Отец сводной сестры - Валентина Кострова

— Я пойду, - мну несчастный конверт в руках, Рома смотрит на мои руки. Вздыхает, делает шаг в мою сторону и заключает в свои объятия. Он словно чувствует, что именно его тепло, его уверенность в нас двоих мне сейчас не хватает.

— Я буду рядом. Тебе нечего бояться.

Вопрос о том, правда он будет рядом, замирает на моих губах. Я его выдыхаю, а Рома просто целует меня. Он дает мне понять через поцелуй, что мои страхи и глупые причины не идти с ним – несерьезны. Серьезно то, что между нами.

Я немного нервничаю. Точнее я очень сильно нервничаю. Пристально на себя смотрю в зеркале и думаю, понравится ли Роме. Может стоило не поддаваться на уговоры девушки-визажиста и не делать акцент на губы. Ярко-красная помада выглядит слишком вызывающе, не сочетается с растерянным выражением моих глаз. Мои волосы собрали в высокий строгий пучек, подчеркнув тонкую шею. Черное платье в пол прекрасно сидит на моей фигуре, словно именно мне шили на заказ. Открытые плечи, соблазнительная ложбинка между грудей, облегающий силуэт, я влюблена в свой незнакомый образ. Но понравится ли он Роме?

— Дина? – слышу голос Романа из глубины дома. Вздрагиваю. Как это я не услышала, когда он вернулся домой. Оборачиваюсь, перед собой сжимаю пальцы и жду его появления.

Он замирает на пороге, хмурится, недоверчиво меня разглядывает. От его молчания у меня потеют ладошки, хочется их вытереть об платье. Рома медленно направляется ко мне, удивленно приподнимает брови, вижу в голубых глазах восхищение. Облегченно вздыхаю, робко приподнимаю уголки губ.

— У меня нет слов, - наконец, хоть что-то произносит, сокращая между нами расстояние. – Я просто потрясен. Дина, ты понимаешь, насколько ты красива?

— Правда? Тебе нравится? – аккуратно кружусь, ловя его восторженную улыбку. Как же приятно, когда на тебя смотрят в немом обожании, когда ловят каждый твой жест, каждый твой взгляд.

— Нравится? Я просто поражен. Ты просто сногсшибательна, моя прелесть, - осторожно берет мои ладони, сжимает их. – Я так понимаю, что пока полночь не пробьет, целовать тебя в губы нельзя?

— Правильно понимаешь, - смеюсь, получаю поцелуй в щеку.

— Дай мне пять минут, я переоденусь, и мы поедем.

— Мы разве не на такси?

— Нет. Я просто обязан быть трезвым и за всеми мужскими особями следить, чтобы из-под носа не утащили мою принцессу. Я быстро, - еще раз чмокает в щеку и торопливо взбегает по лестнице на второй этаж.

Кажется, ему понравился мой образ. Эта мысль придает мне уверенности, я расправляю плечи, спина становится ровнее. Если такой мужчина мной восхищается, значит не зря согласилась довериться рукам профессионалов: визажисту и продавцу-консультанту.

Вместо обещанных пяти минут, проходит двадцать, но когда Рома спускается ко мне, приходит мой черед открыть рот от восторга. Он шикарен в черном смокинге, с этой темной бабочкой и в ослепительно белой рубашке. Темные волосы уложены, темная бородка в идеальном порядке, губы растянуты в обворожительной улыбке, а глаза сияют как драгоценные камни.

— Похоже это мне придется следить за всеми женщинами, чтобы не увели из-под носа такого мужчину.

— На этот счет будь спокойна, я верный как Хатико, - подставляет мне локоть, я с готовностью обхватываю его руку. Во дворе нас ждет прогретый черный седан. Рома помогает мне сесть на переднее сиденье, обходит машину спереди, садится за руль.

— Как я должна себя вести? – надеюсь там нет сложного этикета, нет много-много столовых приборов, назначение некоторых я до сих пор не знаю.

— На столе не танцевать, лодыжки не показывать, глазками не стрелять на молодых и симпатичных мужчин. Слушать только меня, танцевать только со мной, не отходить от меня ни на шаг, - если бы Рома не улыбался, я подумала, что он за короткое время превратился в деспота и тирана.

— Я серьезно.

— Ничего особенного делать не нужно, просто улыбайся, веселись, кушай и пей шампанское, но в меру. Не люблю пьяных буйных молодых особ, - смеется, когда я возмущенно бью кулаком ему в плечо. В приподнятом настроении, в полной уверенности в своей неотразимости мы приезжаем в дорогое место, возле здания которого стоят припаркованные автомобили премиум-класса.

С Ромой начинают здороваться почти сразу, как только мы заходим в зал, где проходит мероприятие. Он всем пожимает руку, улыбается, говорит несколько приветственных слов и всем без исключения представляет меня, как дамой своего сердца. Кто-то понятливо улыбается, кто-то поджимает губы, кто-то остается равнодушен. Впервые я на это реагирую спокойно, сохраняя на губах вежливую улыбку. Рома старается не уходить от меня далеко, по возможности всегда стоит рядом, но я понимаю, что со стороны это выглядит так, словно он у меня подкаблучник. Поэтому с улыбкой прошу его не беспокоиться обо мне и спокойно решать свои вопросы. Несколько минут без него я переживу. Увидев гордость в голубых глазах, понимаю, что правильные слова ему сказала, правильно себя веду.

— Я вижу, что между вами по-прежнему любовь да совет, - раздается за спиной знакомый голос. Крепко сжимаю ножку бокала, оборачиваюсь. Передо мной стоит Лика. Красивая, величественная, с достоинством смотрящая мне в глаза. Приветливо ей улыбаюсь, надеясь, что прошлые недопонимание и обиды остались в прошлом.

— Я рада тебя видеть.

— А я тебя нет.

— Лика! – мне больно от ее ответа, от ее уничтожающего взгляда. Она смотрит на меня, как на смертельного врага.

— Что «Лика»? Думаешь, забуду, как ты увела у меня любимого мужчину? Думаешь буду спокойно улыбаться и желать вам счастья? Никогда!

— Я у тебя никого не уводила. Нет моей вины в том, что он тебя не любит.

— Думаешь, он тебя любит? Наивная дурочка! – зло смеется, отчего ее красота вдруг превращается в уродство. Я морщусь. Я не знаю эту Лику, это незнакомый мне человек. Ее слова меня совсем не трогают, я уверена в Романе, уверена в его чувствах.

— Запомни одну простую истину, моя дорогая, все мужики изменяют. Разница только в том, что те, кто дорожит своим имиджем, изменяют тихо, тайком, чтобы об этом никто не узнал. В первую очередь такие доверчивые малышки, как ты. Рома тобой увлечен до тех пор, пока ты ему интересна, пока ему есть, что в тебе разгадывать. Но зная твою душевную простоту, доброту, примитивные мечты, его интерес скоро угаснет.

— Ты не права! – сжимаю пальцы в кулаки, упрямо смотрю на мачеху, не опускаю глаза, чтобы она не почувствовала свое торжество. – Не всем ведь быть такими лживыми, лицемерными тварями, как ты! Жаль, что я так долго обманывалась на твой счет. Жаль... – отворачиваюсь, делаю шаг в сторону, но тут вновь поворачиваюсь к Лике.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Знаешь, наверное, тебе стоит подыскать себе жилье. Как-то слишком долго ты пользуешься моей добротой, которая тебе так неприятна! – вскидываю подбородок, удовлетворенно наблюдая, как Лика начинает кипеть от возмущения. Быстро ретируюсь, потому что вспышка смелости так же быстро гаснет, как и вспыхнула. Ищу глазами Рому, нахожу его в окружении серьезных мужчин без женщин. Слова Лики о том, что все мужчины изменяют, что со мной до тех пор, пока я интересна,крутятся в голове, словно их поставили на повтор. И когда Рома находит меня, по-хозяйски кладет руку мне на поясницу, я всматриваюсь в его лицо и думаю, а изменял ли он своей жене в браке.