Невинный трофей для охотника - Лана Морриган

— Пацан, не заставляй за тобой спускаться.

Паренек дернулся, прикрыл ладонью глаза и глубже забился в угол.

— Эй, — окликнул. — Хочу предупредить, я не люблю повторять дважды, — в свет фонарика попадали лишь носы обуви утопающие в жиже. — Считаю до трех. Раз. Два. Три, — щелчок предохранителя оказал нужный эффект.

— Не стреляйте. Я человек.

— Ты девчонка что ли?

— Я человек, — повторила щурясь.

— Покажи клыки, — девчонка вскинула голову и убрав ладони от лица, изобразила подобие улыбки, приподнимаю верхнюю губу.

— Допустим человек, — произнес осмотревшись. — Наверх, — скомандовал и отошел на пару шагов назад. — Побыстрей, — наконец макушка в темной вязанной шапке показалась над землей.

— Зачем это? — она взглядом указала на пистолет в моих руках. — Я же сказала, что человек, — и так натурально изобразила испуг, что любой другой с легкостью бы поверил.

— Рот открой.

— Я человек, — повторила в очередной раз.

— Хорошо человек, язык можешь не показывать, я не врач.

Девчонка сморщила нос, задрав голову, уставилась на меня, испуганно рассматривала. Спустилась взглядом к носам обуви и выпалив:

— Тридцать, — сорвалась с места, лихо перепрыгивая через дыру укрытия.

— Да чтоб тебя, малая, — при первом же шаге мои ноги разъехались на влажной глине. — Стой, — беглянка, шумно дыша, продолжала петлять по узкой дороге. — Буду стрелять, — выкрикнул, прекрасно понимая, что не сделаю этого. Сколько ей четырнадцать, пятнадцать? Ребенок. — Стой, — еще несколько широких шагов и мои пальцы крепко вцепились в капюшон куртки.

— Пустите! — дернулась, поскальзываясь и с хрипом падая на четвереньки.

— Не дури, — тряхнул за капюшон.

— Я же сказала, что человек, что вам от меня нужно? — малая упорно боксировала воздух над своей головой, пока я не ослабил хватку и не позволил ей подняться на ноги. — Вы же охотник, не живодер, — она обтерла грязные руки о ткань джинсов. — Вы не убиваете просто так, ради удовольствия, — я замолчал. — Так ведь? — спросила с надеждой. 

Черт! Понимает кто перед ней, — от этой мысли на языке проступила горечь. Еще пару минут назад у нее был шанс выжить, а теперь я не имею права отпустить девчонку. Одно из главных правил нелюдей — не оставлять свидетелей своего существования.

Соня

— Так ведь? — переспросила, глядя в глаза охотника.

Тусклое освещение не скрывало от меня хмурого выражения лица мужчины, он свел густые брови на переносице, поджал губы и блуждал по мне взглядом, будто оценивая, стою я его времени и усилий или нет.

С его коротких волос срывались капли и скатывались по высокому лбу, совершенно не беспокоя, я же периодически стирала влагу чистой стороной рукава куртки.

Свет фонаря подсвечивал массивную фигуру охотника со спины, делая ее еще более внушительной. Рядом с ним я казалась себе совершенно крошечной и беззащитной, букашкой, что он с легкостью разотрет между пальцев.

— Так, — ответил коротко, но от тона с каким мужчина произнес единственное слово, вдоль позвоночника проступил холодок. — Ты говорила о каких-то живодерах? Кто они?

— С ними лучше не встречаться, — прошептала, отступая в тень. Охотник последовал моему примеру, сократил, между нами, расстояние:

— Расскажи подробней.

— А вы пришли за ними? — выпалила и осеклась, чуть не сболтнув лишнего о сестре.  — Живодеры приходят раз в неделю, иногда реже, — на воспоминание тело отреагировало нервной дрожью. — Им лучше не встречаться на пути, — я бросила короткий взгляд в сторону, где не так давно слышала крики полные боли и глумливое ржание.

— Думаешь, живодеры там? — охотник подошел вплотную ко мне.

— Да. Слышите?

— Ничего не слышу.

— Такая тишина только тогда, когда приходят они, — я шла на контакт, в надежде выжить, дать максимум информации, оказаться полезной: присутствие вооруженного, сильного мужчины рядом повышало шансы пережить набег роя в несколько раз.

— Сколько их?

— Я не знаю точно.

— Больше десятка?

— Думаю, да.

Единожды я видела рой собственными глазами. В этот момент они рвали жертву, отталкивая и бросаясь друг на друга, словно дикие псы. До тошноты гадкое зрелище, крики терзаемого, по которым невозможно определить мужчина это или женщина, истеричный хохот, брызги крови, нечленораздельные выкрики, хруст и звуки, будто кто-то рвет лоскут ткани.

— Хм, — голос мужчины вибрировал прямо над ухом. — Покажи, где они могут быть.

— Нет, — вскрикнула.

— Тс-с-с, — шикнул и зажал рот ладонью, прижав меня к груди. — Ты же не хочешь привлечь их внимание? — я отрицательно покрутила головой. — И я не хочу. Веди, — он выключил фонарик и отпустил меня.

Мы умрем! — пронеслось в голове.

Что может противопоставить человек, пусть даже и охотник, десятку голодных вампиров? Я искоса взглянула на мужчину. Темная одежда, ботинки с высокой шнуровкой, широкий пояс со множеством навесных карманов, охотничий нож, по плечам спускалась кожаная кобура с тяжелым на взгляд оружием. Охотник шел удивительно тихо для человека его комплекции, ступал мягко, не переставая взглядом сканировать пространство. Но как бы он ни выглядел круто и внушительно, вряд ли один человек справится с обезумевшими живодерами.

— Смотри под ноги, — рыкнул, выбросив руку передо мной и взглядом указал вниз.

Буркнув: "Спасибо", я переступила смятую пластиковую бутылку и замерла. Мужчина прошел еще пару шагов, обернулся, вопросительно вскинув брови.

— Я не пойду, — отступила, нарушая тишину треском пластика.

— Тише! — охотник небрежно дернул меня на себя. — Хочешь сдохнуть мучительной смертью?

— Вот именно, что не хочу, — шептала, глядя ему в глаза. — Если вам нужно, идите сами, — дернула рукой. — Живодеры скорей всего еще на участке ребят. Там. Через две улицы крохотный дом из белого кирпича.

— Откуда такая осведомленность? — мужские пальца до боли сжали мое запястье. — За милым, невинным личиком все же скрывается чудовище? — он гадко хмыкнул. — Кого кормила? Их? — дернул головой.

— Никого.

— Я похож на дурака?  А это что? — собрал рукав куртки, открывая тонкое запястье со шрамами. — Кого кормила?! Тех ублюдков? Так ты здесь выжила? Хотя можешь не отвечать. Во всех делах о пропавших проходит пацаненок якобы попавший в беду и располагающий своих жертв плаксивой историей. Я ведь тоже сначала принял тебя за паренька. Темная бесформенная одежда, джинсы, кеды.

— Нет, — из моих глаз покатились слезы, — я кормила сестру. Отпустите, мне больно, — потянула руку, жалобно заскулив. — Это Маша видела! Она видела сегодня живодеров, когда встречала меня с работы. Я освободилась поздно, не вернулась до захода солнца, — тараторила, превозмогая боль. — С заходом солнца мы всегда спускаемся в укрытие, туда, где вы нас нашли.