Всё началось с грифона - Кияш Монсеф

отбросила планшет в сторону и бросилась к двери лифта. В ту же секунду чары рассеялись. Охранники пришли в себя и с грохотом помчались за ней. Грейс нырнула в лифт, и я ударила по кнопке закрытия основанием кулака. Топот приближался.

Двери медленно сдвинулись, словно священник, соединяющий ладони в молитве. Когда последняя часть коридора исчезла из виду, я увидела охранника: он заглянул внутрь и уже протянул руку, чтобы остановить нас, но не успел. Двери закрылись, лифт начал спускаться, и звуки, доносящиеся из коридора, растворились в каменной тишине.

– Ладно, это было довольно круто, – оценила Мэллорин.

– Спасибо, – сказала Грейс.

Мы втроем резко замолкли, не зная, что сказать. Эйфория от нашего маленького триумфа – побега от первой партии охранников – начала рассеиваться. Идти было некуда. Мы находились в середине шахты лифта с двумя выходами.

– Там, внизу, их будет еще больше, да? – спросила Грейс.

– Вероятно, – сказала я.

Я опустилась на пол и прислонилась спиной к стене. У нас даже больше не было планшета.

– Так это всё? – спросила Грейс.

– Мы хотя бы попытались, – ответила я. – И у нас почти получилось. Я рада, что ты поверила мне и пришла, Грейс. Спасибо тебе за… это.

Она пожала плечами.

– Это и правда было круто, – сказала Грейс. – Видала, какие у них были лица?

Она улыбнулась, потом захихикала. Я подхватила ее смех.

– Мне жаль, – сказала я, отсмеявшись. – Это все моя вина.

– Заткнись, Мар, – приказала Грейс.

Мэллорин осторожно отошла от стены, сняла кулон из лисьего хвоста и секунду смотрела на него. По ее лицу расплылась озадаченная улыбка, словно она поняла что-то удивительное.

– Ребята, – тихо произнесла Мэллорин. – Кажется, мы ковен.

Между ее пальцами начал разливаться мягкий розовый свет. Мэллорин зажмурилась и зашептала какие-то слова себе под нос, будто пытаясь что-то запомнить. Потом она остановилась, свечение померкло, и Мэллорин разжала руку. Хвост пропал.

Она медленно, глубоко вдохнула и начала напевать себе под нос.

Мелодия была странной. Мотив я раньше не слышала, но откуда-то все равно знала его и, не удержавшись, начала подпевать. Музыка дурманила, и, как только она проникла ко мне в голову, все мое тело стало легким и мне показалось, будто я парю в воздухе. Мэллорин сделала жест, словно дирижировала, и я поняла, что голос Грейс присоединился к моему.

Когда двери лифта открылись, охранники увидели трех безоружных взломщиц, притопывающих ногами и напевающих, как идиотки. Мэллорин подняла руки, наши голоса зазвучали громче, и вскоре все остальные тоже подхватили мелодию.

Мэллорин первой вышла из лифта, беспечно взмахивая руками и разоружая охранников, радостно отбрасывая оружие в сторону и подпрыгивая в такт мелодии. Жестом она отпустила всех, кроме одного. Мы наблюдали, как охранники, подпрыгивая и кружась, уносятся прочь, а затем Мэллорин повернулась к тому, кто остался.

– Как нам освободить единорога? – пропела она.

– Вам нужно попасть в комнату управления, – пропел охранник в ответ. – Вольеры контролируются оттуда.

Реплика прозвучала странно: она не попала в ритм и чуть не испортила всю песню, но спустя секунду напряженного замешательства Мэллорин восстановила мелодию.

– Покажи нам, – прощебетала она, беря охранника за руку.

Охранник подпрыгнул и прокрутился в воздухе от радости, а когда приземлился, то, шаркая, пустился в пляс вдоль вольеров, увлекая за собой Мэллорин. Мы с Грейс последовали за ними, уносимые песней.

Когда мы проходили мимо вольеров, существа внутри прижимались мордами к стеклу, наблюдая за нами. От песни голова у меня шла кругом, и я не могла сказать наверняка, но казалось, что они тоже присоединились к танцу. Объятые пламенем птицы вырисовывали за стеклами отпечатывающиеся на сетчатке фигуры. Гигант с каменными кулаками выбивал по полу вольера примитивный ритм. Величественное белоснежное жвачное животное с тремя изогнутыми рогами покачивало массивной головой из стороны в сторону, его терпеливые карие глаза наблюдали, как мы вальсируем мимо.

– В чем дело? – спросила я, и мои слова пролились песней. – Что происходит?

– Не задавай глупых вопросов, – ответила Мэллорин, повышая и снижая голос в такт музыке. – У нас не очень много времени. Долго я так не продержусь.

Дальше по коридору слышались крики и вопли, которые, когда мы приблизились, слились в вокальные гармонии. Охранники и медперсонал танцевали мимо нас, ведомые собственными озадаченными размышлениями. Где-то вдалеке завыли сирены, но в зале была лишь песня, и она держала всех в своей власти.

Не влияла музыка лишь на одно существо.

Зияющая темнота вольера мантикоры поглощала все звуки. Бросив лишь один взгляд на зверя внутри, я поняла, что танцы ему не интересны.

– Пошли, – позвала Мэллорин, следуя за охранником, который осторожно шел по залу. Сила мантикоры не давала мне двинуться с места, а темнота продолжала затягивать, даже когда танец вокруг ускорился. – Пошли же! – снова окликнула меня Мэллорин, да так громко, что музыка пропустила такт.

Я не могла пошевелиться. Это было выше моих сил. Я стояла у вольера, а песня, отдававшаяся у меня в ушах и в костях, начала затихать. Остался только голод, пульсирующий внутри обиталища мантикоры.

Во мне шевельнулось ужасное чувство, внутренности скрутила тошнотворная чернота. Я сделала вдох, и воздух в груди показался мне густым от зла. Ноги подкашивались, и я понимала, что вот-вот потеряю сознание.

– Маржан, – донесся голос Мэллорин откуда-то издалека. – У нас нет времени!

Я смутно осознавала, что песня подходит к кульминационному моменту. Музыка должна была вот-вот закончиться. И все же я не могла заставить себя отойти от вольера мантикоры.

Чьи-то руки схватили меня и закружили. Песня, казалось, обрела дополнительную коду и длилась дольше, чем следовало. Меня закружило, унося все дальше и дальше от существа. Впереди охранник поворачивал направо. За одну руку меня тащила, впиваясь пальцами в кожу, Грейс, а за другую держалась Мэллорин: она тянула нас обеих в конец зала. Ее голос был напряженным, иногда он срывался и дрожал. Из глаз текли слезы, лицо побледнело, но песня все равно продолжалась. Мы дошли до конца зала и повернули направо, следуя за нашим проводником к простой, ничем не примечательной двери.

Он кивнул, а затем распахнул ее. Когда мы вошли, полдюжины охранников вскочили со своих стульев, но финал песни захватил и их. Мэллорин, отпустив меня, стала по одному отправлять их кружиться по залу, а потом захлопнула дверь и заперла ее. Песня подошла к драматичному завершению. В наступившей головокружительной тишине Мэллорин секунду смотрела на меня, затем она побледнела и рухнула на пол.

В голове у меня стучало, было трудно сосредоточиться, но спустя несколько мгновений я поняла, где мы оказались.

Мы находились в полутемной комнате, полной кнопок, переключателей и телевизоров с плоскими экранами; на каждом из них транслировалась какая-то часть подземелья. Камеры находились в зале с существами и в медицинском отсеке: было видно, что охранники и звери медленно приходили в себя, сбрасывая наваждение песни. Грейс села в углу. Она явно вымоталась, когда на нее воздействовали чары, но осматривалась с благоговением. Мэллорин лежала на полу, она дышала неглубоко, и глаза у нее остекленели. Из-за двери эхом донесся приглушенный звук сигнализации, но, казалось, пока что никто к нам не шел.

Я подбежала к Мэллорин и потрясла ее за плечи.

– Эй, – позвала я. – Ты с нами?

Мэллорин слабо кивнула. Я встала, но тут же чуть не упала из-за сильного головокружения. Придя в себя, я, пошатываясь, подошла к пульту, который походил на панель управления, и попыталась понять, какие из переключателей чему соответствуют на экранах. Но ничего не вышло. Шестеренки у меня в голове перегрелись настолько, что я не могла понять, что к чему относится.

Из зала донеслись крики и чьи-то шаги. На экране было видно, как отряд подкрепления входит к существам с оружием наготове.

Я уставилась на переключатели, но понятнее ничего не стало.

– Который? – произнесла я вслух.

Грейс, спотыкаясь, пересекла комнату и, прищурившись, посмотрела на экраны. Охранники подбирались все ближе. Я слышала их шаги в конце зала.

– Ну же! – воскликнула я.

Грейс посмотрела на другой экран, затем на ряд переключателей.

– Тридцать четвертый, – сказала она.

– Ты уверена?

Охранники подошли к двери и, видно, ударили в нее чем-то тяжелым, так как она содрогнулась.

– Тридцать четвертый, – повторила Грейс.

Я нашла выключатель под этим номером. Дверь снова затряслась. Мэллорин застонала от страха и боли.

Я коснулась выключателя кончиком пальца; в этот момент мои мысли стали четкими, и я поняла абсолютно все. Мне представился игровой автомат, сорвавший самый худший джекпот в истории.

Даже если мы освободим единорога, это ни к чему не приведет. Его снова поймают и посадят в клетку в этом подземелье. Вооруженные охранники, которые прекрасно подготовлены и полностью