Генрих VIII. Жизнь королевского двора - Элисон Уэйр

сорок лет, уехал в Италию и благодаря редкому в то время знанию греческого языка смог принять участие в переводе трудов Аристотеля. По возвращении на родину в 1491 году он преподавал греческий язык в Оксфорде, но предпочел получить бенефиций[43] при церкви Святого Лаврентия в еврейском квартале Лондона. Гросин умер в 1519 году.

Доктор Томас Линакр в 1509 году стал одним из личных врачей Генриха VIII, с жалованьем в размере 50 (15 000) фунтов стерлингов в год. Он тоже окончил Оксфорд, выучил греческий, потом уехал в Падую изучать медицину. Опыт, приобретенный в Италии, обеспечил ему место в авангарде английского гуманистического движения; Эразм называл Линакра «самым глубоким и проницательным мыслителем из всех, кого я встречал»13. Линакр перевел на латынь несколько древнегреческих медицинских трудов, принадлежащих перу Галена и Гиппократа, преподавал греческий в Оксфорде, некоторое время был врачом Генриха VII и наставником принца Артура. Линакр получил известность как лучший врач страны, у него лечились Уолси, Уорхэм, Фокс, Мор, Эразм и Колет.

Генрих VIII стремился снискать всемирную славу покровителя ученых не только из-за престижа: он искренне наслаждался вдохновляющим обществом образованных людей и стремился привлечь их к своему двору. Действительно, согласно Эразму, король предпочитал «плеяду выдающихся мужей» компании «молодых людей, утопающих в роскоши, женщин или знатных господ в золотых цепях»14. Примеру короля следовали остальные, и в результате к 1520-м годам двор стал напоминать академию, где предавались интеллектуальным занятиям. В 1519 году Эразм писал о Генрихе, что тот «открыто выставляет себя покровителем словесности. Королевский двор изобилует учеными, их там больше, чем в любом университете», и добавлял, что это «настоящий музей знаний»15. По мнению Томаса Мора, благодаря культивированию Генрихом всех «свободных искусств» двор стал напоминать «храм муз»16.

Хотя король соглашался не со всеми сторонами Нового учения – пацифистом он определенно не был, – своих детей он воспитывал согласно гуманистическим принципам. К счастью, большинство ученых, которым он покровительствовал, не успели увидеть, как он ведет разорительные войны, расточая ресурсы, которые мог бы пустить на образование и улучшение благосостояния своих подданных.

Многие из тех, кто служил Генриху VIII, были гуманистами. Историк Полидор Вергилий, друг Эразма, родом из итальянского города Урбино, приехал в Англию около 1500 года в качестве папского сборщика податей и остался, так как ему предоставили английское гражданство. Генрих VII попросил его написать историю Англии. Этот великий труд занял тридцать три года. «Anglia Historia» была опубликована в 1534 году в Базеле, с посвящением Генриху VIII. Ученый продемонстрировал систематический, рациональный и критический подход к изложению исторических событий, не страдая ни легковерием, ни морализмом, к которым в прошлом имели склонность авторы исторических сочинений, преимущественно монастырских хроник. Как и ожидалось, его работа вызвала споры: некоторых возмутило утверждение Вергилия о том, что легенды о короле Артуре отчасти вымышлены. Труд Вергилия отличался предвзятостью – высочайшие покровители ученого представали в выгодном свете, – но тем не менее он установил новые стандарты в исторической науке, его читали, ему подражали17.

Катберт Танстолл, епископ Дарема, проведший шесть лет в Падуанском университете, тоже был гуманистом и входил в круг Мора. В 1522 году он посвятил Мору свой трактат по математике «De Arte Supputendi» – «Об искусстве предполагать». В 1513 году король назначил другого гуманиста, Андреа Аммонио из Лукки, друга Эразма, своим латинским секретарем; именно Аммонио в 1516–1517 годах помог Эразму освободиться от монашеских обетов. Родственник Аммонио и его коллега-гуманист Питер Вэннес служил секретарем сначала у Уолси, а затем у Генриха VIII. Выдающимся ученым-гуманистом был и Ричард Пейс, еще один королевский секретарь, а Брайан Тьюк, казначей службы Покоев при Генрихе, состоял в переписке с Эразмом. Король возвышал этих людей, чье образование и мировоззрение давало им возможность служить монарху лучше, чем это делали многие дворяне с длинной родословной.

Благодаря трудам Эразма и других гуманистов, покровительству Маргарет Бофорт, Джона Фишера, а позднее и Томаса Уолси, в 1525 году основавшего колледж Кардинала в Оксфорде, Новое учение проникло в университеты Оксфорда и Кембриджа. К сожалению, покровительство Генриха VIII ученым в основном ограничивалось двором; он не проявлял особого интереса к университетам, пока в начале 1530-х годов не решил заручиться их поддержкой в деле об аннулировании брака с Екатериной, и только в последние годы правления занялся созданием новых учебных заведений.

Екатерина Арагонская, напротив, уделяла много внимания образованию. Ей тоже нравилось находиться в обществе ученых, которые стекались ко двору, она извлекала пользу от общения с ними, однако не пренебрегала и университетами. В 1518 году королева посетила Мертон-колледж в Оксфорде, где студенты встретили ее, «выказывая столько радости и любви, словно она была самой Юноной или Минервой»18. Екатерина выделяла средства на приглашение лекторов в Оксфорд и Кембридж и выплату им жалованья, поддержала основанный Маргарет Бофорт Колледж Святого Иоанна в Кембридже; по примеру Маргарет помогала деньгами обедневшим студентам и проявляла интерес к колледжу Уолси в Оксфорде.

Екатерина училась у гуманиста Петра Мартира и была «редкостным и прекрасным защитником»19 Нового учения. Ей посвящались многие труды, и Эразм придерживался мнения – не оглашая его во всеуслышание, – что ученостью Екатерина превосходила своего супруга20.

Распространение знаний, грамотности и образования в эпоху Ренессанса происходило благодаря гуманизму и, конечно, облегчилось после изобретения книгопечатания. С 1476 года, когда Уильям Кекстон установил первый печатный станок в Вестминстере, книги и брошюры стали выходить в свет с ошеломляющей скоростью. После смерти Кекстона в 1491 году станок перешел к его главному помощнику, эльзасцу Винкину де Ворде, протеже Маргарет Бофорт. Ворде перевез пресс на Флит-стрит и до своей смерти в 1535 году успел издать множество важных книг, получив звание королевского печатника. Одним из его преемников – это касалось и звания, и станка – был знаменитый Томас Бертелет.

Так как книги стоили дорого и были доступны лишь немногим богачам, их содержание изначально отражало интересы высших классов, которые сперва восприняли Новое учение в штыки. Чаще всего издавали труды на религиозные темы и истории о рыцарях. «Во времена наших праотцев на нашем языке читали мало, не считая книг о рыцарстве», – вспоминал великий ученый Роджер Эшем в 1570 году. Наиболее популярной из них была «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори (написанная около 1479 года и опубликованная в 1485-м), и Эшем мог только сожалеть о том обстоятельстве, что «главная ее прелесть состоит в описании жестоких убийств и откровенной непристойности»21. Знатные люди любили также средневековые романы, руководства по этикету и