Когда струится бархат - Элизабет Чедвик (Англия)

Рука Адама опустилась в чувствительный уголок между ног Хельвен, и та охнула от пронзительного всплеска ощущений.

— Хельвен, дай-ка мне… — хриплым шепотом начал он, но в этот миг послышалось бряцанье упряжи и шум коней, пробирающихся через заросли. Адам поднял голову и резко отказался от начатого занятия. Более того, с силой оттолкнул Хельвен к себе за спину и прикрыл своим телом.

— Адам, что случилось?..

Позади послышался лязг меча, извлекаемого из ножен.

— Суэйн, успокойся, — бросил Адам, не сводя глаз с людей, пробирающихся по лесу с явным намерением их окружить. Старый воин вложил клинок в ножны, но шагнул ближе к хозяину, как и оруженосец.

Перед ними, натянув поводья вороного коня, остановился Родри ап Тевдр. Молодой валлиец молча разглядывал замершую перед ним небольшую группу норманнов. Позади беспокойно переминались на месте его солдаты.

— Привет, Родри, рад видеть тебя. — Адам учтиво склонил голову и даже поклонился. — Можно полюбопытствовать, какие дела привели тебя сюда, так далеко от твоего дома?

— Надо доделать одно дельце. — Родри направил копье прямо в грудь Адама.

Хельвен остолбенела, вспоминая тренировочную площадку замка Торнейфорд и тот момент, когда валлийский князь почти растоптал конем Адама. Она невольно шагнула вперед, но Адам решительно оттолкнул ее назад.

— Какое именно? — осведомился он, как и в тот раз, спокойно оставаясь на месте и глядя прямо в глаза Родри.

Валлиец медлил, не опуская копье, но потом отбросил его в руки ближайшего воина. Адам вздохнул с облегчением, чувствуя, как на ладонях выступил холодный пот. Родри улыбнулся, видя, как напряжение участников противостояния постепенно ослабевает. Он слез с коня и привязал его к толстому стволу молодого бука.

— Я предлагаю перемирие, — заявил валлиец. — Пролито слишком много крови, и я не хочу, чтобы этим летом урожай сгорел в огне — ни мой, ни твой.

— Полностью согласен. — Адам старался скрыть всплеск радости, пытаясь придать лицу бесстрастно-настороженное выражение. Он взял с камня мех с вином и протянул Родри. — Если ты прекратишь набеги через границу и перестанешь быть угрозой для людей, населяющих владения моего тестя, я постараюсь убедить его и других баронов, приехавших на похороны, что уничтожение твоей персоны вовсе не обязательно.

— Я сожалею о смерти лорда Майлса. — Родри отпил из меха и вернул его Адаму. — Поверь, это так. Я зауважал его и даже полюбил за то время, пока был вашим пленником. Если бы я мог изменить обстоятельства, при которых его постигла смерть, я все сделал бы ради этого. Давидд зашел слишком далеко.

— И поплатился за это, — заметил Адам с едва уловимым оттенком удовлетворения, хотя и мрачным тоном.

Родри насупился, потом глубоко вздохнул, и от движения груди сверкнула застежка на его накидке.

— Да, он заплатил за свою ошибку, — повторил молодой князь неестественно ровным голосом. — Однако наши набеги начались в отместку, нас спровоцировали на такие действия. Наши пастбища потравлены жителями Равенстоу да и твоими людьми тоже — с южной стороны. Прошлой осенью крестьяне одной из твоих деревень расчистили под пашню часть леса по нашу сторону границы. А на землях, хозяином которых был ле Шевалье, переместили межевые камни. Я это точно знаю, потому что как раз там и проехал, направляясь сюда. Мы только стараемся забрать назад свое! — Горящие глаза валлийца перебегали с Адама на Хельвен, то ли обвиняя, то ли защищаясь.

Адам склонил голову, соглашаясь с доводами.

— Я поговорю с моими управляющими и экономами, затем проеду по тем местам и сам посмотрю, что и как нарушено. Если хочешь, направь со мной своего представителя. Мир не воцарится, если ограничиваться полумерами. — Он нахмурился и сложил руки на груди. — Что касается твоих жалоб в отношении графа Равенстоу, тебе лучше поговорить с ним самому. Я не вправе говорить от его имени.

— Вот поэтому я и явился сюда, — мрачно заявил Родри. — Я ведь знал, что он будет здесь… Да и сам хотел бы засвидетельствовать мое уважение к лорду Майлсу. Нужно, чтобы ты предоставил мне надежную охрану для поездки в замок.

Адам с сомнением посмотрел на жену.

— Ты говорила, что де Жернон уезжает?

Хельвен кивнула.

— Уже, наверно, уехал.

— Да, — твердо сказал Адам, — я могу предоставить тебе надежный эскорт. — Он с любопытством посмотрел на молодого вождя валлийцев. — Как ты узнал, что я буду здесь?

Родри ответил хитроватой ухмылкой и погладил косматую гриву своего коня.

— Я понимал, что рано или поздно ты выедешь из замка размяться на коне или поохотиться. Надо было всего лишь внимательно следить. Я уже целый час за вами наблюдаю. — Ухмылка валлийца растянулась в широкую улыбку.

Хельвен залилась краской. Лицо Адама также побагровело, но совсем из-за другого.

— И что же ты услышал? — невозмутимо спросил он.

Родри оглянулся на своих людей, усмехнулся и сделал вид, что не понял вопроса.

— Достаточно, чтобы понять, как вам хорошо друг с другом, — захохотал он, оглядывая Хельвен, как заправский сердцеед.

— Ты прекрасно понял, что я спросил о другом.

Родри развел руками.

— Немного. Шум водопада, к сожалению, скрыл большинство слов и твоих, и того норманна, с которым ты разговаривал. Однако судя по твоему лицу, если бы я намеревался разгласить смысл вашего разговора, то не получил бы надежного эскорта.

— Ты имел возможность удостовериться в твердости моей руки.

Физиономия Родри осталась бесстрастной, но ухмылка исчезла. Молодой князь отвязал коня и стремительно взлетел в седло.

— Вы, норманны, — презрительно бросил он, — вечно тайно интригуете друг против друга. — Он оглянулся на своих воинов. — Фе финн и гвир эй ле э?

Краска залила лицо Адама. Тайное станет явным — он достаточно понимал по-валлийски, чтобы уловить смысл поговорки. Адам чувствовал на себе взгляд Хельвен, но не находил сил спорить с Родри.

— Забавно слышать это от валлийца, — парировал он и, повернувшись, бросил через плечо:

— Остин, перестань глазеть, словно болван, и приведи наших коней. Возвращаемся в Милнхэм.

* * *

Хельвен взяла в руки шитье, страдальчески сморщилась от одного его вида и с тяжким вздохом принялась втыкать иголку в материю. Рубашка для Адама, то есть довольно простое изделие. Однако в ее исполнении эта работа была настоящим подвигом, на который Хельвен могла решиться только во имя любви.

Ничем другим занять себя не удалось. Отец Томас, священник Адама, обещал дать ей почитать копию «Тристана». Однако завывание начавшейся бури объясняло долгое отсутствие святого отца тем, что тот не решился выехать из монастыря, удаленного от замка на пять миль. Посетивший замок странствующий музыкант, игравший на лютне, уехал еще на рассвете, когда ужасного ухудшения погоды никто не ждал, объяснив хозяевам, что стремится к ночи добраться до Ледворта. Возчик с товарами, от которого обычно узнавали свежие новости и сплетни, должен появиться не раньше чем через неделю. А настроение Адама было мрачнее, чем обрушившаяся на окрестности погода, заставившая всех держаться поближе к теплу домашнего очага. Хельвен бросила взгляд в сторону мужа, сидевшего за столом рядом с огнем в компании с кувшином вина и кубком. Три последних дня Адам все время был нетрезвым, он заливал в себя все новые порции вина, словно хотел изгнать какого-то демона. Сейчас он еще не был пьян, однако вечер еще только вступал в свои права, а кувшин, стоявший перед Адамом, еще был полон. Но к тому времени, когда они лягут спать, все будет выпито до последней капли.