Семейное дело - Рекс Тодхантер Стаут

попросил дать мне отсрочку на один день. На следующее утро, то есть вчера, Артур позвонил мне и сказал, что коробка пропала, но отказался приехать ко мне. Вот так и случилось, что мне пришлось самому ехать к нему.

Я приподнял голову от блокнота и ухмыльнулся:

– Да, тогда-то я вас и встретил. А потом вытащил из кармана мел…

Он продолжил, даже не глянув в мою сторону:

– Я пришел к нему в контору и рассказал про требования и угрозы Филипа. Артур пришел в ярость. Он был уверен, что заставит Филипа вернуть коробку, но я знал, что у него ничего не выйдет. Тогда я предложил… Я ничего не смог с ним поделать. Артур решил поступить по-своему. Мы порешили, что днем он переговорит с Филипом, а на следующее утро, в среду, то есть сегодня, мы встретимся втроем у него в кабинете и обсудим, как быть дальше. Я был вынужден согласиться…

– Так не пойдет, – оборвал его Вулф. – Не смейте юлить.

– Я вовсе не пытаюсь юлить. Говорю вам…

– Вы врете, мистер Джадд. Так дело не пойдет. Ваша встреча была назначена на вечер во вторник, а вовсе не на сегодня. И вы отправились туда…

Остальное я пропустил. В дверь позвонили, и я пошел открывать, потому что Фрицу пока не разрешалось уставать. Сквозь одностороннее прозрачное стекло на меня смотрела до боли знакомая физиономия, увидев которую я поспешил накинуть цепочку и лишь тогда приоткрыл дверь на целых шесть дюймов – больше цепочка не позволяла.

– У нас все уже есть! – вызывающе выкрикнул я.

– Пошел к черту! – услышал я в ответ. – Мне нужен Гатри Джадд. Я знаю, что он здесь.

– Откуда?

– От его домочадцев. Сними эту чертову цепочку, пока я…

– А вдруг по пути сюда его сбила машина? Постойте на крыльце, пока я выясню.

Я вернулся в кабинет и сказал Вулфу:

– Инспектору Кремеру нужен Джадд. Узнал от домочадцев, что Джадд едет к нам.

Джадд, мигом смекнув, куда ветер дует, засуетился:

– Я должен заручиться вашим словом.

– Вы его не получите! – отрезал Вулф. – Приведи мистера Кремера.

Я вернулся в прихожую, снял цепочку, открыл дверь и впустил Кремера, который, не удостоив меня взглядом, протопал в кабинет, а я следом.

Буркнув что-то в знак приветствия, Кремер обратился к Джадду:

– Дело очень щекотливое. Весьма щекотливое. Если хотите, можете прийти…

Джадд покосился в сторону Вулфа, и тот кашлянул.

– Сядьте, инспектор, – сказал Джадд. – Можете говорить.

– Но я вас предупреждаю, мистер Джадд, дело чрезвычайно конфиден…

– Он вам ответил, – перебил Вулф. – Пожалуйста, будьте лаконичны.

– Понимаю, – кивнул Кремер. – Так, значит, да? Ну что ж, пожалуйста. – Он сел в кресло, поставил перед собой кожаный саквояж, повозился с застежками и открыл, потом выпрямился и кинул взгляд на Джадда. – Примерно час назад в полицейское управление был доставлен с нарочным сверток, адресованный лично мне. – Кремер снова нагнулся, вынул из саквояжа какой-то предмет и показал Джадду. – Вот он. Могу я спросить, видели ли вы его прежде?

– Нет, – ответил Джадд.

Кремер перевел взгляд на Вулфа:

– А вы, Вулф? Гудвин?

Вулф молча потряс головой. Я же бойко выкрикнул:

– Не виновен!

Кремер пожал плечами:

– Первое. Как видите, это металлическая коробка с замочком. На крышке чем-то острым, возможно ножом, вырезаны буквы «ГД». Коробку с таким описанием и с буквами «ГД» упомянул в завещании Артур Тингли. Он завещал ее вам. Сегодня днем полицейский комиссар спросил у вас про нее, но вы ответили, что вам ничего не известно ни о коробке, ни о ее содержимом. Это так, мистер Джадд?

– Да, – кивнул Джадд. – По словам Хомберта, коробка должна была находиться в сейфе, но, когда его вскрыли, коробки внутри не оказалось.

– Совершенно верно. Теперь второе. Коробка была вскрыта – у замочка сломана дужка. К нам она поступила уже в таком виде. И третье. Это уже касается ее содержимого. – Кремер пристально посмотрел на Джадда. – Вы по-прежнему хотите, чтобы я продолжал?

– Да, выкладывайте.

– Очень хорошо. – Кремер приподнял крышку. – Экспонат номер один – детские туфельки. – Он показал их нам. – Экспонат номер два – отпечатанная справка о состоянии дел вашей банковской компании. От тридцатого июня тысяча девятьсот тридцатого года. Ваша фамилия обведена чернильным кружком, и такой же кружок сделан вокруг общей суммы двести тридцать с лишним миллионов долларов. – Кремер вернул папку в коробку и извлек следующий экспонат. – Третий номер – большой конверт. Он был запечатан, но теперь, как видите, взрезан. На конверте почерком Артура Тингли написано: «Конфиденциально. В случае моей смерти вручить в запечатанном виде мистеру Гатри Джадду. Артур Тингли».

Джадд протянул руку:

– Значит, конверт принадлежит мне. – Голос его немного дрогнул. – А вы его вскрыли…

– Нет, сэр, мы его не вскрывали. – Кремер не спешил расставаться с конвертом. – Он уже был вскрыт. Несомненно, он принадлежит вам, и со временем вы его, безусловно, получите. Однако пока конверт должен остаться у нас. Учитывая некоторые обстоятельства. В конверте содержится свидетельство о рождении, выданное на младенца Филипа восемнадцатого сентября тысяча девятьсот одиннадцатого года, четыре страницы из журнала детского дома Эллен Джеймс, посвященные условиям передачи в этот дом ребенка, рожденного Мартой Джадд, а также письменное заявление, датированное девятым июля тысяча девятьсот тридцать шестого года и подписанное Артуром Тингли. Кроме того, в конверте находится сертификат об усыновлении Артуром Тингли Филипа Тингли, датированный пятнадцатым мая тысяча девятьсот пятнадцатого года. Если хотите, можете изучить все эти документы сейчас, в моем присутствии…

– Нет! – резко оборвал его Джадд. – Я требую, чтобы вы немедленно передали мне коробку вместе со всем содержимым!

Кремер покачал головой:

– В настоящее время, сэр…

– Я подам виндикационный иск!

– Сомневаюсь, что вам это удастся. Улика в деле об убийстве…

– Коробка не имеет ни малейшего отношения к убийству Тингли.

– Надеюсь, что это так. – Тон Кремера показался мне вполне искренним. – Я простой полицейский, а вы – сами знаете кто. Окружной прокурор испугался связываться со столь высокопоставленным лицом и перепоручил это дело мне. А я просто выполняю свою работу. У вас есть сестра по имени Марта. Обращалась ли она в детский дом Эллен Джеймс в тысяча девятьсот одиннадцатом году?

– С вашей стороны было бы весьма разумно, – ледяным голосом произнес Джадд, – последовать примеру окружного прокурора. – Он ткнул пальцем в коробку. – Я требую, чтобы мне вернули этот предмет!

– Да, я слышал. Кстати говоря, я тоже могу говорить таким тоном. Даже с вами. Попробуем иначе. По вашим словам, это не вы входили вчера в половине восьмого вечера в здание компании Тингли. Вы по-прежнему это утверждаете?