бы, например, не влюбиться хотя бы в Яна Колдунова, который тоже очень красивый и умный парень? Нет, это, пожалуй, было бы еще хуже. Ян Александрович как бы свой человек, как бы кажется, что с ним все возможно, что он видит в тебе равную себе, хоть ты и медсестра, но доброта эта обманчива. Вот парадокс, для него искренняя, а для тебя обманчива. Он будет тебе помогать, смеяться с тобой, интересоваться, как ты живешь и чем дышишь, и ты поверишь, что у тебя может быть что-то серьезное с таким добрым и теплым человеком. А это не так.

Велик соблазн поверить во всю эту чушь о всеобщем равенстве, но жизнь не подчиняется лозунгам. Тот же какой-нибудь политический обозреватель будет в телевизоре радоваться, как все слои нашего общества живут счастливо и дружно, в едином порыве стремясь к коммунизму, а дома его инфаркт хватит, если сын приведет в качестве невесты лимитчицу с майонезного завода. И расстроится он не только и не столько из-за прописки и других материальных благ, а главным образом оттого, что войдет в семью инородное тело, человек других привычек и культуры. Как говорится, можно вывести девушку из деревни, но деревню из девушки…

Не в том дело, что одни хорошие, другие плохие, а просто разные. Разные цели, разное мировоззрение, разные привычки, трудно таким людям приспособиться друг к другу, а порой и невозможно. Разве что один готов полностью отречься от себя ради другого, но и то другому это должно быть сильно надо… Так что права любимая поговорка тети Люси – всяк сверчок знай свой шесток.

Пора, пора ей остепениться, не книжки читать, а коляску качать. Сколько можно, в самом деле, опьяняться несбыточными мечтами?

Найти подходящего парня себе под стать… Не так это просто, как представляется тете Люсе, ведь любимая племянница красавица только в ее глазах, а для других обычная серость. Не урод, но и не от чего с ума сходить.

И умом, кстати, тоже не блещет, если уж на то пошло. Сын тетиной подруги скучный Миша – действительно ее максимум.

Надя спохватилась и достала из кармана билетики, проверить, не попался ли счастливый. С усилием сложила в уме первые