Отец сводной сестры - Валентина Кострова

— Ты у меня такая добрая, готовая все прощать и простить.

— Это плохо? – отстраняюсь и заглядываю в серьезные голубые глаза. На его губах появляется кривоватая улыбка.

— Ты слишком юна, - проводит ладонью по моей голове, пропускает сквозь пальцы мои волосы. – И мне страшно, я боюсь, что не справлюсь и причиню тебе боль. Что не сумею тебя защитить от разочарования этого мира.

— Ром, я взрослая! – возмущаюсь и с готовностью тянусь к его губам. Вряд ли он сейчас говорил о близости, но я в данный момент не хочу умных разговоров по душам.

Роман подается ко мне. Поцелуй выходит какой-то смазанный, детский с моей стороны. Поднимаю руки к вороту его рубашки и дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть пару пуговиц. Меня так сильно трясет, что Рома перехватывает мои руки за запястья, целует костяшки. Поднимает голову, находит мои губы и тут же берет их в плен. У меня перехватывает дыхание. В животе становится жарко, этот жар горячим огненным шаром катится вниз. Я сжимаю бедра и стону в губы. Горячие ладони не спеша гладят мои плечи, сдвигая тоненькие лямки в сторону, опускает их по моим рукам. Взволнованно дышу, чувствуя, как прохладный воздух диссонирует с обижающими прикосновениями.

Прикрываю глаза, откинув голову. Мне с Ромой не страшно. Я полностью ему доверяю и готова за ним идти в любую неизвестную для меня даль. С готовностью выгибаюсь в пояснице навстречу его жадным губам, его властным рукам. Чувствую, как шелк медленно скользит по моему телу, как обнажающая часть тела покрывается мурашками из-за убивающих своей медлительностью поцелуев. Я начинаю нетерпеливо ерзать, призывно заглядывать в горящие потемневшие до черноты глаза. Рома не поддается моей провокации, он четко следует одному ему известному плану.

Сквозь полуприкрытые ресницы наблюдаю, как он приподнимается, как смотрит на меня немигающим взглядом и не спеша расстегивает до конца рубашку. Сглатываю, тяну руки к нему, он качает головой. Обижено надуваю губы, не спуская с него глаз. Когда мешающая нам двоим его одежда оказывается небрежно брошена на пол, я прикусываю губу. Я хочу почувствовать его тело под ладонями, хочу впитать его тепло в себя, хочу вдохнуть полной грудью его запах, хочу в нем раствориться. Как человек за столь короткое время стал жизненно необходимым, я не знаю. Я без понятия, как буду без него жить, если вдруг Рома решит, что мы погорячились в своих чувствах. Не знаю, как он, а я без него уже не я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Рома... – жалобно шепчу, таю от его улыбки, распадаюсь на микроэлементы, когда мое желание быть с ним как можно теснее осуществляется. Он накрывает мой рот своими губами, требовательно от меня ждет ответной реакции, и я со всей пылкость, на которую способна, отвечаю на его поцелуй. Поцелуй глушит мой стон, глаза прикрываю, полностью отдавшись чувствам. Его жар просачивается через кожу, просачивается как наркотик в кровь и бежит по венам, попадает в сердце, а потом мощным потоком устремляется в голову. Я взрываюсь как фейерверк. Сначала незаметно, а потом мощно и красиво. Сильнее обнимаю ногами талию Ромы, мешая ему двигаться в нужном для него темпе, теснее жмусь к нему. Он прижимается губами к моему влажному виску, собирает ими катившиеся без конца счастливые слезы. Не задает глупых вопросов, продолжая себя отдавать мне до полного опустошения.

— Рома...Рома... – ищу его губы, шмыгаю носом, когда их нахожу, жмурюсь от невообразимо счастья, которое накрывает меня с головой. Я чувствую, как он вздрагивает в моих объятиях, замирает. Тяжело дышит, утыкается мокрым лбом в мой лоб, прикрывая глаза. Под моей ладонью, устроившейся на его груди, гулко и быстро бьется его сердце. Несколько секунд мы не шевелимся, не спешим отрываться друг от друга.

— Я люблю тебя, - признаюсь, смотря на мужественное и красивое мужское лицо сквозь мокрые ресницы.

— Я тоже тебя люблю, - едва слышно произносит Роман, ласково мне улыбаясь. – Ты даже не представляешь, как сильно.

Я действительно не представляю, как такой человек может меня очень сильно любить. Мне кажется, что из нас двоих только я по максимум отдаюсь чувствам, эмоциям. Конечно, у меня опыта отношений со взрослыми мужчинами нет, поэтому все основывается на предположениях.

Ловлю себя на мысли, что если Роман и любит на разрыв, как я его люблю, то где-то в глубине души. Потому что в отличие от меня, он не будет об этом кричать на весь мир, не будет глупо улыбаться, на минутку задумываясь обо мне. Однако, это не означает, что я сомневаюсь в сказанных его словах. Нет, я знаю, что он мне не врет и говорит от чистого сердца.

— Поговаривают у нашего биг босса появилась девушка, - Анна Родионовна не смотрит в мою сторону, сосредоточенно что-то стучит пальцами по клавиатуре. Я замираю, пытаюсь понять, она знает обо мне или просто прощупывает почву. Немного подумав, решаюсь на признание, рано или поздно кто-то нас с Ромой все равно увидит вместе. Мы оба взрослые, самостоятельные личности и имеем право на личную жизнь без разрешения общества. Улыбаюсь самой себе. Пару месяцев назад я бы панически соображала, как выкрутиться из такой щекотливой темы, сейчас прямо встречаюсь с глазами своей начальницы и смущенно не опускаю голову.

— Я так и думала, - спокойно резюмирует Анна Родионовна, улыбнувшись мне. – Вы заслуживаете счастья.

— Спасибо, - беру ручку, кручу ее в руке. – Иногда мне не верится, что мы вместе. Боюсь даже сглазить, - символически плююсь через плечо и стучу кулаком по столу.

— Слухи всегда были и будут, от них никуда не денешься, особенно когда работаешь в большом коллективе. Думаю, большинство разочарованно вздохнут, что не они на твоем месте. Роман хороший человек.

— Я знаю.

—  Вот и помни об этом.

Молчаливое благословение начальницы радует меня, как объявление о повышении заработной платы. Со счастливой улыбкой под веселым взглядом Анны Родионовны мы плодотворно трудимся до конца рабочего времени. Я остаюсь после шести часов, смущаюсь под понимающим взглядом начальства. Рома сегодня утром вернулся из Мадрида. Дома с ним мы не пересеклись, в офисе тоже не столкнулись, я безумно по нему соскучилась и поэтому хочу вместе с ним вернуться домой.

Подождав для приличия еще полчаса, наведя порядок на рабочем столе, выключаю компьютер. Беру сумочку, пальто, уверенно направляюсь к кабинету генерального директора. В приемной ожидаемо пусто, а вот из приоткрытой двери кабинета просачивается яркий свет. Не стучусь, тихо заглядываю, сдержанно улыбаюсь. Рома сидит за столом, хмурится, держа перед собой какие-то бумаги.