Когда струится бархат - Элизабет Чедвик (Англия)

Граф улыбнулся ей несколько рассеянно, было очевидно, что ему сейчас не до житейских банальностей. Он сурово посмотрел на Адама.

— Мне надо знать ответ как можно скорее, — он снова нахлобучил свою шляпу на голову под щегольским углом. — Де Жернон все еще в замке? — обратился Роберт к Хельвен.

Та скривила губы.

— Как раз собирается уезжать. Его характер столь же отвратителен, как его головная боль с похмелья. Я бы не советовала никому с ним встречаться.

— Я и не намерен. Пожалуй, поеду обратно длинной дорогой. К тому же Волшебника надо как следует объездить.

Супруги проводили удаляющегося графа долгими взглядами. Наконец топот копыт и голоса эскорта затихли среди деревьев. Водопад продолжал шуметь. Хельвен заметила, как напряжено лицо Адама, когда он мягко тронул коня.

— Что-то случилось? — Хельвен поехала следом за мужем к тому месту, где их дожидались Остин и Суэйн.

Адам скорбно опустил уголки рта.

— Неприятная для меня новость. Я давно знал, что к этому идет, и должен был получше приготовиться. Но не успел.

Задние ноги Лайярда поскользнулись в грязи, но конь энергично засучил передними, выровнял равновесие, помогая себе всем телом, и рванулся вперед. Наездники углубились в лес, пахнущий сыростью и грибами. Дремлющие кусты ежевики цеплялись за накидки супругов, ехавших через лес в молчании. Хельвен почти отпустила поводья, и Джемини покорно трусила вслед за жеребцом.

Деревья поредели, и всадники неожиданно очутились на поляне возле поросших мхом развалин некогда величественного здания, от которого теперь оставались только глыбы разбросанных камней. В некоторых местах белые края камней, едва начавшие затягиваться зеленью, говорили о чьих-то недавних стараниях зачем-то вырезать части камней.

Адам спешился и привязал Лайярда к молодому дереву. Возле носка его сапога выпрыгнула ласка и пулей помчалась прочь по сырой траве. Сквозь облака и деревья пробился поток солнечного света, заиграл легкими желтыми бликами на каменных развалинах. Хельвен спрыгнула с кобылы и привязала ее рядом с жеребцом.

— Почему мы остановились? — Склонившись, она прошла под низко нависающей веткой дерева, стараясь не зацепиться косой. Веточки, словно пальцы, казалось, старались дотронуться до нее. Хельвен показалось даже, что за каждым ее движением наблюдают невидимые глаза.

Адам подхватил жену за руку.

— Просто прихоть, — он улыбнулся. — Мальчишкой я иногда приходил сюда, когда мы с твоим отцом приезжали в Милнхэм-на-Уай.

— И никогда не брал меня с собой!

Адам стиснул пальцы Хельвен и поднес ее руку к своим губам.

— Это было в те дни, когда все твои мысли витали вокруг Ральфа и различных способов завлечь его, — злопамятно бросил он, пожимая плечами. Затем провел жену вокруг россыпи каменных развалин и нескольких крупных скальных обломков. — В те времена я был очень нелюдим. Думаю, это осталось от римлян. Взгляни, видишь, где они сравнительно недавно брали камни для нового участка крепостной стены. — Он погладил рукой зазубренный край белого камня и отряхнул пятно на накидке.

Хельвен поджала губы.

— Неужели я настолько тогда не обращала на тебя внимания?

— У тебя на уме было другое, а я числился среди привычных домашних предметов, тебе и в голову не приходило думать обо мне — подумаешь, приемный брат!

— О Адам! — К горлу Хельвен подступил комок, в глазах заблестели слезы.

— Все тогда объясняли мое мрачное настроение быстрым взрослением, и никто не мог вообразить, что меня гложет ревность. А здесь превосходное место, чтобы укрыться ото всех и горевать одному. — Он вдруг резко потянул жену за руку. — Пойдем.

Адам вел Хельвен за собой, пока они не вышли на короткую дорожку, заросшую ежевикой, победившей и траву, и побеги деревьев. Над буйной растительностью возвышались зазубренные, но ровные столбы из изъеденного временем и погодой камня. В конце дорожки, которая, казалось, сохранила свою окраску с того дня, когда строение покинули люди, находился фрагмент мозаичного пола, набранного из квадратных плиток и изображавшего охотничью сцену. Отдельные места картины отсутствовали или были разрушены древесными корнями. Здесь же валялись каменные глыбы, по-видимому, от рухнувшей крыши, засыпавшие один край изображения. И все же общее впечатление от зрелища было превосходным.

— Дальше есть еще почти такое же место, — кивнул головой Адам. — По-моему, изображение Леды с лебедем, но повреждения там даже сильнее, чем здесь.

Хельвен ходила среди руин, разглядывая то, что сохранилось. Адам следовал за ней. Под ногами струился ручеек с ледяной водой, который, извиваясь, стремился в направлении Рэадр Сифнос. Где-то над темными деревьями кричали грачи. Позади ржали и грызли удила лошади. Адам вернулся к Лайярду и, отвязав от задней луки седла мех для вина, принес его Хельвен. Она взобралась на покрытый лишайниками камень и сидела, покачивая ногами и рассматривая охотничью мозаику.

— Хочешь? — Адам откупорил мех и протянул жене. Оба отпили немного вина, продолжая разглядывать руины.

— Интересно, кто здесь жил? — задумчиво сказала Хельвен.

— Этого я не знаю. На некоторых камнях сохранились какие-то надписи, однако они или сильно выветрились, или отбиты куски текста. Я даже подумывал сделать копию этой охотничьей мозаики и поместить где-нибудь в Торнейфорде. Как ты думаешь?

— И чтобы мозаику окружали цветочные клумбы.

Адам поджал губы и искоса стрельнул в ее сторону янтарными глазами.

— Я также подумал, что все-таки стоит заменить на картине некоторых зверей. Например, волков и лисиц поместить вместо кабана, изобразить одного-двух леопардов, раз их так уважает твой отец, ну и, несомненно, нескольких коней.

— Обязательно гнедого с белой гривой и хвостом, — улыбнулась Хельвен.

Адам вопросительно поднял брови:

— Преследующего лисиц?

Хельвен засмеялась и шутливо ударила мужа по руке. Он увернулся и потащил ее вниз с камня, увлекая прямо в свои объятья. Холодные губы, сохраняющие вкус вина, соприкоснулись. Супруги еще продолжали смеяться, но волна взаимной страсти уже пробежала между ними, словно золотая нить в ткани парадного костюма.

— Мне кажется, в картине обязательно должен быть фаллос, — прошептала Хельвен, прижимаясь к мужу и безо всякого стеснения исследуя быструю реакцию его тела на вспыхнувшее желание.

— Только в том случае, если там будут и нимфы! — парировал он. — Прекрати сейчас же, распутница! Остин, пожалуй, и глазом не моргнет, если нас увидит, а вот Суэйн смотрит на такие дела более принципиально. Ты хочешь его шокировать?

Хельвен оглянулась через плечо.

— Они нас не видят, — прошептала она. Рука Адама отыскала округлость ее ягодиц, он крепко прижал жену к себе, забыв о собственном предостережении, и мысленно прикидывая, где можно лечь. А если поблизости нет удобного местечка, тогда как проделать то, чего оба хотят, стоя. Больших препятствий, вроде существенной разницы в росте, к счастью, нет. Столь внезапный и новый в их отношениях поворот событий еще сильнее возбудил страсть Адама, попутно усилив и размер его желания. Дыхание у него прервалось и как будто даже совсем остановилось от того, как Хельвен то прижималась к нему всем телом, то отступала на шаг. Начавшись с шутки, обоюдное желание все сильнее превращалось в неотложную необходимость.