От Австралии до Японии - Вальтер Крюгер

отрицательные факторы, о которых я говорил выше, моральный дух войск в общем был замечательно высоким. Солдаты подчас очень, остро переживали такие вещи, которые в глазах вышестоящего командования не имели существенного значения. На протяжении всего 1943 года управление снабжения армии США совершенно не отпускало пиво для личного состава сухопутных войск, в то время как военно-морской флот снабжал свой личный состав консервированным пивом. Личный состав подчиненных мне войск не только желал, чтобы его также снабжали пивом, но и считал несправедливым лишать его того, что получали военнослужащие другого вида вооруженных сил. Так, например, на острове Вудларк моряки, в том числе из состава инженерно-строительных частей, получали пиво, а находящийся там личный состав 112-го кавалерийского полка его не получал. Это само по себе вызывало неудовольствие. И когда солдаты 112-го полка выгружали с судов пиво, предназначенное для моряков, и не получили при этом в качестве подарка ни одной банки пива, они почувствовали себя кровно обиженными. К счастью, вскоре после моего соответствующего представления порядок снабжения войск был изменен и мои подчиненные стали получать свою законную норму пива.

Концерты и кино в значительной степени способствуют укреплению морального духа. Однако, как я уже отмечал выше, их нельзя было организовать для войск, находившихся в передовых районах, а те, которые организовывались в более удаленных от переднего края районах, часто прерывались из-за воздушных налетов. Кроме того, недостаток киноаппаратуры, а подчас и кинофильмов затруднял организацию киносеансов для войск, что не способствовало укреплению их морального духа. Почтовая служба также оставляла желать много лучшего.

Личный состав вышестоящих штабов (дивизионных, корпусных и армейского) находился в значительно лучшем положении, чем личный состав боевых частей и подразделений, хотя различие и не было настолько значительным, как это можно было бы ожидать. Так, например, каждый офицер моего штаба жил в палатке или хижине. Квартирой мне служила то палатка, то хижина, или просто лачуга из парусины. Помещения офицерских столовых и их оборудование не отличались от помещений, где питался сержантский и рядовой состав. Столовые работали с примерной оперативностью, весь личный состав получал одинаковый продовольственный паек. Работой пищеблока руководил мастер-сержант (позже уорент-офицер и старший уорент-офицер) Дж. Р. Бунн, большой специалист по организации армейского питания. Он находился в моем подчинении в течение ряда лет. Так как и нашем меню свежие яйца были редкостью, то работники пищеблока импортировали несколько кур из Австралии. Однако с «птицефермой» мы потерпели фиаско: змеи съели всех наших кур.

Строительные работы в моем штабе были ограничены самым необходимым. Приоритет был предоставлен оборудованию пункта сбора и отправки донесений. Кухонные помещения, столовые, служебные помещения, укрытия для офицерского и рядового состава в виде хижин или палаток строились в порядке, в котором они перс числены здесь. Кроме того, обязательно строилось помещение для церкви.

Никакой особой охраны не было предусмотрено для штаба армии и для штаба группы «Аламо». Офицеры, сержанты и рядовые сами обеспечивали свою безопасность. Хотя они должны были также отрывать для себя укрытия, некоторые из них, особенно старший офицерский состав, одно время пренебрегали этой мерой предосторожности. В результате однажды ночью, когда все наши хижины и палатки были ярко освещены (мы в то время находились на мысе Кретин), появилось несколько японских самолетов, летевших на малых высотах и своевременно не обнаруженных, которые сбросили несколько бомб, причинив нам серьезные потери. Надо было лично наблюдать, как старшие штабные офицеры прыгали вниз головой в первую попавшуюся щель или яму и позже поднимались из нее, покрытые черной грязью и илом. Для меня было истинным удовольствием наблюдать, с какой энергией весь личный состав занимался земляными работами оставшуюся часть ночи.

В другой раз игра в покер в помещении столовой, расположенном в роще кокосовых пальм, была прервана внезапной воздушной тревогой. Свет погас, затем вблизи послышались взрывы бомб и страшный треск, который заставил игроков броситься из палатки наружу. Однако, как оказалось, этот шум произвела не бомба, а большая гроздь кокосовых орехов, упавшая на крышу из рифленого железа соседней лачуги. В противном случае мы потеряли бы нескольких подававших большие надежды молодых штабных офицеров.

Мой приказ, запрещавший личному составу ходить обнаженными до пояса и обязывавший носить, по крайней мере, нижнюю сорочку для защиты от укусов москитов, был, естественно, непопулярен и зачастую не выполнялся. Но в общем он дал удовлетворительные результаты, хотя и породил ряд забавных инцидентов. Когда бригадный генерал Джон Т. Муррей (командир боевой группы при высадке на остров Киривина, в которую входили также и австралийцы) приказал всему личному составу на этом острове носить какую-либо сорочку, то австралийцы не подчинились этому приказу, и все его увещевания оказались тщетными. Однако, поскольку австралийцы не имели собственных транспортных средств и пользовались нашим автотранспортом, то генерал Муррей отказался предоставлять им транспорт до тех пор, пока они не выполнят его приказа. Австралийский командир резко протестовал против подобного оборота дела, но генерал Муррей был непреклонен и, как мне передавали, заявил: «Нет сорочек — не будет и автомашин!» В конце концов австралийцы согласились носить сорочки и стали получать необходимый им транспорт. Это был отдельный инцидент, и он не повлиял на дружественные отношения, которые существовали на протяжении всего времени между нами и нашими австралийскими собратьями по оружию. Так, например, в заливе Милн находилась 5-я австралийская дивизия (кстати сказать, она не была в моем подчинении), и эффективное содействие ее командира генерал-майора Милфорда сыграло большую роль в успехе моих усилий по искоренению малярии в этом малярийном районе. Мы восхищались прекрасными боевыми качествами австралийцев и были им благодарны за их эффективную помощь в первоначальной подготовке наших войск к ведению боевых действий в условиях джунглей.

Назначение на офицерские должности и присвоение очередных офицерских званий осуществлял штаб сухопутных сил США на Дальнем Востоке. Эта процедура была громоздкой и к концу августа 1944 года она еще более осложнилась из-за огромного расстояния, разделявшего штаб 6-й армии и штаб сухопутных сил, и из-за медлительности почтовой связи. В результате принятие решений по моим представлениям о назначениях на должности и присвоениях офицерских званий значительно задерживалось, иногда на несколько месяцев.

Однако в августе 1944 года по моему представлению были произведены следующие назначения: генерал-майор Иннис П. Свифт (командир 1-й кавалерийской дивизии) был назначен командиром 1-го корпуса вместо генерал- лейтенанта Роберта Л. Эйхельбергера (он был назначен, по моей рекомендации, командующим вновь сформированной 8-й армией); бригадный генерал Верн Д. Мадж (командир 2-й кавалерийской бригады) был назначен командиром 1-й кавалерийской дивизии вместо генерала Свифта; генерал-майор Франклин С. Зиберт (командир