Веслом по фьорду! - Андрей Белянин

— Эй, помолчи, — Стилет дотронулся до запястья Славянина, — многорукий не шутит. — Лейтенант выдвинулся вперёд и обратился к страшилищу: — Скажи-ка, уважаемый, откуда ты и кто?

— Из космоса мы, нездешние, — нехотя пояснил И-Тить, — рептильные гуманоиды.

— Очень приятно. — Внешне чёрный прыщ держался более чем приветливо, но противник к вежливой беседе расположен не был и собственной мысли не утерял.

— А вы Хвостика моего зачем убили? — И-Тить с чувством моргнул и обвёл троицу взглядом, полным ненависти.

— Какого Хвостика? — нахмурился рыжий северянин, пытаясь вспомнить хронологию последних подвигов. Кроме случая со змееподобным мультибашковитым чудовищем из каменного озера ничего, собственно, на этом острове и не произошло. — Хвостика?

— Что висит у тебя на шее? — Ящер подозрительно наклонил голову, обращаясь к Чаку Шакарре.

— Где висит? Что висит? — Зулус быстро соображал с ответом. — Ничего не висит, верёвочка.

— А на верёвочке что? — Враг навёл кукумис сативусы на африканца. — Белое… Откуда у тебя образец костной ткани?

Плам нервно сжал рукоять меча. «Да чего вы с ним сюсюкаетесь? — мысленно закричал голос Одина у него в голове. — Вас трое, он один, хоть и многорук! Давить его надо! Это ж только представьте — золото мусором считает?! Во гад!»

— Скажи, скажи ему! — подзадорил зулуса варвар. — Нам скрывать нечего, мы земляне простые, откровенные.

— Скажи мне, — подхватил И-Тить, узкие щели ноздрей открылись, — скажи!

— Да не знаю я! — Взгляд зулуса метался между друзьями и пришельцем. — Так, в джунглях нашёл. Понравилось…

Шакарра тоже интуитивно почувствовал связь между жителями голубого подземного замка и тварью, накормившей племя островитян. И отмазывался по полной.

— Зачем вы прилетели сюда, малыш И-Тить? — вкрадчиво попытался перевести тему Стилет. — На родной звезде было мало корма?

Барабан с огурцами начал медленно вращаться.

— Скажи ему правду, Чака! — не унимался Плам, примериваясь к удару.

— Да говорю же, нашёл!

Лейтенант будто и не слышал ничего, изучая злые зрачки рептилии.

— И сколько вас на Земле? — продолжал он гнуть свою линию, а рука медленно тянулась к кинжалу с иглой.

— Ты отдашь эту костную ткань мне-е-е-е, — медленно приказал высокий разум, и длинное противное щупальце потянулось к шее зулуса…

«Вот здесь можно было бы и рубануть, — опять пронеслось в мыслях викинга, — но твой Стилет явно хочет взять его живым. А смысл?»

…обвилось вокруг напрягшейся шеи…

«Он же запросто задушит вашего негра!»

Варвар бросил беглый взгляд на командира.

Еле заметное движение бровей венецианца — нельзя.

Щупальце подхватило верёвочку, подняло по шее к подбородку, к носу, выше, и вот амулет во власти рептильного гуманоида.

«Сейчас или никогда, сын мой!»

Именно этого момента ждал Стилет — когда на один только короткий миг, вдох, поворот головы тварь сосредоточится не на людях, а на постороннем предмете.

В мгновение ока метнулся кинжал, меч взлетел над щупальцами монстра, а зулус приложил кулаки к щекам и истерично, словно последний раз в жизни, заорал:

— Отда-а-а-а-а-а-а-а-а-ай!

Перелом ситуации пришёлся на этот выстраданный и в то же время такой неожиданный крик. Драма разыгралась сумбурно и ярко. Итак, по порядку.

Во-первых, щупалец было много и действовали они самостоятельно, что совершенно не напрягало высокий разум.

Во-вторых, Плам не утерпел и одно отрубил, как обоснованно полагал, самое угрожающее — с метательной машиной-убийцей.

В-третьих, щупальце, при помощи которого с Чаки (помним, крик зулуса продолжается) стянули амулет, случайно изменило траекторию движения, и роковая, долгожданная, спасительная игла, вместо того чтобы войти в шею, просто вонзилась в одну из многочисленных «рук» — и только!

Одновременно с этим безобразием за спинами воинов барона Витторио дель Сико, не далее чем в пяти шагах, с матросом случилась резкая перемена. Он просто без предупреждения превратился в гигантский, человеческого роста, помидор с ногами и руками.

И это ещё не всё!

Страшное оружие с крутящимся барабаном, утыканным крепкими зелёными огурчиками, самонаводящимися и разрывными, ударившись о твёрдый пол, сработало.

«Не-э-э-э-э-э-э-э-э-э-эт!» — мысленно, за неимением голосовых связок и рта, заорал красный шар.

Устройство самонаведения кукумиса предпочитает наводиться на самый крупный движущийся предмет, расположенный в пределах досягаемости. Попасть в нечто большое проще, чем в малое. Той же логике порою следуют люди и рептильные гуманоиды — идут по пути наименьшего сопротивления. В результате и те и другие частенько достигают обратного эффекта: могли отделаться маленькими неприятностями, а попали в жир обеими ногами!

Земляне сперва и не подумали, что за толстым слоем сочной мякоти под гладкой красной корочкой скрывается Готлиб.

Шесть кукумисов летели к нему.

«Не-э-э-э-э-э-э-э-э-э-эт!» Помидорина рванула в сторону выхода.

Овощные снаряды не смогли резко повернуть на девяносто градусов и полетели вперёд, собираясь развернуться по плавной круговой траектории. И-Тить вращал глазами, Стилет спешно рылся в карманах, уговаривая викинга больше не рубить сплеча, зулус Шакарра боролся с отвращением и щупальцами в попытке отнять отобранный амулет.

На шум явилась Епона-мать. Она летела из глубин голубого подземелья на маленькой оранжевой колеснице (правда, без колёс, тягловых животных и плетей). Вид и того и другого был грозен и необычен. Как и сама мать, если вы помните её облик…

— Летательный модуль сломан! — стараясь сохранять надменность, заорала она. «Колесница» приближалась с угрожающей скоростью. — Навигация вышла из-под контроля!

— Мама, зачем вы… — И-Тить вынужден был заткнуться.

— Ложись! — в два горла скомандовали Плам и Стилет и накрыли собой трепещущего гуманоида.

Навстречу Епона-матери, со свистом разрывая воздух, неслись огурцы. Зулус, изрыгая проклятие: «Баобабом вам по седалищному нерву!» — взобрался на безупречно гладкую стену, а затем, словно паук, приклеился к потолку.

Столкновение было неминуемо. НО!

К СВЕДЕНИЮ

Биологическая программа кукумис сативуса имеет важную особенность. Часть представителей вида постоянно преследует цель, выбранную при запуске. Во время полёта новые объекты их не привлекают. Другие сативусы, внешне не отличающиеся от собратьев, самостоятельно меняют цель, если в радиусе досягаемости определяется тело, масса которого больше. Впоследствии это открытие будет приписано скромному рептильному гуманоиду с планеты Ла-ТЭКС И-Титю, сыну Е-Дритя и Епона-матери, и попадёт во все научные справочники Вселенной, а опыты покажут, что единственным критерием, позволяющим отделить фиксированные кукумисы от реверсирующих, является горький вкус последних.