История коммунизма в России - Рауф Габидулин

Об экономической эффективности колхозов можно судить даже по тому обстоятельству, что во главе многих из них оказались городские рабочие – коммунисты. Несколько десятков тысяч таких рабочих были направлены в села проводить коллективизацию. Очевидно, что в сельском хозяйстве они разбирались хуже любого крестьянина. А последствия этого действия были очевидны. Наглядный пример этому – Давыдов, другой главный герой упомянутого романа Шолохова.

Экономическая нецелесообразность коллективизации была очевидна и для самих руководителей коммунистической партии во главе с Джугашвили. Но они-то лично не боялись пострадать от голода и других негативных последствий войны против своего народа. Их больше заботила стратегическая, политическая цель – установление полного партийного, государственного контроля над экономикой и крестьянством. Характерным в этом отношении является ответ одного из помощников Джугашвили в руководстве компартии В. Молотова на письмо-просьбу партийного руководителя Днепропетровской области. Этот человек просил уменьшить план сдачи хлеба колхозами государству, ибо «мы должны принять во внимание хотя бы минимальные нужды колхозников, а то вообще некому будет сеять и убирать урожай». Молотов отвечал:

Эта позиция одного из высших руководителей партии четко характеризует важнейший принцип коммунистического режима в России. Интересы партийного государства превыше всего, даже выше здоровья и жизни колхозных крестьян. Простой человек из народа для коммунистических руководителей стал значить еще меньше, чем раб для рабовладельца.

Миллионы людей, прежде всего крестьяне и их дети, погибли от голода в 1932–1933 годах. Этот голод стал прямым следствием коллективизации. Непостижимым представляется тот факт, что это случилось на благоприятной для сельского хозяйства Украине, что это происходило в центре Европы в 30-е годы ХХ века.

Во время голода, вызванного коллективизацией, умерла с голоду значительная часть казахского народа. В учебнике А. Абдакимова «История Казахстана» (2002) говорится, что в 1932–1933 годах погибло 49 % казахов – половина народа. И больше всего страдали дети: за этот период «погибло две трети грудных детей, а среди школьников умерли больше половины»[105]. Поэтому парламент Казахстана принял решение считать 31 мая 1992 года – день 60-летия великого голода днем «национальной трагедии казахского народа».

Казахский народ понес самую большую жертву в результате коллективизации. Но жестоко пострадали все народы. Коммунистический режим в России объявил войну крестьянству на территории всей страны. Такое отношение к крестьянам было запрограммировано уже в теоретических работах В. Ульянова. В своих трудах он называл крестьян мелкой буржуазией, а для него слово буржуазия обозначало врага, с которым нужно бороться всеми средствами.

Общее количество погибших от голода трудно установить. Коммунистический режим скрывал истинные масштабы голода, а независимые исследования были невозможны. По косвенным оценкам исследователей, погибло от 6 млн до 10 млн человек. Таков был основной итог кровавого эксперимента коммунистов над своим народом.

Положение городских рабочих в смысле степени свободы на производстве оставалось все же лучше положения другой категории работников, которые находились на положении рабов, причем эти рабы оказались в условиях гораздо худших, чем рабы в Древнем мире или южных штатах США в XIX веке. Речь идет о подданных огромной империи – системы ИТЛ – исправительно-трудовых лагерей, протянувшихся через всю территорию нашей страны от Архангельска на северо-западе до Магадана на Дальнем Востоке. Эта империя располагалась в местах с самыми суровыми климатическими условиями. Недаром лауреат Нобелевской премии по литературе великий русский писатель А. И. Солженицын назвал свою книгу об этой империи «Архипелаг ГУЛАГ» по названию хозяина этой империи – Главного управления лагерей, которое находилось в ведении НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) – репрессивного инструмента коммунистического режима.

Лагеря ГУЛАГа были по существу военизировано-трудовыми лагерями или, используя терминологию, которую применяли в гитлеровской Германии, концлагерями. Но А. И. Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» доказывал, что в нашей стране название «концлагерь» появилось еще в августе 1918 года в телеграмме В. Ульянова коммунистическим руководителям Пензы: Затем этот термин был повторен в декрете СНК о красном терроре, принятом 5 сентября. И Солженицын делает вывод:

Обитатели этих лагерей занимались тяжелым физическим трудом совершенно бесплатно, за надежду выжить и когда-нибудь выйти из заключения. В 1930-е годы число этих лагерей и заключенных в них стало увеличиваться. Последнее было связано с усилением террора коммунистического режима против граждан страны, который принял массовый характер уже во время коллективизации, а затем был распространен на самые разные слои населения: рабочих, служащих, творческую интеллигенцию, армию и даже на часть активных участников коммунистического режима, отстранявшихся по разным причинам от власти.

Большинство людей попадало в ГУЛАГ по политическим мотивам без суда и следствия. К 1940 году в лагерях находилось, по разным оценкам, от 2 млн до 3 млн человек. Вся эта армия работала очень интенсивно. Бесплатный подневольный труд был удобен режиму. Руками заключенных были построены многие важные производственные объекты, которые коммунисты считали гордостью индустриализации. В специальном научном исследовании Н. Упадышева «История исправительно-трудовых лагерей в Архангельской области. 1937–1953 гг.» приводятся документально подтвержденные сведения этой стороны индустриализации.

В 1930-е годы на территории Архангельской области было создано семь ИТЛ, некоторые из них – Каргопольский, Онежский – занимались лесозаготовками, рубили леса в тайге. Затем древесина отправлялась на стройки и экспорт, кроме сырья, СССР ничего не мог экспортировать. Заключенные ГУЛАГа построили судостроительный завод в г. Молотовске, ныне Северодвинск. Впоследствии на базе этого завода был создан центр атомного судостроения, ставший типичным градообразующим предприятием, которое обслуживало свыше 200 тыс. человек. Заключенные ГУЛАГа построили и другой промышленный объект около Архангельска – целлюлозно-бумажный комбинат (ЦБК). Труд заключенных использовался и при строительстве железных и автомобильных дорог, прокладке грандиозных каналов, в горнодобывающей промышленности и во многих других областях экономики. В Архангельской области число заключенных ГУЛАГа доходило до 130 тыс. человек[107]. Поскольку заключенные работали в ужасных условиях, смертность среди них была высока. Но на смену умершим приходили новые люди, попавшие под очередную волну репрессий.