Я не ваша, мой лорд - Ольга Островская

— Вот как? Занимательно, — поджимает он губы. Взгляд мимолётно останавливается на мне, но я успеваю спрятать свой. — Что ж, тогда не буду задерживать. Но буду рад пообщаться позже.

— С радостью, ваше высочество, — снова кланяется Севастьен и, обернувшись ко мне, берёт за руку, чтобы увлечь к ступенькам.

— Он заинтересовался вами, — произносит тихо хали Тимар, когда мы удаляемся достаточно далеко, чтобы его не могли услышать.

— Я заметил, — соглашается мой напарник.

— Корим очень умён. И больше своих братьев унаследовал все таланты от отца. Он хорошо различает ложь. Так что будь предельно осторожен, когда будешь с ним говорить, если не хочешь быть раскрытым, — делится информацией старик, но в его тоне отсутствует опасение.

— Вы не верите, что он может быть виноват, — констатирует Севастьен, тоже отмечая это.

— Нет. Понимаю его величество, но не верю, — поджимает губы хали Тимар.

Мне по служебным заданиям несколько раз довелось побывать на приёмах при дворе в Сэйнаре. Этот, конечно, отличается, но не так сильно, как можно было бы ожидать. Женщины, естественно, все в карильях, но обвешаны драгоценностями не хуже наших, а то и обильней, особенно некоторые. Наверное, в качестве опознавательных знаков, чтоб мужья их не потеряли и не попутали, а то лиц ведь не видно. Правда, в основном дамы от своих спутников и не отходят никуда, хотя, со слов хали Тимара, это и не запрещено, если мужчина своей женщине позволяет. Правда, с общением немного всё сложнее, существует строгий регламент с кем разговаривать можно, а с кем нельзя, когда и как. В общем, проще молчать. Но это только на торжественной части. Потом королева удалится и те, кому посчастливится получить её приглашение, смогут продолжить вечер в чисто женской компании, где можно даже будет открыть лица и отведать угощений и напитков. Такое приглашение обязательно получали жены тех, кого приглашал принять участие в мужских развлечениях сам, король. Так что мне сегодня точно предстоит знакомиться с её величеством, принцессами и их приближёнными. А пока я послушной тенью следую за Севастьеном, незаметно присматриваясь к окружающим. Королю нас ещё не представили. Хали Тимар ждёт условного знака от Ардораша. По плану тот должен позвать, когда рядом с ним будут сыновья, чтобы появление при дворе такого интересного человека не осталось ими не замеченным.

Словно в ответ на свои мысли, замечаю, взгляд короля, брошенный в нашу сторону. Он задумчиво рассматривает сначала Севастьена, затем мельком меня, потом благосклонно кивает своему лекарю. Ох, уж эти церемонии. У Яргарда и то проще. Особенно с тех пор, как он супругой помирился и двор перестали делить на две враждующие части. Хали Тимар, почтительно склоняет голову, и кивнув «своему племяннику» направляется к возвышению, где сейчас собралась королевская семья.

И вот он наступает самый важный на сегодня момент, после которого наша игра начинается по-настоящему. Мы замираем перед его величеством, восседающим на золотом троне. По левую руку рядом с монархом, на ступеньку ниже в изящном креслице сидит королева Зальфия, к ней склонился, что-то рассказывая, юноша в роскошном белом каптане. А по правую стоят три золочённых кресла для наследников. В одном из них, естественно втором по счёту, небрежно облокотившись на подлокотник и рассматривая придворных, сидит уже знакомый нам принц Корим. А в том, что ближе, обернувшись к отцу и тихо с ним разговаривая, разместился, судя по всему, принц Гедаш.

— Ваше величество, мой вам нижайший поклон. Да пребудет с вами милость богов, — склоняется хали Тимар, и мы с Севастьеном, естественно, следуем его примеру.

— И тебе всех божьих благ, мой верный Тимар. Кто с тобой сегодня на этом празднике? — произносит Ардораш и все взгляды вмиг сосредотачиваются на нас двоих. Разве что Васир продолжает что-то шепотом вещать матери на ухо.

— Ваше величество, ваши высочества, позвольте представить вам моего племянника. Это хали Севар Торрайа, сын моего двоюродного брата. И его жена хоаль Кариля.

Чувствую пристальный интерес к своей персоне, но продолжаю гнуть спину в поклоне.

— Что ж. Рад знакомству, хали Севар. Ваш дядя упоминал о вашем приезде. Добро пожаловать на родину.

— Для меня огромная честь быть вам представленным, — произносит положенную реплику Севастьен, выравниваясь. Я тоже наконец получаю возможность распрямить спину.

— Вы планируете остаться в Босварии, или только с визитом? — благосклонно продолжает беседу король, а я замечаю, как изучающе смотрит на нас принц Гедаш.

— Это будет зависеть от вашей воли, ваше величество, — с улыбкой отвечает Севастьен, склонив голову.

— Вот как? — Ардораш даже не играет удивление. Было бы странно, если бы о прошении племянника ему не рассказал верный Тимар.

— Я прошу для себя и моей жены чести стать подданными Босварии по праву крови, — наконец произносит ключевую фразу мой «муж».

— Что же вам мешает подать заявление в Службу госбезопасности? — вскинув брови интересуется Корим. — С учётом ваших корней, уже через месяц, максимум два, этот вопрос решится.

— Ваше высочество, к сожалению, у меня нет возможности столько ждать. Как бы пафосно это не звучало, необходимость босварийского подданства для нас с женой вопрос жизни и смерти. Поэтому я и обращаюсь к вам, ваше величество с прошением. Если позволите, я могу многое вам рассказать и предоставить доказательства, что могу быть полезен для страны. Но это, естественно, разговор не для общественности.

Принцы выглядят удивлёнными, даже Васир теперь взирает на нас с интересом. Ардораш задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику, обводит взглядом тех притихших придворных, которые находятся достаточно близко, чтобы слышать, о чем разговаривает с монархом племянник королевского лекаря. Те, естественно, делают вид, что вот ни капельки не слушали.

— Признаю, вы меня заинтересовали. Приглашаю вас, хали Севар, на приватную беседу после праздника. Вашу жену будет рада видеть в своём окружении её величество, — наконец выдаёт Ардораш столь важное приглашение.

Поблагодарить Севастьен не успевает, потому что в разговор внезапно вмешивается старший принц.

— Мне бы тоже хотелось поприсутствовать при этой беседе, если ты не возражаешь, отец, — произносит высокий худощавый брюнет, с более резкими чертами, чем у Корима, не отводя от моего напарника пронзительного прищуренного взгляда.

А вот тут уже король удивление не скрывает и не разыгрывает. Наоборот оборачивается, чтобы взглянуть на первого наследника.

— С чего бы это, Гедаш?

— Мне, как и тебе, интересно, отец, — слегка поворачивает голову, прекратив наконец на нас пялиться.

— О, ты в этом не одинок, брат, — хмыкает Корим. — Раз уж такое дело, я тоже хочу узнать, чем же так насолил хали Севар королю Гельмуту. Я ведь правильно понял ваши причины? — с интересом склоняет он голову. — Дело ведь не только в срочности? Вам нужна личная королевская протекция, которая исключит вероятность, что вас выдадут по запросу монарха, чьим подданным вы были раньше.