Воевода на кочке - Борис Андрианович Егоров

хочется расти и совершенствоваться.

Им совсем не нужно стеклянных дворцов и досок с малахитовыми инкрустациями. Им надобно всего лишь несколько просторных комнат, даже без ламп дневного освещения. Словом, открыть шахматный клуб куда легче, чем, скажем, отстроить мощный стадион на 50 тысяч посадочных полумест. Но почему футболистов хоть иногда радуют открытием новых стадионов, пловцам наконец-то соорудили три комфортабельных бассейна, 22 гимнасты тренируются в просторных залах, а шахматистам приходится довольствоваться сиротским приютом у «Красной швеи»?!

«Клубы четырех коней» существуют не только в Москве. Встречаются они и на дальней и ближней периферии. В Челябинске активистам шахматной секции предоставили столь студеную комнату, что они передвигают фигуры, не снимая варежек. Видимо, отцы города хотят заморозить на корню шахматное искусство. Вероятно, это желали бы сделать и батумские руководящие товарищи. Но мешают климатические условия, и поэтому здесь попросту прикрыли шахматный клуб.

А в это время представители Комитета физкультуры и спорта, приветствуя чемпионов, твердили испытанную формулу:

— Вы наша гордость!.. Вы наша радость!.. И мы обязаны всемерно… И мы должны всячески…

Староиндийский спор

Исследователи утверждают, что шахматы впервые были изобретены в Индии в начале нашей эры. И, должно быть, именно с той благословенной поры не утихает глубоко принципиальный спор между сторонниками двух направлений. Одни утверждают, что шахматы — это спорт. Другие пытаются доказать, что шахматы — искусство. Спор этот пережил века. Величие и падение древнего Рима, раннее средневековье и поздний Ренессанс, эпоху паровых двигателей и лампочки накаливания. Отголоски его можно услышать и сейчас. В московском «Клубе четырех коней» мы были свидетелями бурного разговора приверженцев этих полярно противоположных лагерей. Двое молодых, хорошо эрудированных и осведомленных людей коротали время за выяснением жгучей проблемы. Очевидно, они так и не сыскали места под шахматным солнцем за столиками.

— Да, — сказал один. — Шахматы — это искусство. Тонкое, как работа ювелира. Прекрасное, как балет «Лебединое озеро». Мудрое, как Большая Советская Энциклопедия.

— Нет, — сказал другой. — Шахматы — это спорт. В чьем ведении мы находимся?

— Никак не припомню. По-моему, ни в чьем.

— Прошу без выпадов. Мы находимся в ведении Всесоюзного комитета физкультуры и спорта. Раз! Теперь два. В прошлом году из Казахстана в Ленинград на Всесоюзные юношеские соревнования прибыла команда шахматистов. Кто возглавлял ее в высоком качестве тренера? Боксер!

— Случайность. Недосмотрели руководящие товарищи. Шахматы — это искусство. Ведь соревнования по ним не включили в спартакиаду народов СССР. А вы говорите — спорт!

— Ах, случайность? Перерастающая в закономерность! Вот в Киргизии кого назначили директором республиканского клуба? Футболиста! И никого не смущает, что он во время одной из церемониальных речей почему-то назвал эндшпиль рашпилем. Как известно, это не подмочило его спортивный престиж.

— Поднимаю руки. Отрекаюсь. Пусть шахматы — это спорт. Но тогда пусть наши уважаемые руководители делают то, что они обязаны всемерно и должны всячески…

— Идемте. Уже пробило полночь. Я вижу освободившееся место за столиком. Ваш ход, коллега!

«В той же позицьи»

Поскольку шахматы находятся в ведении Всесоюзного комитета физкультуры и спорта, газета «Советский спорт» должна быть лучшим другом каждого, кто все вечера отдает борьбе за взятие в плен вражеского короля и кому по ночам снятся проходные пешки. Но вот читатель раскрывает утром газету и пожирает глазами, ах, какие увлекательные строки…

В шахматном репортаже напечатано: «Но пешка а7 отдается надолго» — или: «Ничейные основы закладывались уже в начальной стадии партий. Все встречи были начаты движением ферзевой пешки». И невдомек редакции, что пешки отдают не надолго, а навсегда и что ход ферзевой пешки закладывает основы ничейного исхода в такой же степени, как и «неничейного».

Но нет, мы далеки от мысли, что шахматистам негде почерпнуть материал для руководящей шахматной идеи. В городе Пярну вышла книжка Ю. И. Карахана «В помощь судье по шахматам».

Многие страницы этой книги привлекают внимание не только шахматиста, но и фельетониста. Чем плох, к примеру, такой абзац: «Судья не должен формально поступать так, как указано в кодексе, а в зависимости от конкретных условий, иногда решать и иначе… Можно прибегнуть к такому способу при утере конверта: сказать, что конверт забыт дома, и предложить участникам подождать или сделать записанный ход, а потом его проверить. Это психологическое воздействие иногда помогает» (?).

Тогда уместно спросить: какая разница между неизящным понятием «врать напропалую» и интеллигентным «оказывать психологическое воздействие»?

Ю. И. Карахан вообще не за то, чтобы церемониться с игроками. Ничего не поделаешь: положение обязывает, он долгое время был ответственным секретарем Всесоюзной шахматной судейской коллегии и знает силу руководящего внушения. Ю. И. Карахан рекомендует судьям отбирать у участников турнира квалификационные билеты специально для того, чтобы «держать участника в страхе». Вот как!

Подчеркнуто строг Ю. И. Карахан по отношению к женщинам. «Подсказы могут производиться в самой замаскированной форме, — пишет он. — Особенно они имеют частое распространение в женских турнирах» (!). Далее автор сообщает, что во время XI женского чемпионата страны тренерам было запрещено появляться не только в турнирном помещении, но даже в городе, где происходил турнир.

Итак, надо выселить из города на 101-й километр всех тренеров, запретить болельщикам собираться группами больше двух человек, поставить у дверей часовых, а у турнирного стола — Ю. И. Карахана, и тогда можно начинать женский турнир: за женщинами нужен глаз!

Мы могли бы привести немало фактов о невнимании к шахматистам, о разных курьезах, которые происходят с ними. Но, как говорится, нас сдерживает цейтнот, пора переходить в эндшпиль.

Шахматистов надо любить: они составляют значительную часть человечества. Любить независимо от того, что такое шахматы— спорт или искусство.

* * *

В шахматах, как, впрочем, и в любой другой игре, как-то не принято делать ходы после того, когда остановлены часы и судья крючковатой подписью увенчал протокол соревнования. Но позвольте нам слегка нарушить правила и сделать несколько игровых ходов уже по окончании фельетона. Спустя год, как он был написан.

Совсем недавно в особняке С привлекательным фасадом на одном из зеленых бульваров Москвы наконец-то открылся долгожданнейший Центральный шахматный клуб. Но, увы, в двадцати его не очень просторных комнатах едва может разместиться двухсотая часть желающих. Откровенно говоря, даже не всем перворазрядникам улыбается счастье в виде членского билета…

Много, очень много становится желающих обучиться заманчивому шахматному искусству. А где наставники? Где эти поседевшие в шахматных боях воины-тренеры? Несмотря на обнадеживающий приказ Комитета, до сей благословенной поры так и не создано шахматное отделение в Высшей школе тренеров.

Словом, множество благих обещаний осталось обещаниями. Вот и получается вечный шах на шахматной доске массовости. Или, как образно выразился один наш знакомый гроссмейстер,