Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Даже профессионал Блум, подобно большинству обывателей, поначалу видел в секретных юрисдикциях преимущественно контрабандистские центры и каналы для поставок наркотиков, где промышляют разные подонки и прочее отребье. Каково же было его удивление, когда он, в 1974 году впервые приехав по заданию комитета Кэрри на Каймановы острова, обнаружил в холле своего отеля прекрасно одетых людей, цивилизованно стоявших в очереди к телефонным аппаратам. Все они, как выяснил Блум, были его соотечественниками: юристы и бухгалтеры, которые вели на Каймановых островах переговоры с местными банкирами по вопросам учреждения счетов и трастов для американских клиентов, уклонявшихся от налогов. Американские банкиры направляли клиентов из США своим канадским коллегам, и те отвечали взаимностью. Со временем Блум стал обращать внимание на более изощренные уловки и постепенно начал разбираться в происходящем: зверь оказался гораздо крупнее, чем полагали почти все. Он вспоминал: «Я осознал, что наркотики – лишь какая-то часть большого бизнеса. Там крутились и криминальные деньги, и деньги, уведенные из-под налогов. И вдруг меня осенило: “Боже правый, да ведь все упирается в бухгалтерские книги и балансовые ведомости!” Я не обнаружил в офшорах никаких правил ведения подобных книг. Поэтому я и отношусь к офшорам как к кухням, где занимаются всякой корпоративной стряпней из бухгалтерских книг».

В конце 1980-х стали поступать донесения осведомителей, касающиеся деятельности МККБ. Но то, что делишки этого банка весьма дурно пахнут, Блум знал еще с тех пор, когда вел частную практику. Однажды у его команды юристов была встреча с несколькими сотрудниками Mellon Bank в Питтсбурге, и Блум хорошо помнил, как ведущих специалистов международного отдела «буквально выворачивало наизнанку от отвращения», когда речь зашла о МККБ. Ни при каких обстоятельствах они не желали принимать аккредитивы, выставленные этим банком5.

Международный кредитно-коммерческий банк был учрежден в 1972 году пакистанским банкиром Ага Хасаном Абеди, получившим поддержку от членов Саудовской королевской семьи и шейха Заеда ибн Султана ан-Нахайяна, правителя Абу Даби. Абеди следовал простой бизнес-модели: создавай видимость солидного учреждения; заводи могущественных друзей и клиентов; соглашайся делать все, что им угодно, везде, где им угодно, в интересах кого угодно, не спрашивая, зачем и кому это нужно. Результаты не заставили себя ждать: банк разрастался с ошеломляющей скоростью. МККБ буквально заваливал взятками политиков и государственных деятелей и обслуживал величайших преступников ХХ века: Саддама Хусейна, Абу Нидаля – крупнейшего террориста в мире, Кун Са – азиатского героинового короля, многих руководителей колумбийского наркокартеля «Медельин». МККБ был причастен к финансированию ядерной программы в Пакистане, к незаконной торговле оружием (сделки по продаже китайских ракет Silkworm Саудовской Аравии и северокорейских ракет Scud-B Сирии). Отделения МККБ, разбросанные в разных странах, обслуживали практически весь мировой наркобизнес: филиалы в странах Карибского бассейна и Панаме – наркотрафик из Латинской Америки; филиалы в Объединенных Арабских Эмиратах, переживавших в то время нефтяной бум и эксплуатировавших золотую жилу офшоров, – торговлю героином в Пакистане, Иране и Афганистане; филиалы в Гонконге – наркоторговцев из Лаоса, Таиланда и Бирмы.

Деятельность МККБ дотянулась даже до банковской системы США, избежав при этом внимания регулирующих органов, поскольку Абеди сумел сделать свою собственность невидимой с помощью офшорных структур. Банк щедро оплачивал чиновников и государственных деятелей, заручившись таким образом помощью многих «друзей» из Вашингтона, более того – у него были налажены прочные партнерские отношения с ЦРУ. Все это обеспечивало МККБ сильнейшее политическое прикрытие, внушавшее такой страх, что на первом этапе своего расследования Блум практически не мог подступиться к нужным фактам.

«В Вашингтоне уйма людей на всех углах расписывали, какой это замечательный банк», – рассказывал Блум. Друзья из правоохранительных органов предупреждали Блума, что его жизнь в опасности, но он продолжал работать. Наконец он смог представить доказательства причастности банка ко всем вышеописанным преступлениям окружному прокурору Манхэттена Роберту Моргентау, который, полностью разделяя возмущение Блума, организовал следственную группу, чтобы покончить с МККБ. Вступив в борьбу чуть ли не с половиной политических инсайдеров в Вашингтоне, Моргентау все-таки удалось в 1991 году закрыть банк и выдвинуть против МККБ и его основателя обвинение в совершении «крупнейшего банковского мошенничества в финансовой истории мира».

Самым интересным в МККБ была его офшорная структура. Абеди фрагментировал деятельность своего банка и разнес ее по разным юрисдикциям, зарегистрировав холдинговые компании в Люксембурге и на Каймановых островах, что лишало любого регулятора возможности увидеть всю систему в целом. К этому нужно добавить, что в различных филиалах осуществляли проверку разные аудиторские фирмы6. Абеди хотел создать организацию, которая, с одной стороны, пользовалась бы репутацией респектабельного мирового финансового центра, где – с другой стороны – проводят гибкую политику и не задают клиентам лишних вопросов. Такое было возможно осуществить только в одной точке мира – в лондонском Сити. Абеди удалось сделать и это: в 1972 году МККБ открыл свою штаб-квартиру в роскошном офисе на Лиденхолл-стрит, в самом сердце Сити, и начал делать щедрые пожертвования в фонд Консервативной партии Великобритании7.

В финансовом секторе существует железное правило, целиком основанное на практическом опыте; оно гласит: банку не следует выдавать одному заемщику кредит, сумма которого превышает 10 % собственного капитала. Однако МККБ выдавал некоторым клиентам кредиты, превышавшие его собственный капитал втрое. Банк Англии ужесточил в 1977 году правила финансового регулирования. Чтобы обойти их, Абеди стал проводить сомнительные кредиты через Каймановы острова, где, как отмечал один из высших управляющих банка, существовала «явно более гибкая система учета». Сотрудники МККБ называли отделение на Каймановых островах «мусорным контейнером»8. Никто не нес ответственности за деятельность МККБ – ни регулирующие органы Великобритании, ни Люксембурга ни Каймановых островов.

Основу и резерв безопасности любого банка – собственный акционерный капитал – Абеди сфабриковал из воздуха, что было довольно дерзко, но очень напоминало дешевый офшорный трюк. Люксембургский банк выдавал акционеру МККБ – приятелю Абеди – кредит, который этот акционер тут же вкладывал в банк на Каймановых островах, увеличивая таким образом капитал банка. Затем банк на Каймановых островах выдавал кредит тому же акционеру, который использовал этот кредит для создания капитала в люксембургском банке. Начав всего с 2,5 миллиона долларов собственного капитала, МККБ с помощью этой офшорной раскрутки к 1990 году увеличил собственный капитал почти до 850 миллионов долларов9. Кроме того, Абеди списывал друзьям долги, но продолжал экспансию своего бизнеса с помощью схемы Понци (или финансовой пирамиды): он выдаивал пенсионный фонд своего персонала и принимал все больше депозитов, чтобы оплачивать текущие расходы банка. Многие из восьмидесятитысячной армии вкладчиков МККБ, а к ней принадлежали и не очень богатые люди из развивающихся стран, даже понятия не имели, что их респектабельный лондонский банк, поддерживаемый богатыми арабскими шейхами, являлся банальной пирамидой, а проще говоря, фикцией.