Каштановый человечек - Сорен Свейструп

– Машина пришла.

– Спасибо.

Она коротко кивает, но не встает с места. Стиин входит в комнату и чувствует, как в ней холодно. И только теперь замечает, что жена сжимает в руках желтую майку с короткими рукавами.

– С тобой всё в порядке?

Вопрос дурацкий, ведь по ее виду можно догадаться, что она далеко не в лучшей форме.

– Я вчера открыла здесь окно и забыла его закрыть, и только сейчас это обнаружила…

Он понимающе кивает, хотя на вопрос его она так и не ответила. Снизу, из холла, доносится громкий голос сына, который сообщает о приезде Фогеля, но родители на его зов не откликаются.

– Я больше не чувствую ее запах.

Роза все мнет в руках майку и так смотрит на нее, будто ищет нечто в полотне ткани.

– Я хотела только попробовать, но его больше нет. И в других вещах тоже…

Он садится рядом с ней.

– А может, так и надо? Может, оно и к лучшему?

– Почему это к лучшему? Ничего не к лучшему.

Он не отвечает, но чувствует, что она сразу же пожалела о своих словах, поскольку тон ее смягчился.

– Не знаю, смогу ли я… Как-то все это неправильно.

– Ты ошибаешься. Только так и надо. Ты сама мне об этом говорила.

Сын снова зовет их.

– Она этим хотела сказать, что тебе пора ехать. Сказать, что все наладится. И что ты молодчина.

Роза не отвечает. Еще мгновение она сидит, не оставляя майку. А потом берет его за руку, пожимает ее и пытается изобразить улыбку.

* * *

– О’кей. Супер. Увидимся. – Личный советник Розы Хартунг заканчивает разговор по телефону, увидев, что она спускается в холл. – Я слишком рано приехал? Может быть, попросить королеву отложить открытие до завтра?

Роза улыбается. Ей импонирует его энергия, и она отмечает, как славно изменилась атмосфера в доме с его появлением. Когда Фогель рядом, нет места сантиментам.

– Нет, я готова.

– Отлично. Тогда пройдемся по программе. Подано несколько запросов – некоторые достойные, некоторые предсказуемые, а какие-то годны только для бульварной прессы.

– Займемся этим в машине. Густав, не забудь, сегодня вторник, значит, папа тебя заберет. И позвони, если вдруг что. Хорошо, милый?

– Да знаю я. – Парень устало кивает, а Роза еще успевает потрепать его по волосам, прежде чем Фогель открывает перед нею дверь.

– Познакомься с новым водителем, а еще надо будет обсудить порядок встреч на сегодня.

* * *

Стиин наблюдает за ними через окно кухни и пытается ободряюще улыбнуться жене, когда она, поздоровавшись с новым водителем, забирается на заднее сиденье салона. Машина выезжает на улицу, и он чувствует облегчение.

– Так мы едем или как? – спрашивает сын, и Стиин слышит, как он в холле надевает пальто и сапоги.

– Да-да, сейчас иду.

Открывает холодильник, достает оттуда упаковку маленьких бутылочек горькой настойки и опустошает одну из них. И сразу чувствует, как крепкая жидкость проходит через пищевод и попадает в желудок. Оставшиеся бутылочки он складывает в сумку, захлопывает дверцу холодильника и берет лежащие на столе ключи.

По какой-то неведомой ей причине дом вызывает у Найи антипатию. И это ощущение возникает у нее, когда она, надев перчатки и голубые бахилы, проходит через темную прихожую, где обувь членов семьи выстроилась в ряд под вешалкой с верхней одеждой. Стены коридора украшены красивыми картинами с цветочными мотивами. А в спальне, на первый взгляд, царит какая-то нежная и целомудренная атмосфера: она вся выдержана в белых тонах, если не брать во внимание так и не открытые розовые плиссированные жалюзи.

– Жертву зовут Лаура Кьер, тридцати семи лет, ассистент зубоврачебной клиники в центре Копенгагена. Судя по всему, она уже легла спать, когда на нее внезапно напали. Ее девятилетний сын спал в комнате в конце коридора и, по-видимому, ничего не видел и не слышал.

Пока пожилой полицейский в форме вводит Тули́н в курс дела, она осматривает двуспальную кровать, разобранную лишь с одной стороны. А на белом длинношерстном ковре валяется сбитый с прикроватного столика ночник.

– Когда мальчик проснулся, в доме никого не было – по крайней мере, он никого не нашел. Он сам приготовил себе завтрак, оделся и стал ждать мать, но она так и не появилась, и тогда мальчик отправился к соседям. Соседка зашла к ним, никого в доме не застала – и вдруг услышала, как на детской игровой площадке воет собака; там она и увидела труп женщины, после чего позвонила нам.

– А с отцом ребенка связались?

Тули́н проходит мимо сотрудника, мельком заглядывает в детскую и направляется в обратный путь по коридору. Полицейский следует за ней.

– По словам соседки, отец несколько лет назад умер от рака. И примерно через полгода Лаура Кьер познакомилась с другим мужчиной. Они стали жить вместе, то есть он к ним переехал. Сейчас этот тип где-то на Зеландии на ярмарке. Мы до него дозвонились, как только прибыли на место. Он скоро будет здесь.

Через открытую дверь в ванную комнату Тули́н видны висящие рядком электрические зубные щетки, на выложенном клинкерной плиткой полу – распакованный комплект одноразовых тапочек, а на вешалке – два одинаковых банных халата. Из коридора она проходит в кухню-гостиную, где одетые в белое криминалисты проверяют наличие следов и отпечатков пальцев с помощью инструментов в их специальных чемоданчиках типа «флайт кейс». Мебель в доме такая же обычная, как и во всех домах в этом поселке, скандинавского дизайна; бо́льшая часть, скорее всего, приобретена в «Икее» или «Ильве». На столе три салфетки под прибор, ваза с осенними цветами и декоративными веточками, на диване – подушки, а на кухонном столе рядом с мойкой – глубокая тарелка с остатками молока и кукурузных хлопьев, чем, по всей вероятности, завтракал мальчик. Кроме того, в гостиной стоит цифровой экран, на котором периодически сменяют друг друга фотографии этой небольшой семьи, причем экран направлен в сторону стоящего неподалеку пустого кресла. Мать, сын и, наверное, сожитель. На всех фото они улыбаются, и вид у них весьма довольный. Лаура Кьер – элегантная стройная женщина с длинными рыжими локонами, но в ее красивых глазах таится печаль.

– Признаки взлома?

– Нет, мы проверили все двери и окна. Перед тем как лечь спать, она, похоже, смотрела телевизор и пила чай.

Тули́н бегло осматривает доску для памятных заметок, но обнаруживает на ней лишь расписание уроков в школе, календарь, часы работы бассейна, предложение от фирмы, занимающейся обрезкой деревьев, приглашение на праздник Хеллоуина в объединении собственников земельных участков и напоминание об обследовании в детском отделении Центральной клинической больницы. Обращать внимание на мелочи, которые могут иметь значение для следствия, – один из талантов Найи. Прийти домой, запереть входную дверь, вспомнить мелкие детали и определить, удачным выдался день или нет. Но в данном случае отмечать просто нечего. Ничего особенного. Яркий пример семейной идиллии, на какую сама Тули́н никогда и ни за какие коврижки не согласилась бы; вот ей и думается, что, может быть, именно по этой причине и не лежит у нее душа к этому дому.