Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

«Наказать ему, чтобы бурду готовил? Тогда точно на утро оставаться будет. Если Челей, конечно, сам раньше не догадается», — улыбнулся своим мыслям Дариус.

День за днем они все дальше углублялись на север баронства, рассчитывая через пару дней достичь предгорий. Затем им предстоит повернуть на запад и пройти вдоль Гойдческих гор до самой границы с герцогством Кандестуд.

Ехали не торопясь, заглядывая во все попадающиеся по пути селения. Да и куда торопиться? Кто может знать, где именно в следующий раз объявятся долузсцы? Возможно и такое — только удалишься от какой-либо деревни, как оттуда примчится гонец со страшной вестью. Лошади должны быть отдохнувшими, чтобы добраться до места как можно скорее.

Там, где имелась такая возможность, ехали не вслед друг за другом, а растянувшись в ширину. Двадцать человек двойками, а чуть в стороне и отдалении — три лучника: Бист, Галуг и еще один, Айчель, доказавший на деле, что если он и уступает в мастерстве сверду, то Галугу равен.

В этом есть смысл. Если долузсцы повстречаются им конными, то атаковать их необходимо двойками, а то и четверками на каждого, в зависимости от их числа. Так пусть люди привыкают к своему напарнику, как привык он, например, к Ториану. Им двоим, чтобы понять друг друга в бою, давно уже не надо ни слов, ни жестов, ни даже взглядов.

Ну а если пешими, что в большинстве случаев и происходит… Каждый долузсец сам по себе очень силен как воин, но предпочитают они биться в тесном строю, сколько бы их ни было, и тут уж главное — разорвать строй.

Задача же трех лучников — не ввязываясь в бой, оценивать ситуацию со стороны и посылать меткие стрелы именно туда, куда наиболее необходимо.

Тем более ни от Галуга, ни от Айчеля много толку в конной сече не будет. Что же касается Биста, тут дело в другом. Он и стрелок знатный, и как мечнику ему равных мало, да и во всем остальном хорош. Ему хоть сейчас отряд под командование — и в бой. Бист увидит сразу, где именно нужна помощь, и сам поможет, и двум другим своим товарищам укажет.

Вспомнив о лучниках, Дариус посмотрел на ехавших бок о бок и беседующих между собой Галуга с Айчелем.

Посмотрел и едва смог удержаться от улыбки. Нет, сам их вид ее не вызывал, дело в другом — забавно слушать их разговор. Как будто бы и степенный, и о серьезных вещах, но оба они шепелявили так, что невольно хочется улыбнуться.

«Быстро они сошлись, будто родственные души. Может, и действительно есть у них общая кровь?»

Дариус как-то поинтересовался у Айчеля, кто его отец. Тот лишь пожал плечами: самому бы знать.

«И чему удивляться? Вот оставят меня самого долузсцы без башки, и вдруг у Элики сын родится, ну и что тогда он сможет о своем отце рассказать?»

Почему-то мысль о возможности остаться без головы нисколько ему настроение не испортила. Все будет хорошо, а если уж действительно судьба сгинуть здесь, в лесах на самой окраине Фагоса, так не все ли равно, что там и как произойдет дальше?

При прощании Дариус пытался вручить Элике несколько монет: мол, не чужие они теперь люди. Но девушка так на него посмотрела, как будто он сделал или сказал что-то очень неприличное, ему даже оправдываться пришлось. Ториан, наблюдавший всю эту картину, позже не смог не уколоть:

— И чего ты так торопишься расставаться с деньгами? Женишься — все само собой произойдет.

Дорван взглянул на друга, державшегося слева него. Тот подмигнул ему, не забыв блеснуть в улыбке зубами, и заодно перекинул глефу с плеча на плечо.

Они ехали сжатым полем, откуда еще не успели вывезти на обмолот сложенные в стога ржаные снопы.

«Неплохой урожай в этом году выдался, — оценил Дариус количество стогов. — И король Фрамон сам себе не враг затевать войну с Энзелем раньше, чем хлеба уберут с полей. Ну и чтобы с погодой повезло, не налетели затяжные дожди, а то весь хлеб на корню сгниет. Тут ведь как: с одной стороны, неплохо бы дождей — глядишь, и долузсцы объявятся. А с другой — жалко же урожай, страда в самом разгаре».

Последняя ночевка застала их в селе, по рассказам Кабира чуть ли не самом большом в баронстве Эдвайстела, дальше таких уже не будет. Переночевали хорошо: приняли наемников нормально, без всяких косых взглядов за спиной, накормили неплохо и еще с собой вдоволь хлеба нового урожая дали.

«А с хлебом и сапог съешь», — улыбнулся он в очередной раз, вспомнив прибаутку Ториана.

Затем себя одернул — что-то разулыбался чересчур. Нехорошая, говорят, примета — скалить зубы без причин, а причин-то вроде как и нет.

Сжатое ржаное поле заканчивалось сырой низиной, поросшей густым ельником, который пришлось объезжать стороной. По рассказам старосты, скоро начнутся дремучие леса, где дорог нет вовсе, одни тропы, и так будет до самых гор. Селений хватает и в тех краях, но основные дороги идут уже по воде, рек в этой местности великое множество.

Обогнув ельник, наемники оказались на поросшей низкорослой, чахлой травой пустоши с разбросанными по ней огромными валунами.

Посреди пустоши виднелись развалины какого-то каменного строения, явно здесь неуместного, а справа, в самой низине, блеснуло озеро с удивительно чистыми, не заросшими ничем песчаными берегами. Почти идеально круглой формы, с небольшим островом посередине, на котором возвышалась одинокая сосна, озеро буквально манило к себе.

Солнце палило так, что Дариус живо представил себе, как сбрасывает доспехи, одежду и с разбегу бросается в прохладную воду. А вода обязательно должна быть прохладной, даже ледяной, иначе у берегов озеро непременно поросло бы камышом или осокой.

«Наверное, со дна бьют ключи», — решил он.

— Гонорт! — отвлек его от размышлений встревоженный голос Ториана. — Смотри!

На противоположном краю пустоши из леса на опушке начали появляться фигурки всадников, много всадников, несколько десятков.

— Это не долузсцы, — всмотревшись, заявил Галуг, наверное, самый зоркий из всех.

«Сам вижу», — подумал Дариус, надевая на голову кожаный шлем, до этого покоившийся в открытой переметной суме из-за жары.

Дариус посмотрел на Биста, и тот, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой: нет, это не по мою душу. Да и откуда здесь могут взяться сверды, к тому же еще не преследующие их, а попавшиеся им навстречу? Но кто же они, эти люди?

Группа вооруженных всадников без заводных коней — вот и все, что можно рассмотреть с такого расстояния. Ну и еще то, что у повстречавшихся им людей нет копий. С учетом того, что в отряде Дариуса ими вооружены все, кроме лучников, это обстоятельство давало лишние шансы выиграть в вероятной стычке. Но если существовала возможность разойтись мирно, то обязательно следовало ею воспользовать.

— За мной, — негромко скомандовал Дариус, разворачивая Басура влево, в гору.

Дело в том, что незнакомцы показались на противоположной стороне пустоши выше по склону, и, случись что, они имели бы преимущество. Пусть и небольшое, но зачем давать его, если этого можно избежать? Пустошь заканчивалась гребнем, и на той стороне обязательно должен быть снова склон. Вот на гребне им лучше всего и разъехаться.