Простые оружные парни - Владимир Стрельников

— Да мы не против совсем. Если вас не стесним, то хотелось бы у вас чуть отдохнуть. Хорошо у вас, спокойно, женщины готовят потрясающе вкусно. — Леньке за сегодня натрясло бок и разрезанную доктором грудь, и он совсем не прочь был отдохнуть. А меннонитская стряпня живо напомнила ему готовку мамы и бабушки. Ну совсем не походили те мясные блюда на техасские: ни перца килограммами, ни сахара в мясе. Ничего лишнего, и очень вкусно.

— Так отдыхайте, — усмехнулся старейшина, — гуляйте, кушайте, танцуйте. Вы все — гости нашей общины. И ты, Леонид, не сиди. Тебе же не ноги прострелили… Иди, потанцуй: вон, как на тебя наша Луиза смотрит. — И Симмонс кивнул на крепкую молодую женщину, которая на самом деле крутилась вокруг Леонида уже с полчаса. И подтолкнул могучей дланью Леньку в круг танцующих. Точнее, не в круг, а в довольно стройные ряды выкаблучивающих парней.

Ленька и сам не понял как, но уже скоро оказался рядом с Луизой, на самом деле очень симпатичной зеленоглазкой, с выглядывающей из-под платка огненно-рыжей косой. И весь вечер, пока все не разошлись по домам, он плясал с этой молодой вдовой, как оказалось. Впрочем, муж Луизы погиб при переселении сюда, точнее, в первую зиму. Так что она давно с этим свыклась и просто жила. А сейчас с удовольствием веселилась на празднике.

Уже вечером, когда отдохнувшие дорожники разошлись с веранды и Ленька собирался завалиться спать, в его окно постучали снаружи.

— Луиза, ты чего здесь делаешь? — Сказать, что Ленька удивился, — ничего не сказать. Все ж таки община баптистов, строгость и молитва здесь — не пустые слова…

— Ты откроешь, наконец, это окно? — Луиза гневно притопнула ногой. И когда удивленный Ленька наконец распахнул раму с москиткой, ловко запрыгнула внутрь комнаты и впилась ему в губы длинным страстным поцелуем… В общем, просто поспать в эту ночь Леньке не удалось.

Если честно, то сначала Ленька даже маленько испугался напора молодой женщины, все же и ребра болели нешуточно, и дренаж в груди давал о себе знать. Но, к своему счастью и обоюдному удовольствию, он вовремя вспомнил смешной плакат-демотиватор про то, как трахаются ежики, и девиз на этом плакате: «Даже самые сложные задачи имеют несколько вариантов решения». И он стал искать эти варианты и иметь Луизу в этих вариантах. Благо без одежды она оказалась еще симпатичнее. Сильная, крепкая, с плоским животом, высокой с розовыми сосками грудью, широкими бедрами, красиво округлой и упругой попой и тонкой талией. Ноги, может, и не очень длинные, но изящные, с маленькими ступнями. И все это очарование усеяно миллиардом веснушек.

— Какой ты затейник, оказывается, — довольно промурлыкала после очередного раза Луиза, раскинувшись на кровати.

— Уф, вынужденный… Традиционно не выйдет, приходится искать другие пути, — Ленька плавно опустился рядом, — что поделать, повреждения корпуса.

— Ну, главное — тебе нижнюю часть корпуса не повредили, вполне себе рабочая, — засмеялась девушка и, встав с кровати, сильно, от души, потянулась. И снова засмеялась, довольная произведенным на Леньку эффектом. — Мне пора, уже час ночи. Утром в церковь, нужно хорошо выглядеть, а для этого — хорошо отдохнуть. Преподобный Иоганн не любит, когда кто-либо зевает на его проповедях, может такую речь в гневе задвинуть, что, дай бог, к обеду только освободимся.

И девушка стала одеваться. В принципе Ленька не заметил особых отличий от виденных им женских вещей, ну, кроме того, что вся одежда выглядела достаточно строго, и сшита явно дома: или самой Луизой, или кем-то из ее знакомых. Разве что юбок было две, нижняя и верхняя, и длиною до верха сапожек.

Одевалась молодая женщина быстро, уверенно и изящно. Как хороший солдат по тревоге. Уже через пару минут она переплела растрепанную косу, накрутила ее на голове в прическу «а-ля Тимошенко», повязала платок (уже не светлый, как на празднике, а темно-красный) и поцеловала Леньку в губы.

— Пока, Леонид. Я надеюсь, ты примешь даму еще разок, следующей ночью? — И довольно улыбнулась.

— А у меня есть выбор? — Ленька усмехнулся. Уверенности в себе у этой рыжей особы — на троих мужиков хватило бы. Вот и верь, что у баптистов женщины тихие и скромные. Не девка — ураган в юбке.

— Выбор всегда есть, — неожиданно серьезно ответила Луиза. И тут же усмехнулась: — Или я прихожу к тебе, и мы трахаемся здесь, или я тебя похищаю, и мы трахаемся где-нибудь еще. Думай и — пока. — Ловко выпрыгнула в окошко и сразу исчезла среди деревьев.

Ну а Ленька почесал затылок, подумав о том, что его явно неспроста поселили в торце здания, где окна не просматриваются с дороги. И Самвела тоже, только с другой стороны. А потом махнул на непонятки рукой. Жениться силком не тянут, уже хорошо. И хорошо, что стены толстые, сделаны из здешнего тростника. А тростник вырастает до пятнадцати метров высотой, диаметр в нижней части — около тридцати сантиметров, и внутри имеет плотную, но легкую сердцевину, примерно как пенопласт. В помещениях перегородки делать отлично — быстро, дешево, и звукоизоляция превосходная.

На следующее утро Ленька, аккуратно побрившись и надев новые джинсы с рубашкой в клеточку, долго чесал затылок. С одной стороны, вроде как в мирном месте очутился, и можно покрасоваться с револьвером одинарного действия. С другой — «эф-эн-пи» его уже выручил, да и смотрится ничуть не хуже «ругера». И потому Ленька решительно нацепил пояс с надежным бельгийским пистолетом, выпущенным в США.

Выйдя в коридор, он постучал в комнату сестренки:

— Лиен, ты скоро?

— Лень, через пять минут, погоди меня на веранде, хватит в дверь ботат. — Иногда, когда на нее накатывало, Лиен говорила с очень специфическим акцентом. Ленька первое время с трудом продирался сквозь эти «хватат», «понимат», «ботат» и «намыват». Да еще это постоянное оканье, когда обычное слово превращалось непонятно во что, ну просто в ступор вгоняло. Оказывается, в Казани очень многие говорят именно так. Далеко не все, но очень многие. А к ее татарским словечкам, вроде «хабала», «тамаша» и прочим, ему все время приходилось спрашивать перевод.

— Ладно, но ты не затягивай, нам еще позавтракать нужно сходить, — Ленька поглядел на закрытую дверь и неторопливо пошел на веранду. Насколько он успел узнать сестренку, на завтрак она никогда не опаздывает.

На веранде его ждал невозмутимый Майкл с незажженной сигарой в зубах. В светло-сером костюме, с неизменным «девятнадцать-одиннадцать» на поясе под костюмом. Ромка, Василий и Самвел были похожи на Леньку, в новых джинсах и клетчатых рубахах. Только Василий выбивался из общего ряда своими надраенными, как у кота яйца, сапогами, и пистолет у Леньки был не ПМ.

Вскоре на веранду вышла свеженькая, как раннее утро, Лиен, в длинном, до кроссовок, нежно-сиреневом сарафане и короткой светло-голубой джинсовой курточке. Пистолет, как обратил внимание Ленька, был у нее под курткой, в плечевой кобуре.

— Ну что, пошли поедим? И потом в церкву. — Ленька первым сошел с гулких ступеней, подал руку сестренке, и они вместе направились в небольшое заведение, рекомендованное Леньке вчера… точнее, сегодня ночью Луизой.