Путь. Книга третья - Анюта Соколова

себя клятвой. И дети появлялись не рано.

– Опять мы с тобой всё ставим с ног на голову. И сами, и наши дети.

– Потому, что мы – неправильные.

– Нормальные мы! Только выросли в мире, где жизнь проходит очень быстро. И нельзя тянуть годы, чтобы понять, кого ты на самом деле любишь и с кем хочешь растить детей. Мы с тобой и так глупостей наделали – никому не пожелаю.

– Но наши дети – это наша гордость.

– Хоть в чём-то мы с тобой не ошиблись! Дурные мы, да, Джэд?

– Ты – нет. Я действительно оболтус… Столько времени тебя мучал!

Глажу длинные сильные пальцы, лежащие на моей груди:

– Оба хороши. Ты хотя бы считал, что любишь. У меня и такого оправдания нет. Дани и Аль – вот и всё, что примиряет меня с прошлым.

– А меня – Мэль. Прекрасная будет королева! Лучше меня. Её уже сейчас обожает весь Саор.

– Не лучше. Просто другая. И тебя твой мир боготворит.

– Меня почти никто не знает. Тот король, которого видит Саор, – его не существует. Это маска, Дэрэк, скрывающая очень ранимого и уязвимого человека. Настолько, что даже дотронуться до него невозможно.

Прижимаю к себе доверчиво прильнувшее бронзовое тело:

– Кому надо, тот дотронулся. Зацапал, овладел, отобрал у всех… Остальные пусть и не мечтают! Ты мой, Джэд. Ты принадлежишь мне всецело. Я не потерплю ни влюблённых в тебя девочек, ни домогающихся парней, вроде Дирана, ни похотливых взглядов в твою сторону! Ты понял?!

– Да.

– Точно?! Повтори!

– Я принадлежу тебе, Дэрэк. Душой и телом. Только тебе, одному-единственному.

От его покорности и страсти у меня перехватывает дыхание.

– Ради этого я и живу, Джэд. А теперь… на чём мы остановились?

– Я сказал, ты слишком спешишь.

– Нет. До этого. Синеглазый…

– Что, мой повелитель?

– Обещай… Как ты меня назвал?!!

– Мой повелитель. Ты забрал меня себе. Завоевал право обладать и властвовать. Кто ты после этого, если я дышу только рядом с тобой?

Я понимаю, что плачу, только тогда, когда солёные капли срываются с глаз и текут по его руке.

– Ты опять ревёшь! Дэрэк, отчего?!

– От счастья. И ещё от того, что, если я кому-нибудь расскажу об этих словах, – мне не поверят, что такое мог сказать ты.

– Повторять точно не буду. И не надейся!

– Незачем. Я и так никогда их не забуду. Как и всё, что ты говорил мне… Арвэ сказала, твои слова драгоценнее камней Солерьи, потому что реже встречаются. Я же обладаю настоящей сокровищницей!

– К которой прилагаюсь я сам, в довесок.

– Ты – моё главное сокровище, Джэд.

– Ты хотел о чём-то попросить.

– Обещай, что, если однажды разлюбишь меня, не прогонишь. Позволишь мне быть рядом и дальше. Где-нибудь в Орже…

Меня перебивают, гневно встряхивают… Какой же он сильный!

– Ты издеваешься?! Говорю ему, что люблю больше жизни, а вижу слёзы и слышу бред сумасшедшего! Скорее ты меня бросишь, чем я от тебя уйду!

Я слышу лишь «люблю больше жизни»…

Срываюсь, долетаю до шкафа, нашариваю коробочку, вихрем возвращаюсь, протягиваю и страшно волнуюсь:

– Открой. Хотел подарить завтра, но после твоих слов…

Джэд косится из-под длиннющих ресниц, берёт, открывает. Я знаю, что он увидит, вот понравится ли?..

– Ко́льца?

– Они очень тонкие и совершенно гладкие, мешать не должны. Без всякой магии, без надписей. Два ободка из самого прочного из драгоценных металлов. Нам с тобой тысячи лет жить, никакое золото-серебро не выдержит. Парные, тебе и мне.

– Иль помогла? Это же…

– Платина. Память о Земле. Знаю, ты не очень одобряешь эту традицию, но, по сути, мы её в Саор и принесли. Наденешь?

– Конечно. Но, если мне не изменяет память, это должен сделать ты. А я – окольцевать тебя.

Его улыбка говорит о многом. И протянутая рука – тоже. На тёмной бронзе сияющая полоска выделяется гораздо заметнее, чем на моей светлой коже.

– Считай это очередным моим вызовом миру. Или клятвой, которой не нужны свидетели и Хранитель. Символом нашей связи, такой же прочной. Ты носишь украшения, что обязан носить, и придёт день, когда ты с ними расстанешься. Это кольцо останется с тобой навсегда – как моя любовь. Согласен?

– Тебе надо было родиться девчонкой – с такой романтической душой, – Джэд старается не показывать, насколько он взволнован, но его выдаёт голос и дрожь пальцев.

– И что тогда? – насмешливо спрашиваю его я.

– Восемнадцать лет назад я представлял бы Саору не принцессу Соледжа, а свою жену. А у нашей дочери были бы белоснежные волосы…

– Цвет волос будущей королевы критичен? – внутри меня всё поёт от радости.

– Да чёрт с ними, с волосами!.. Дэрэк, мне хорошо с тобой вне зависимости от пола. Наверно, то, что ты парень, даже лучше. Больше понимания, нет дурацких вопросов и придирок, и в постели мне не хочется больше никого.

– Нам не хочется. К тому же там мы не ссоримся.

– А мы и так, похоже, уже толком не ссоримся. Ты заметил? Поорём пару минут – и успокаиваемся. Последний раз ты из-за Зэльтэн обиделся и три часа у Эске отсиживался – и всё, с того случая так надолго меня не оставлял.

– Я не могу без тебя и секунды. Понимаешь, Джэд? Злиться, обижаться, кричать, ревновать и беситься – пожалуйста. Но только рядом! На расстоянии стука сердца… Вот я и прошу – пообещай…

– Не повторяй этой чуши! Если настаиваешь – я обещаю! Обещаю, что никуда не уйду, буду с тобою всегда – королём, мужем…

– Любимым. Кем бы ни был.

– Хоть чёртом. Хрень всякую перестань болтать. Займись более приятными вещами.

– Обязательно… Джэд, в Шэньри пойдём?

– Когда?

– Завтра, после бала.

– Пойдём.

– Что, вот так сразу соглашаешься? А вопли – не могу, некогда, мир оставить не на кого?

– Всё, закончились вопли. Самому стыдно. Почти год назад пообещал – и тяну.

– Синеглазый, ты меня пугаешь.

– Ты меня тоже. Откуда эта мысль про «разлюблю»?

– Когда очень счастлив, появляется страх. Всякие чёрные мысли. Что, у тебя нет?

– Нет. Я давно понял – если ты меня оставишь, звёзды наконец меня дождутся. Чего переживать? За Гранью страха не существует… надеюсь.

– Дурной! – хватаю его в охапку, запускаю пальцы в мягкий шёлк волос, покрываю поцелуями щёки, нос, губы… – Какой же ты дурной, Джэд!

– Какой есть. Гляди, однажды надоем, сам меня бросишь.

Бороться с ним в такие моменты можно только лаской. Долгим страстным поцелуем, выжигающим в нас обоих мрачные мысли.

– Так на чём мы всё же остановились?

– У Аль Обряд через месяц, завтра мы после бала идём в Шэньри, и я попросил тебя помедленнее…

– Последнее и продолжим. Кстати…

– М-м?

– Кольцо понравилось?

– Сомневаешься?

– Хочу услышать.

– Очень понравилось.

– Теперь ты окончательно мой, синеглазый король Саора.

Часть 2

Безумный день рождения

– Счастье моё, что это у тебя за взгляд?!

Отворачиваюсь, но уже поздно. Дэрэка не обманешь.

– Так… Не выспался.

Не сработало. Муж бросает одеваться и в наспех застёгнутой рубашке подходит, строго берёт мой подбородок и заставляет глядеть ему в глаза. И почему мы одного роста?! Зрачок в зрачок, даже ресницами не прикрыться.

– Джэд, что тебя мучает?

Я никогда ничего не мог от него утаить. Разве что свою любовь – зато целый год…

– Дэрэк, мне страшно.

Наверно, он единственный в Саоре человек, что не усмехается скептически, услышав моё признание. И которому я честно могу такое сказать.

Пальцы отрываются от подбородка, гладят щёку, висок, зарываются в волосы. Вторая рука властно влечёт меня к себе:

– Недоразумение ты моё синеглазое… Все люди праздники любят, дни рождения с удовольствием отмечают, подарки предвкушают. Один ты у меня с утра трясёшься, встал ни свет ни заря, весь подоконник до дыр протёр, от дум елозя… И добро бы, королевскими заботами себя изводил, к этому я привык… почти. А то переживает – как же Лэнг нас объявит, семейку из двух мужей, пяти детей и ни одной жены при этом!

От его шуток становится легче. Как и от того, что мне ничего не нужно объяснять.

– Я тебя разбудил, да?

Дэрэк нежно меня целует, а затем озорно лижет в нос:

– Мне от магии твоей тоже стало хватать по три-четыре часа в сутки спать. Скоро и аппетит пропадёт, и сила нечеловеческая появится… Не переживай, к тому моменту, когда ты устал ворочаться, как сершан в Кармане, и перебрался на подоконник, я выспался.

Его палец очерчивает контур моего рта и шаловливо приподнимает уголок губ:

– Улыбнись, мой Синеглазый. Вспомни о чём-нибудь приятном.

То приятное, что приходит на ум, заставляет меня краснеть.

– Тоже ничего… Ночь вспомнил?

– Вечер… Дэрэк, если ты не спал, почему не подошёл?

Очень-очень нежный поцелуй:

– Потому, что есть моменты, когда тебя лучше не трогать. Ты уйдёшь в себя и замкнёшься, спрячешься под маску всегда и во всём уверенного короля. Я ждал, когда тебе надоест заниматься самоедством… ну