Цена обольщения - Лесия Корнуолл

— Это не тюрьма, капитан. Это мой дом, — произнес хозяин библиотеки. — Я подумал, что нам будет гораздо удобнее и безопаснее разговаривать здесь, нежели в застенках конногвардейского полка.

— Безопаснее? — переспросил Синджон, и его брови удивленно взметнулись.

Да что все это значит, черт возьми? Внезапно эта изысканная комната показалась ему гораздо более устрашающей, нежели самое темное и сырое подземелье. Он бросил взгляд на охранявших его дюжих молодцов, но его собеседник еле заметно кивнул головой, и те бесшумно удалились, прикрыв за собой дверь.

— Прежде чем перейти к объяснениям, позвольте представиться. Я Адам Декурси. Граф Уэстлейк.

Граф? С каких это пор графы приглашают запятнавших честь офицеров в свой дом для приватной беседы? Поскольку Уэстлейк уже знал его имя, Синджон не счел нужным представляться. Он положил ногу на ногу и ждал обещанных объяснений.

Губы Уэстлейка дрогнули, когда Синджон пренебрег правилами этикета, и он потянулся за колокольчиком.

Синджон ждал, кто появится на пороге. Может быть, Крейтон? Или подручные графа? Или отряд солдат, которые отволокут его в настоящую тюрьму за нежелание проявить вежливость? Но в библиотеке возник суровый дворецкий в безупречной ливрее.

— Доброе утро, Норкотт. Капитан Радерфорд любезно согласился позавтракать со мной. Принесите еду сюда. — Граф сел за письменный стол и посмотрел на Синджона. — Вы что предпочитаете — чай или кофе?

— Я предпочитаю виски, — ответил Синджон.

Сложив пальцы домиком, граф посмотрел поверх них на своего гостя, подобно тому как взирает с небес Всевышний. Синджон выдержал взгляд. Он до сих пор не мог понять, почему находится в этом доме, и поэтому был настороже.

— В таком случае, Норкотт, принесите нашему гостю кофе, — произнес Уэстлейк, отпуская дворецкого взмахом руки.

Он смотрел на оружие, лежавшее в окружении таких мирных предметов, как хрустальная чернильница, стопка тисненой бумаги и книги в кожаных переплетах.

— Слишком дорогое оружие для опозорившего себя капитана со скудными доходами, — задумчиво протянул граф. — Сабля французская, не так ли?

— Именно так, — с удовлетворением кивнул Синджон. — Либо вы разбираетесь в холодном оружии, либо происхождение оружия выдала гравировка на французском языке.

Брови графа высокомерно взметнулись, когда он достал саблю из ножен и провел наманикюренным пальцем по ее лезвию.

— Ах да. «Стойкость, сила, отвага», — перевел он. — Превосходная работа и отменного качества сталь. Похоже на семейную реликвию. — Он вновь посмотрел на Синджона. — Обладать таким было бы не стыдно даже французскому полковнику.

Желудок Синджона болезненно сжался. Граф словно в воду глядел. Невозможно было поверить в то, что вражеский офицер мог сделать ему такого рода подарок. Но граф просто не понимал, насколько благодарен был Синджону полковник-француз за оказанную им услугу.

Синджон не знал, что именно известно Уэстлейку. Тем более что лицо графа оставалось совершенно непроницаемым. Он встал из-за стола, подошел к окну и отвернулся от Синджона.

Граф оставил саблю на столе, в пределах досягаемости. Так что Синджон вполне мог бы схватить ее и броситься на хозяина дома. Наверное, граф решил устроить ему проверку. Синджону стало его жаль. Откуда Уэстлейку знать, что он никогда не делал того, чего от него ожидали? К тому же он понимал, что подручные графа все еще стоят за дверью и вбегут в библиотеку, заслышав малейший шум. Поэтому он откинулся на спинку кресла и ждал.

— Как вы узнали, что Крейтон задумал меня убить? — спросил Синджон.

Уэстлейк обернулся.

— Это такой способ выразить благодарность? Я узнал об этом, потому что мои люди за ним следили. И за вами тоже. С вашей стороны было опрометчиво бросать ему вызов. Тем более что здесь, в Лондоне, вы совершенно один. Вы даже не знакомы с человеком, вызвавшимся исполнять обязанности вашего секунданта.

Синджон нахмурился.

— Он представился Бассеттом.

— Его нанял Крейтон.

Весьма неприятное чувство всколыхнулось в душе Синджона вот уже второй раз за утро, и по его шее побежали мурашки.

— А какое отношение это имеет к вам? — спросил он. — Если вы хотели меня предупредить, то давайте сочтем, что предупреждение получено, и я отправлюсь своей дорогой.

Синджон потянулся за саблей, но граф покачал головой:

— Все не так просто.

— Что именно? — спросил Синджон, все еще держась за рукоятку сабли.

Она согрелась в его ладони — верный друг, проверенный в боях.

Его единственный друг.

— Вы находитесь в розыске. Вы преступник, — произнес Уэстлейк.

Он скользнул взглядом по мундиру Синджона, намеренно задержавшись на том месте, где с него были сорваны эполеты и лычки капитана.

Синджон с гордостью носил эти знаки отличия вплоть до того дня, когда вернулся из рейда и обнаружил, что его же собственные солдаты собираются его арестовать. Сабля майора Крейтона хищно блеснула в лучах испанского солнца, когда он взмахнул ею, чтобы срезать с мундира Синджона знаки отличия. А потом его собственному сержанту был отдан приказ связать Синджону руки. Майору пришлось дважды выкрикнуть приказ, прежде чем он был исполнен. Крейтон — черт бы его побрал! — стоял рядом и наблюдал за происходящим. Он дождался, пока руки Синджона будут надежно связаны, а потом подошел и ударил его. Не сводя глаз с Уэстлейка, Синджон провел рукой по небольшому шраму на подбородке.

— Вас арестовали в Испании по обвинению в предательстве, обязали предстать перед военным судом по обвинению в шпионаже в пользу Франции, — продолжал перечислять Уэстлейк.

Вообще-то Крейтон потребовал повесить Синджона немедленно, не дожидаясь суда. Он даже выбрал подходящее дерево и приготовил веревку. К счастью, его начальник уважал закон и даже слышать не захотел о подобном самосуде. Впрочем, Синджона он тоже не захотел выслушать.

— Но, — продолжал Уэстлейк, — вам удалось избежать тюремного заключения перед судом, и вы — полагаю, некто оказал вам содействие — сели на корабль, отправлявшийся в Англию. Поскольку пунктом вашего назначения оказалась не Франция и не Америка, я пришел к выводу, что вы считаете себя невиновным и приехали на родину, дабы доказать это.

Синджон упрямо поджал губы. Мысленно он дал себе клятву никогда не играть в карты с лордом Уэстлейком. Граф говорил спокойно и размеренно, как если бы предмет разговора нисколько его не интересовал. По его тону и выражению лица невозможно было понять, что произойдет дальше. Отправят ли Синджона на виселицу или предложат ему стаканчик бренди, чтобы отпраздновать освобождение?

Тот самый сержант, которому приказали связать руки Синджона, освободил их от пут под покровом ночи не без помощи охранявших Синджона солдат. Его подчиненные собрали свои скудные сбережения, чтобы помочь ему бежать. Они принесли Синджону его саблю и мундир погибшего рядового, чтобы надеть поверх капитанской униформы, и перевязали ему голову. Этого оказалось достаточно, чтобы сесть на первый же отправлявшийся в Англию корабль, не вызвав подозрений.