Кровь Люцифера - Ребекка Кантрелл

Элизабет присоединилась к нему; обе ее руки были окровавлены, лицо тоже забрызгано кровью.

— Слишком много, — прохрипела она. — Едва справилась.

Он поблагодарил ее касанием свободной руки. Она сжала его ладонь.

— Если действовать вместе, мы все еще можем пробиться к выходу, — предложила графиня.

Рун привалился к стене. Кровь текла из доброй сотни порезов на его теле. Если бы он был человеком, то умер бы уже раз десять. Но Корца и так чувствовал себя ужасно слабым.

Указав рукой вверх, он выдавил:

— Эрин и Джордан. Мы не можем их бросить.

Вой безжалостного волка напомнил ему об опасности.

Элизабет обняла его за плечи, помогая выпрямиться.

— Ты едва стоишь на ногах.

С этим он спорить не мог. Спасение остальных приходилось отложить ненадолго. Рун снял с пояса фляжку с вином и осушил ее одним долгим глотком. Элизабет молча и терпеливо стояла рядом с ним, охраняя. Он вспомнил давно минувший день, когда они шли через поле, окутанное весенним туманом, очень похожим на этот дым. Тогда она была еще человеком, а он — сангвинистом, не свершившим свой грех.

Закрыв глаза, Рун ждал искупления.

И оно швырнуло его во времена тяжелейшего его греха.

Воспоминания проносились сквозь него, но у него не было сейчас времени на покаяние, и он боролся с ним, зная, что оно с удвоенной силой вернется к нему после следующего глотка освященного вина.

И все же обрывки прошлого вспыхивали в его разуме.

...запах ромашки в давно разрушенном ныне замке Элизабет...

...отблески огня в этих серебристых глазах...

...прикосновение ее теплой нежной кожи, когда он взялее...

...ее тело, умирающее в его объятиях...

...его глупый, ужасный выбор...

Он вернулся в настоящее, по-прежнему чувствуя на языке вкус ее крови: теплый, соленый и живой. Рун схватился за крест, висящий на шее, и молился сквозь боль, пока этот вкус не исчез.

Затем он освободился от поддержки Элизабет и выпрямился, чувствуя в теле новые силы.

Ее серебристые глаза посмотрели прямо на него — и словно бы сквозь него, в ту ночь, полную страсти и боли, разделенных на двоих. Он подался к ней, их губы соприкоснулись.

Кусок потолка обрушился на лестничный пролет чуть выше, заставив их отпрянуть друг от друга. Сноп искр взлетел вверх, окружая их, осыпая сутану и волосы Руна.

Элизабет сбила их руками. В ее глазах вспыхнул гнев, потом решимость.

— Мы не можем вернуться наверх... по крайней мере изнутри дома. Твоим друзьям будет лучше, если мы сейчас уйдем отсюда, а потом влезем на крышу снаружи.

Корца признал логичность ее предложения. Он должен добраться до Эрин, Джордана и Софии прежде, чем это проклятое здание рухнет, став им всем огненной могилой.

Рун указал вниз, в вихрь дыма, огня и крови, молясь, чтобы уже не было слишком поздно.

— Идем.

18 марта, 19 часов 02 минуты

по центральноевропейскому времени

Прага, Чешская Республика

Легион шагал по плоской крыше оскверненного здания, и над его головой молнии раскалывали небесный свод. Внизу огонь пожирал строение, языки пламени вырывались из нижних окон, дождливый воздух наполнялся дымом. Зло этого места струилось через кости и плоть сосуда, в котором обитал Легион, наполняя его мощью и решимостью.

Отсюда, с крыши, он выслеживал свою добычу, сконцентрировавшись на биении двух сердец, которое отмечало местонахождение двух единственных людей в этом пылающем здании.

Воитель и Женщина.

Как он и планировал, противники карабкались все выше, убегая от зажженного им пламени.

«Ко мне».

Если эти два человека поблизости, Рыцарь должен быть неподалеку от них. Но сердце этого бессмертного не билось, и без подобной возможности проследить за ним Легион не знал, где именно тот находится. Поэтому он намеревался найти этих двоих и ждать Рыцаря.

И он охотился не в одиночку.

Рядом с ним топали тяжелые лапы, расплескивая лужицы дождевой воды. При каждом раскате грома волк рычал, словно бросая вызов небесам.

Легион разделял ощущения зверя, равным образом глядя сквозь его глаза, слушая его чуткими ушами, чуя в воздухе грозовой запах. Он вкушал ярость этой неистовой сущности. Даже будучи осквернен черной кровью, волк вызывал в памяти Легиона воспоминания о красоте и величии земного рая.

Вместе они прислушивались к стуку двух сердец внизу. Легион намеревался убить Воителя первым, даже сейчас слыша странный звук его пульса: его удары были подобны звуку золотого колокола — яркого, чистого и святого. И еще Легион помнил, как кровь Воителя сожгла одного из порабощенных. Такого человека нельзя оставлять в живых.

«И камень, которым завладел Воитель, станет моим».

Но Женщина... она еще может оказаться полезной.

Леопольд невольно выдал Легиону ее имя: Эрин. И с этим именем пришли новые подробности пророчества, касавшиеся ее, этой Женщины Знания. Можно было без труда прочесть уважение и почтение Леопольда к острому разуму этой особы. Леопольд тоже знал цели Легиона; будучи тесно переплетен с ним, он усвоил, что демону нужны все три камня. Леопольд считал, что именно Эрин может оказаться способна найти два других камня. И хотя Легион не мог поработить Женщину и подчинить своей воле, он может найти другие способы убедить ее, заставить служить себе.

Наконец демон и его волк оказались прямо над той точкой, где бились эти два сердца. Легион транслировал волку свою волю. Мощные лапы начали отрывать глиняную черепицу с крыши, затем острые когти прорвали позеленевшие металлические листы, приколоченные под ней.

Когда между ними и чердаком остался лишь слой тонкой деревянной дранки, Легион коснулся бока волка, выражая благодарность и уважение.

— Эта добыча моя, — прошептал он вслух.

Безжалостный волк, неизменно верный, подчинился приказу, опустив морду. Легион ощутил, как его любовь к огромному дикому зверю эхом вернулась к нему. Зная, что волк будет охранять его даже ценой своей жизни, он ступил на участок крыши, лишенный черепицы, с силой топнул ногой по дранке, проламывая ее, — и тяжело провалился в дыру.

Оказавшись внизу, демон приземлился на ноги, даже не согнув колени.

И оказался лицом к лицу с Воителем, который сжимал в руках железный прут. Женщина стояла у него за плечом, из ее ладони вырывался луч света. Оба ничуть не удивились — они были готовы к атаке еще тогда, когда услышали, как волк раскапывает крышу над их головами. И все же Легион сумел насладиться ужасом на их лицах, когда они впервые узрели его мрачное величие.