Хорош в постели - Дженнифер Уайнер

– Я знаю. – Я подняла руку, предлагая ей помолчать. – Я об этом думала. Понимаю, что это не лучший вариант. Если б у меня был выбор, я бы предпочла другой...

– Но ты можешь выбирать, – настаивала Саманта. – Подумай о том, что тебе все придется делать самой. Вся ответственность ляжет исключительно на твои плечи. Ты действительно к этому готова? А если нет, следует ли тебе рожать?

– Но и ты подумай обо всех тех женщинах, которые рожают!

– Ты о живущих на пособие? Или о девочках-подростках?

– Конечно! О них! Множество женщин рожают детей, не рассчитывая на помощь отцов, и справляются!

– Кэнни, это не жизнь, – покачала головой Саманта. – Перебиваться с хлеба на воду...

– У меня есть деньги. – Это прозвучало неубедительно даже для моих ушей.

Саманта отпила кофе.

– А что Брюс? Как насчет того, чтобы привлечь Брюса? Я посмотрела на сцепленные руки, на зажатую между ними салфетку.

– Нет... я понимаю, может показаться, что я прибегла к крайним мерам... но я не собиралась забеременеть для того, чтобы вернуть его.

Саманта изогнула бровь.

– Даже подсознательно? Я содрогнулась.

– Господи, я надеюсь, что у меня не столь примитивное подсознание.

– Примитивность тут ни при чем. Может, глубоко внутри какая-то часть тебя надеялась... или надеется... что Брюс вернется, как только узнает об этом.

– Я не собираюсь ему говорить, – ответила я.

– Разве можно ему не сказать? – удивилась Саманта.

– А с какой стати? – вскинулась я. – Он ушел, нашел себе кого-то еще, не хочет иметь ничего общего ни со мной, ни с моей жизнью, так зачем ему говорить? Мне не нужны его деньги, я обойдусь без тех крох внимания, которые ему придется мне уделять...

– Но ребенок? Разве можно лишать ребенка права иметь отца?

– Перестань, Саманта. Мы говорим о Брюсе. Большом полусонном Брюсе. Брюсе с конским хвостом и наклейкой на бампере «Легализируйте травку».

– Он хороший парень, Кэнни. Может, он будет и хорошим отцом.

Я прикусила губу. Мне не хотелось этого признавать, не хотелось даже думать об этом, но, возможно, Саманта говорила правду. Брюс не один год работал вожатым в летних лагерях. Дети любили его, с конским хвостом или без, полусонного или нет, с «косяком» или без оного. Всякий раз, когда я видела племянников Брюса или подростков, которые провели лето в его отряде, они старались сесть поближе к нему за обеденным столом, поиграть с Брюсом в баскетбол, даже просили помочь с домашним заданием. И хотя мы с ним разбежались окончательно, я ни на мгновение не сомневалась, что он стал бы прекрасным отцом.

Саманта качала головой:

– Я не знаю, Кэнни. Просто не знаю. – Она долго смотрела на меня. – Он же это выяснит, ты понимаешь?

– Как? Общих знакомых у нас больше нет... живет он слишком далеко...

– Выяснит, можешь не сомневаться. Я посмотрела достаточно много «мыльных опер», чтобы это гарантировать. Ты с ним где-то столкнешься... он от кого-то услышит... не останется в неведении. Будь уверена.

Я пожала плечами, стараясь по-прежнему храбро смотреть в будущее.

– Он выяснит, что я беременна. Но я не собираюсь говорить ему, что ребенок его. Пусть думает, что я спала с другими. – Меня опечалила даже мысль о том, что Брюс может так подумать. – Пусть думает, что я обратилась в банк спермы. Суть в том, что знать он не должен. – Я посмотрела на Саманту. – А ты не должна раскрывать ему глаза.

– Кэнни, разве ты не считаешь, что он имеет право знать? Он станет отцом...

– Нет, он не...

– Но ведь ты собираешься родить его ребенка. Что, если он захочет быть ему отцом? Что, если он по суду потребует права на опеку?

– Слушай, я тоже видела ту передачу...

– Я серьезно, – оборвала меня Саманта. – Он может это сделать, ты знаешь.

– Ох, пожалуйста... – Я пожала плечами, стараясь не выказывать волнения. – Брюсу и так хватает забот. Зачем ему еще и ребенок?

– Ну, не знаю. А может, он решит, что ребенку нужен... ты понимаешь... мужчина.

– Тогда я отправлю его к Тане, – пошутила я. Но Саманта не рассмеялась. Она выглядела такой расстроенной, что я даже обняла подругу. – Все будет хорошо, – заверила ее я.

Саманта посмотрела на меня.

– Надеюсь на это. Очень надеюсь.

– Ты – что? – спросила Бетси, мой редактор. Надо отдать ей должное, она оправилась от шока гораздо быстрее Саманты.

– Беременна, – повторила я, мне уже начала надоедать эта часть саундтрека моей жизни. – Ношу под сердцем ребенка. Нахожусь в интересном положении. Залетела...

– Ага. Понятно. О Господи. Э... – Бетси всмотрелась в меня. – Поздравляю? – нерешительно спросила она.

– Спасибо, – ответила я.

– А свадьба... э... будет?

– В обозримом будущем нет, – решительно прояснила я ситуацию. – Это что-то меняет?

– О, нет-нет! Разумеется, нет! Я хочу сказать, у нас не может быть никакой дискриминации по...

На меня вдруг навалилась усталость.

– Я знаю. И я знаю, что людям может показаться странным...

– Чем меньше ты будешь все объяснять, тем лучше, – оборвала меня Бетси.

Мы сидели в конференц-зале с опущенными шторками. Сие означало, что я могла видеть только ноги своих коллег, от колена и ниже. Я узнала Френка по стоптанным каблукам, он направлялся в комнату почты. За ним последовала фотограф Таниша в туфельках на высоких каблуках. Я не сомневалась, что, проходя мимо конференц-зала, они, конечно же, смотрели за задернутые шторки, пытаясь понять, почему Бетси и я уединились и в какую я могла попасть передрягу. Я не сомневалась, что, забрав почту, они обязательно прогуляются к столу Элис в надежде что-нибудь выяснить – Элис была секретарем отдела и главным источником сплетен. Черт, если бы Бетси уединилась с кем-то еще, я бы повела себя точно так же. Люди, которые зарабатывают на жизнь, выясняя подробности жизни других людей, иначе вести себя не могут. Это у них в крови.

– На твоем месте я бы никому ничего не говорила, – добавила Бетси. Ей перевалило за сорок. Эта невысокого роста крашеная блондинка обладала острым умом. Она пережила дискриминацию по половому признаку, корпоративные захваты, бюджетные сокращения и полдюжины главных редакторов, исключительно мужчин, каждый из которых приходил со своеобычным видением «Икзэминер». Бетси была из породы тех, кто выживает при любых обстоятельствах. Она была моим наставником в газете, и я верила, что ее совет всегда окажется дельным.

– Но со временем мне придется что-то сказать...

– Со временем, – кивнула она. – Но пока я молчала бы как рыба. – Она как-то по-доброму посмотрела на меня. – Это тяжело знаешь ли.