Отличительный признак - Стас Тихонов

Если бы Поляков прямо сейчас забил его ногами насмерть, это все равно не было бы хуже, чем появиться перед Лиз в таком виде. Поэтому Ким мужественно сглотнул и ответил:

– Снизу. С минус третьего этажа. Вы слышали о нём, господин Поляков?

Какую-то секунду Киму казалось, что Поляков на самом деле сейчас его ударит. Консул с отвращением смерил его взглядом и процедил:

– Допустим. Что ты там делал?

– Много чего. Могу начинать рассказывать? Раздувая ноздри, Поляков вскинул голову и огляделся. Их обтекал поток людей: наступало время обеда.

– Через два часа ко мне в кабинет, – прошипел он. – Приведи себя в порядок. Не явишься – пеняй на себя, – Поляков взял дочь под руку и хотел пройти мимо, но Ким окликнул его:

– Господин консул! Я бы хотел, чтобы послушали не только вы, но и господин старший анализатор. А если и господин Штайнер сможет…

Поляков резко развернулся на каблуках и наклонился к Киму, сощурив глаза.

– Да кем ты себя возомнил? – раздельно и чётко произнёс он. – Ты, маленькое трепло, я тебе не Эдо! Одно моё слово, и…

– И вы не узнаете, что случилось в «восемь-семь», – твёрдо произнёс Ким. – Вы ведь хотите с этим разобраться? Или… нет?

У Полякова был такой вид, что Ким приготовился к мучительной смерти. Но консулу вновь удалось взять себя в руки.

– Того, что случилось в «восемь-семь», уже не исправить, – сказал он мрачно и пошёл прочь.

Ким едва успел в последний раз глянуть на Лиз. Лёгкая дымчатая юбочка закручивалась и льнула к её ногам, словно сшитая из звёздного света.

Ерик, как оказалось, тоже благоговейно застыл на месте, провожая их взглядом.

– Наш мужик, – проговорил он уважительно. – Друг, я схожу с тобой к нему, лады?

– Само собой, – подавленно ответил Ким. – Кому-то же надо будет меня от стены отскоблить.

Оказавшись в своей ячейке, Ким первым делом забрался в душ и простоял там, грубо попирая правила общежития, не меньше получаса. Фингал от этого не исчез, но, надев чистую футболку, Ким почувствовал себя увереннее.

Его точила смутная тревога из-за последних слов Полякова, и после душа Ким пошёл смотреть новости к Ерику. Тот, очевидно, предпочёл вместо мытья позаботиться о пропитании: стол в его ячейке был завален горой сойдогов. Ким ухмыльнулся готовности дикаря жрать в любое время суток, открыл последние новости и оледенел.

«Первая смерть в восьмом секторе…»

Ерик, блаженно развалившийся на кровати с сойдогом в каждой руке, перестал жевать.

– Добились своего, уроды, – ругнулся он. – А ты их защищал! Прав был Индра, им жизнью меньше, жизнью больше – без разницы.

Ким не ответил: он не мог поверить. Человек умер… Но как это возможно?!

– Да и этот олух неважнецки выглядит, – заметил Ерик, вглядываясь в трагическую физиономию Лексуса. Тори действительно выглядел хреново: щёки го рели, волосы взмокли, и говорил шоумен так, словно пробежал километр и напрочь сбил дыхание. Ерик промотал на несколько сюжетов назад. – Ну так и есть, тоже заболел.

Ким чувствовал, что здесь всё неправильно, всё не так, но эту мысль внезапно заслонила другая. Он выхватил у Ерика пластфон. Гудки, казалось, идут целую неделю. Но наконец Алекс ответила.

– Я думала, опять Иван. Слава Вселенной, ошиблась, – её голос был плохо слышен. Видео Алекс не включила. – Здорово, Ким.

– Уф… – Ким перевёл дух: ему показалось, что Алекс может быть тем самым человеком. – Как ты там, Ал?

– Ничего, – Алекс говорила как из далёкой-далёкой галактики. – Давно тебя не слышно.

– Извини, я был… недоступен, – Ким подумал, что сейчас не лучшее время, чтобы рассказывать о своих приключениях. – Ну, это… ты как?

– Не начинай как Иван, а? Ты уже спрашивал, – огрызнулась Алекс– Слышал про Пал Палыча?

– Нет, а… – Ким догадался раньше, чем договорил. Пал Палыч, второй в мастерской после Мака, старый, умелый механик. – Он что?..

– Вчера, – голос Алекс задрожал и прервался. Ким выдохнул. Не может такого быть. Пал Палыч помогал ему высчитывать напряжения в электрических схемах, учил сварке… Умер?

– Он был уже немолодой, – все слова были не те. – Организм…

– Да перестань, «организм»! – оборвала его Алекс. – У него организм был как у мамонта. Ты не знаешь, каково тут! Синтетов переубивали бы, да сил нет; половина сектора лежит в лёжку, а кто сам не болеет, у того…

Алекс замолчала. Ким осторожно спросил:

– Как твоя мама?

– Плохо, – тихо ответила Алекс.

– А ты сама как?

Она помолчала и еле слышно проговорила:

– Я боюсь, Ким. Мне кажется, мы уже не выйдем отсюда.

Трудно было вообразить себе ревущую Алекс, но звуки, которые послышались затем, очень напоминали плач. Пока Ким мучительно подыскивал слова, Алекс всхлипнула и прервала звонок.

– Мра-ак, – протянул Ерик, отодвигаясь от экрана. – Что делать будем?

– Мне надо подумать, – медленно проговорил Ким.

Пока Ким думал, Ерик успел немного почиститься, снова сгонять за едой и ещё раз пообедать. Самому Киму было не до обеда: он никак не мог найти ответ на вопрос, который зудел у него в голове, как настырный неисправный сервопривод.

Надо действовать умнее, чем в прошлый раз, когда он примчался к Эдо и лепетал как младенец. У него есть ещё час. Он успеет кое-что подготовить.

Ерик знал дорогу в силовое ведомство лучше любой карты. Здесь всё выглядело ещё аскетичнее, чем у анализаторов: ни одного яркого пятна, всё белое, чёрное и серое. Люди во френчах, изредка проходившие через приёмную, держались очень прямо и все как один выглядели так, словно уже ничему в этом мире не удивятся.

Шагая за белокурточником, вышедшим их забрать, Ким чувствовал себя как человек, который стоит босиком в луже перед оборванным высоковольтным кабелем. Мимо деловито прошустрил мультибот, и, чтобы немного снять напряжение, Ким хлопнул его по голове и пробормотал:

– Как дела, парень?

Нормально, как сам? – ответил мультибот. Только через несколько шагов Ким ошарашенно обернулся, но бот к тому времени испарился.

В кабинете у Полякова было наполовину темно. Ким с изумлением увидел на чёрном массивном столе единственный источник света – лампу на изогнутой шее, каких не существовало в природе, наверное, уже пару веков. Поляков сидел над пластфоном и делал вид, что вошедшие – не более чем безвредное ничто. Через несколько минут он поднял голову:

– Кто? – Взгляд консула остановился на Ерике.

– Ерик Арипов, взвод капитана Каверина!!! – рявкнул Ерик так, что Ким подскочил на месте.

– Мы оба были на минус третьем, – добавил он, переждав звон в ухе.