Тёмных дел мастера. Книга третья - Алексей Берсерк

«…Я скорблю вместе с вами, мои дорогие сограждане. Безусловно, это трагедия национального масштаба…» — продолжал тем временем говорить откуда-то спереди и с боков от них престарелый голос какого-то очень уверенного в себе светского гражданина. Судя по всему, его речь магически воспроизводилась внутри магоплана с помощью всё тех же новомодных кристаллов, что поначалу не слишком вызывало у молодого колдуна сколько-нибудь ярко выраженной негативной реакции. Однако уже через полчаса этой циклично повторяющейся каждые десять минут болтовни Альфред начал заметно гнуть брови и изредка даже пошикивать сквозь скалящиеся зубы. Пока в какой-то момент просто резко не повернулся к своей всё ещё находившейся в оцепенении от неоднозначных чувств заложнице и не задал ей вопрос — молча, глаза в глаза. При этом, как и прежде, молодой колдун напрямую вторгся в её и без того переполошённое из-за всей этой ситуации с первым в её жизни полётом сознание, внезапно прокричав внутри него:

— «Какого чёрта этот хмырь всё никак не заткнётся?!»

— «А-а-а!!!» — тут же заорала про себя от такой внезапности насмерть перепугавшаяся Лагнес, начав дёргаться на месте, как припадочная, и даже попыталась вскочить с кресла.

Однако чёрному колдуну хватило лишь одного выверенного движения, чтобы ловко удержать её обеими руками за плечи и снова повторить свой вопрос, предупредив девушку на этот раз о слишком самовольном поведении. И, дабы подкрепить свои угрозы, на всякий случай он вновь создал в мыслях бедной Лагнес несколько кровавых образов внезапной катастрофы, связанных с неминуемой смертью абсолютно всех пассажиров, находившихся внутри этого магоплана, если те вдруг снова начнут лезть не в своё дело. И ему опять захочется испытать на них своё пугающее колдовство.

В конце концов девушка подчинилась.

— «Я-я… я не знаю! — второпях забормотала про себя приструнённая Лагнес, почувствовав, как по всему лбу от страха выступила испарина. — Это король, просто королевское обращение, магически „запечатлённое“ звуковым заклинанием на кристалл, и всё. Оно, наверно, просто само собой запускается, благодаря настройкам прибора».

— Вот, значит, ка-ак, — теперь уже вслух прозвучал у неё под ухом изрядно посмирневший, но почему-то всё ещё немного лукавый голос Альфреда. После чего молодой колдун окончательно позволил себе вернуться в своё первоначальное положение, не спеша откинувшись в довольно удобном обеденном кресле и подложив обе руки себе под голову. — Получается, если человек просто-напросто совершенно не знал в тот момент, куда занесёт его последняя волна энергии, внутри которой он всего лишь пытался выжить, чтобы наконец вернуться домой, то всё равно виноват остаётся только он, да? А ведь я мог оказаться и в безлюдной тайге на севере! Или вообще где-нибудь в Бакамбе! Но, конечно, во всех этих… как он говорит?.. «невосполнимых утратах» и «крупнейших за последние несколько лет разрушениях» обязательно нужно кого-то обвинить. Занятно… А как же ваша столь достопочтимая Судьба? Как же на счёт этой лжебогини, а?! Которая только и может, что постоянно убеждать весь мир в том, что такие вещи предрешены и что ни боги, ни люди не могут повлиять на них? Тьфу!.. А хочешь правду? Совсем немного правды от того, кто, возможно, знает чуть-чуть побольше остальных?

При этих его словах сердце Лагнес в очередной раз почувствовало неладное и сжалось в тяжёлый комок посреди её не смевшей вздохнуть груди: бедная девушка уже давно смутно подозревала, что все эти события оставались как-то связаны между собой. Вот только постоянно занятой своим трудом молодой особе совершенно не хватало времени даже как следует погоревать и подумать над этим, поскольку сразу же после той трагедии в её родном городе на следующее утро Лагнес снова предстояло идти на работу. А тот общегосударственный траур, объявленный на следующее утро в Миренкиане (да и по всему королевству тоже), сам по себе, как оказалось, отнюдь не являлся для города хоть каким-нибудь оправданием в пользу того, чтобы его работающее население принялось поголовно отлынивать от своих непосредственных обязанностей. Хотя, безусловно, все официальные церемонии, включая обращение чудом спасшегося главного заместителя мэра и возложение целых гор цветов на обломках бывшего здания городского правительства, были помпезно соблюдены. Не говоря уж о том, что городские «вещальщики», наверное, до сих пор освещали это злополучное происшествие по всем местным отделениям магоканала…

— «Ах-х… — только и смогло тут неожиданно встрепенуться вконец расшатанное и измотанное переживаниями сознание Лагнес. — Так ведь это был он!»

…И Альфред, разумеется, просто не мог не уловить этой её последней догадки.

— М-м? — состроил он тут же на лице пугающе спокойную маску ни в чём не признающего своей вины человека. После чего лихо добавил, заставив весь соседний контингент летящих в магоплане туристов, гостей и коренных жителей Сентуса невольно услышать его громкое признание: — Конечно, это был я!

Определённо, одна только эта фраза, стремительно пронёсшаяся по салону магоплана, пусть и не могла повлиять на общее состояние всех сидевших и гулявших по палубе пассажиров, но, без сомнения, взбудоражила ближайших от Альфреда людей, неизбежно заставив тех напрячься. А кое-кто из них на секунду или две даже обратил своё самое пристальное внимание в сторону непосредственного источника этих слов. Причём, как и Лагнес, они явно испытали в тот момент самые худшие опасения, Поскольку каждый из них и так до смерти боялся того, что именно этот рейс может стать выбором для одного из тех ужасных террористов, которые периодически захватывают магопланы Сентуса и Гилия. А потом заставляют операторов лететь, куда им вздумается, или ещё хуже — подрывают их вместе с собой с помощью какого-нибудь самодельного заклинания прямо в воздухе, унося жизни сотен и сотен ни в чём не повинных людей… Если, конечно, верить периодическим сообщениям с магоканала, которые то и дело появлялись несколько раз в году, сообщая о подобных трагедиях чуть ли не во всех концах современного мира.

— У-у-у, как сразу все заёрзали! — всё так же без стеснения громко продолжил Альфред, голос которого не только оставался невозмутимым, но в нём даже слышались кичливые нотки. — А я-то уж думал, что для современного общества весь этот траур — только предлог, чтобы как следует поплакаться и попереживать, когда подворачивается какое-нибудь «запечатление» на «канале». Дабы насладиться потом своей дешёвой популярностью, а заодно и подзаработать немного денег, не правда ли?.. А оказывается, вон сколько вас здесь, расстроенных сострадальцев.

На этот раз его фраза снова ввела многих в ступор, заставив посчитать сидевшего на другом краю салона эксцентричного пассажира как минимум непочтительным сумасшедшим. Но, как ни странно, она всё же сделала своё дело, сняв первоначальное подозрение, и вскоре почти каждый из услышавших её пассажиров смог снова позволить себе вернуться к своим делам, отвлёкшись от Альфреда и Лагнес. Поскольку людям оказалось значительно легче принять для себя тот утешительный факт, что сейчас их всех просто угораздило столкнуться с очередным подвыпившим неотесанным болваном из простонародья, нежели с тем самым настоящим миренкианским убийцей или иностранным подрывником-смертником.