Золотая Луна - Софи Вирго

меня целых три напоминания, о которых я не жалею…

Глава 31

Егор

Как же больно было это слышать. Чертовски больно. А чего я ожидал? Что она сейчас с радостью подпустит меня к себе? Меня не было рядом в самые ответственные моменты, я отказался от нее на глазах у всех…

– Аха-ха-ха-ха…

Я истерически засмеялся. На улице сыпал крупный снег. Даже легкий мороз не остужал распаленное тело. Потом. Об этом подумаю потом. Сейчас надо идти ко всем. Отшельников держат в подвале здания, где был совет. Да, обстановка не самая подходящая. Я бы забросил их в сырое темное место. А тут… тут все светлой плиткой отделано, хорошие кондиционеры, никакого затхлого запаха. Ну, прям не в плену, а в раю пребывают.

Все члены совета были здесь. Каждый хотел убить их без суда и следствия, но сдерживался. По глазам вижу. Мы понимаем, что их смерть ничего не даст. Нам нужна информация. Осталось понять, кто слабое звено. Хотя, по словам Ани, основной информацией владеет самка. Что же, это плохо. Мы по своей природе не можем обидеть самку, если от нее не исходит прямой угрозы. Но, пожалуй, один рычаг давления все же есть. Она странно переглядывается с очень нервным пареньком. Может, они крутят роман или даже истинные? И это заметил не только я.

– Этих двоих в другую комнату, – Мартин отдал приказ и пара волков Александра, взяв под руки орущую женщину и пытающегося вырваться мужчину, выволокли их в соседнюю комнатушку.

Оставшиеся заметно напряглись и начали вырываться, стараясь не пустить двоих «товарищей». Только каждый из них по одиночке выдохнул бы с облегчением, не будь тут остальных. В душе все они ликовали, что не их забирают. Но они рано радуются. Каждый из них ответит по закону. Я буду настаивать на жестокой смерти. Они не заслужили легкой и быстрой за то, на что пошли.

Парочка отшельников во всю орала, чтобы их отпустили, когда мы вошли в помещение. Здесь уже было помрачнее. Хотя бы стены не светлые, но все равно чистенько. Хотелось пнуть этого у… Но пока рано. Мы ждем всех.

– Итак. Кто ваш главарь? – начал Верховный. В ответ была тишина. Но недолгая. Через пару минут волк плюнул ему в ноги.

– Да пошли вы все, суки! – с отвращением бросил в наш адрес.

– Ну, тогда уж кобели. Я в последний раз спрашиваю, на кого вы работаете? – речь Мартина была лаконичной, а голос обманчиво спокоен. Впрочем, как и всегда. Вывести его на эмоции очень трудно.

– Мы ничего не скажем. Вы должны быть свергнуты хотя бы за такое отношение к своим соплеменникам. Вам какая-то девка дороже, чем… – встрепенулась баба.

– Рот свой поганый закрыла. Она Луна, мать троих альф. Как думаешь, кто ценнее? – я нервно перебил ее. – Кто заслуживает уважение и почитания?

– Она не достойна. Какая из нее пара? Кто ее примет в качестве Луны? Никчемная человечка. Она не способна ни на что, – дерзко выплеснула слова в мой адрес.

– Ты слишком знакомые песни поешь, – нехороший червячок сомнения поселился в моей голове. – Говори, кто она? – я сел перед ней, хотелось схватить за тонкую шейку и ощутимо передавить.

– Я ничего не скажу. Ты не узнаешь имя даже под пытками. Вы – падаль, гниль на этой земле, от которой надо избавиться. Самые настоящие лицемеры, – и улыбается так, словно сошла с ума.

– Мы гниль? А вы кто? Конечно, жить по принципу беспредела куда проще, – встал с корточек и подошел к основной массе альф. – Ты хоть знаешь, за что мы изгоняем из стай? Нет? Так я расскажу на вашем примере. Ты безумна, способна убить любого только потому, что тебе приказали. Слепая марионетка, чьими руками можно творить беспредел. А твой дружок. Он на голову отбит. Агрессия захлестывает, и он ее не стремится контролировать. Для него важен лишь один инстинкт – убивать. И ведь вам под руку могут попасть все: от щенка до самки. Вы опасны. Поэтому такие, как вы, и изгонялись. Заметь, их не убивали, а просто изгоняли.

Ее глаза становились все безумнее, на него смотреть было страшно. Там явно еще больше эмоций, которые видеть не стоит во избежание проблем. Она лишь истерически смеялась, в перерывах вставляя фразы.

– Да вы посмотрите на них, само благородство. Вы твари, бездушные сволочи. В одиночку выжить трудно, поэтому вы и отпускали. Чтобы умирали медленно, мучительно… Вы самые настоящие садисты. Не надо прикрываться маской благородства, бездушные монстры, – но ее слова не имели никакого смысла.

– У тебя есть исключительная возможность умереть быстро и безболезненно. Назови нам имя и расскажи о ее планах, – начал медленно тянуть Азиз, сегодня он был очень жесток.

Этот взгляд я вижу всего второй раз в своей жизни. Он полон ярости, праведного гнева и еще чего-то. Это взгляд хищника, готового в любой момент вцепиться в глотку врага и сломить ее одним мощным укусом. А он на это способен. Из всех альф является самым жестоким. Но умеет контролировать себя. Да и проявляется эта наклонность только в экстренных ситуациях. За его полтысячи лет всего второй раз открыто. Нам известно, что он наказывает очень сильно, кровь-то горячая. А после прошлой зачистки мы поняли, что не сильно, а жестоко. И вот снова эта же история. Боюсь даже себе представить судьбу этих бедолаг, когда мы отдадим их в его лапы.

– Нет, – четко произносит пленница.

Азиз, глядя ей в глаза, подходит ко второму пленнику наигранно медленно. Она начинает нервничать, пульс стал учащаться. Значит, мы не ошиблись. Я с трудом сдерживаю себя, но понимаю, что каждый должен делать то, что у него лучше всего получается. А он лучше других умеет добывать нужную информацию, давить на правильные точки. У него поистине стальные нервы и бесконечная выдержка.

Но вчера я видел, как он нервно смотрел на моих детей. В глазах загорелось желание прижать их к себе, почувствовать тепло и любовь от таких маленьких комочков. А когда они обернулись, мне кажется, у него даже слеза проскочила. Но не возьмусь утверждать это стопроцентно. Возможно, когда все закончится, он все же решится сойтись со своей парой. Девушке сейчас чуть больше, чем Ане. Еще не поздно все успеть. Что-то я отвлекся.

– Уверена? – турецкий альфа уже иронично на нее смотрел. – Готова к последствиям своего выбора? – и снова этот хищный, предвкушающий оскал.

– Ты не посмеешь. Я тебе глотку перегрызу, – и начала пытаться