Дело лошади танцовщицы с веерами - Эрл Стенли Гарднер

– Извините, мистер, – обратился он к Перри Мейсону, – у насздесь слегка не хватает партнерш для танцев. Я к вам послан вон от тогостолика. Мы подумали, что молодая дама не откажется потанцевать.

Делла Стрит одарила его улыбкой.

– Извините, – сказала она, – но сегодня я не танцую.

– Ну, в чем дело, так не годится! А может, мы сумеемпереубедить вас?

Улыбка Деллы была дружелюбной, но голос твердым:

– Ничего не выйдет. Извините.

– И вы меня извините.

Мужчина еще с минуту неловко потоптался около них, затемотошел к столику, где сидело еще трое мужчин. Его лицо сделалось красным, когдаони приветствовали его хриплым смехом.

– Хорошо бы она вышла наконец, – произнесла Делла Стрит, – имы могли бы уйти отсюда. Вы послали ей записку, шеф?

– Послал, с конферансье. И еще пять долларов, которыеприлепил, как почтовую марку. Думаю, что это гарантирует ее приход.

Свет притушили, и конферансье объявил гвоздь программы,миниатюрную Шери Чи-Чи, чудесную, несравненную, легконогую танцовщицу.

Загремел оркестр. Стало почти совсем темно, и вдруг возниклоизображение лунного неба в темно-зеленых тонах. Послышался шорох босых ног. Взале, до отказа заполненном мужчинами, послышался явственный вздох, и, порхая,на середину площадки выскользнула девушка с веерами из перьев, которые казалисьпронзительно белыми в темно-зеленом свете прожекторов. На какой-то момент ШериЧи-Чи остановилась, балансируя веерами, скрывавшими почти всю ее фигуру, и начала.Ее маленькое белое тело переливалось в вихре танцевальных па. В светепрожектора показались высокие острые груди, тонкая талия, гладкие бедра. Когдапублика привыкла к полумраку, создалось ощущение, что свет прожектора сталярче. Темп музыки становился все быстрее и быстрее. Вдруг девушка обернулась кпублике. Веера на момент распахнулись, затем плотно прижались к телу, и всеувидели улыбающееся лицо, белозубый рот; колеблющиеся перья вееров отразились всвете прожекторов в тот момент, когда она соскочила с танцевальной площадки и,внезапно повернувшись, исчезла в проходе.

Тонкие стены, казалось, вот-вот покачнутся и рухнут отшквала аплодисментов. Тут же вспыхнул свет, как бы означая, что выступления набис не будет.

Делла Стрит взглянула на Мейсона.

– В этом танце что-то есть, – сказала она.

– Чертовски хорошенькая девчонка, – заметил Мейсон. –Совершенно очевидно, что в ней нет ни капли мексиканской крови, кожа оченьбелая, рыжие волосы… Я думаю, что глаза у нее голубые.

– Да, я обратила внимание, как вы изучали ее лицо.

Мейсон усмехнулся.

Публика продолжала кричать «бис», но конферансье объявил,что сейчас выйдут две одаренные исполнительницы танца «хула», прибывшие прямо сострова Оаху. Зазвучала мелодия укулеле, и огни снова потухли. Смуглые девушки,весьма в теле, в травяных юбочках, быстро выбежали на освещенную прожекторамиплощадку, чтобы начать демонстрировать свои способности, привлекательные длялюбой мужской аудитории в любом конце света. После окончания второго танца«хула» обе гавайки настолько завладели вниманием публики, что никто не обратилвнимания на Шери Чи-Чи, одетую теперь в костюм из клетчатой ткани, выглядевшейпочти как твид, когда она плавно подплыла к столику Мейсона.

Мейсон поднялся.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил он.

– Спасибо. Мэтр передал мне вашу записку.

– Меня зовут Мейсон. А это мисс Стрит, моя секретарша.

Девушка улыбнулась Делле и обратилась к Мейсону:

– Вы тот самый человек, который поместил объявление в газетев Эль-Сентро?

– Да.

– Вы уже встречались с мистером Каллендером?

– Мы виделись.

– О-о, – только и вымолвила она.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Мейсон.

Она кивнула. Официант, внимательно наблюдавший за ней,быстро подскочил к столику.

– Как обычно, Гарри, – бросила она.

Официант вопросительно взглянул на Перри Мейсона и ДеллуСтрит.

– У нас пока есть, – сказал Мейсон.

Официант беззвучно растворился в голубом мареве табачногодыма, висевшем над столиками.

– Вы здесь давно работаете? – начал разговор Мейсон.

– Не очень.

– Вам здесь нравится?

– Угу.

– Такое ощущение, что вы довольно хорошо знаете официанта.

Она засмеялась:

– Мы здесь все в одной упряжке. В этой работе есть что-тотакое, что заставляет всех очень быстро знакомиться и потом оставатьсядрузьями. – Ее глаза стали задумчивыми, и она продолжила: – Когда все времяпутешествуешь, то все, с кем встречаешься на этой работе, становятся твоимидрузьями. Настоящими друзьями.

– На какой высоте расположен этот городишко? – спросилМейсон.

– Примерно пять тысяч пятьсот футов. А мы где-то на высотепяти тысяч двухсот восьмидесяти футов.

– Климат весьма отличается от Империал-Вэлли.

– Да, вы уже заметили?

– Итак, – рассмеявшись, приступил Мейсон, – будетеинтересоваться своей собственностью?

– Моей лошадью?

– Конечно, – заметил Мейсон, – как держатель собственности,я должен занести ее в весьма неопределенную категорию личной собственности,пока вы ее не опознаете.

– Но она моя.

– Все, что вы должны сделать, это опознать ее.

– Гнедая лошадь. Немного выше, чем они обычно бывают. Оченькрасиво перебирает ногами. Стройный корпус, горячая, но не слишком. Седлосделал Билл Уайатт из Остина, штат Техас.

– Что-нибудь еще?

– Ах да, еще при лошади было индейское одеяло и стеганаяподушка.

– У вас эта лошадь давно? – спросил Мейсон.

– Два или три месяца.

– На лбу у нее белая отметина?

– Правильно.

Мейсон улыбнулся и подытожил:

– Нет, я не видел этой лошади.

Она нахмурилась, на лице отразилось раздражение.

– Не дурите.

– Говорю вам, я не видел лошади.

– Да нет же, вы видели. Вы даже знаете все ее приметы. Вызнаете об отметине на лбу и о том, что правая задняя нога белая.