Отец сводной сестры - Валентина Кострова

— Лика....

— Что Лика? – кричит на меня мачеха, подрываясь с дивана. Она мечется по комнате, не зная, куда приткнуться, а я нервно мну подол юбки, чувствуя себя виноватой. Тихо произношу:

— Прости...

— Прости? Ты издеваешься? Как я могу тебя простить? Простить то, что ты увела у меня любимого человека? – истерично смеется, вскидывая руку к шее, сжимает ее. – Нет... Я не буду желать вас долго и счастливо! Не буду! Рома мой! Слышишь меня? Мой! Он никогда не будет твоим!

Изумленно смотрю на Лику, не зная, как действовать, когда у человека настоящая истерика. Ее слова больно бьют в солнечное сплетение, затрудняют дыхание. Глаза почти сразу оказываются на мокром месте. Я всей душой чувствую ее отчаянье. И слов утешить ни сразу нахожу, не в силах вымолвить ничего. В голове все смешалось от откровений мачехи. Не думала, что между ней и отцом нет никакой любви. Не думала, что она осознанно делала аборты, лишая меня и папу маленького счастья. Я ее не понимаю.

— Я пойду, - выдавливаю из себя, грузно поднимаясь с дивана. Меня словно придавливает невидимый груз, заставляет согнуться, как старуху, и шаркая ногами направиться в свою комнату, чтобы взять чемодан.

Вряд ли мы теперь сможем общаться с прежней теплотой. Мачеха меня тихо ненавидит за то, что ее любимый мужчина ушел ко мне. И ей все равно, глубоко плевать, что я его тоже люблю. Не меньше, чем она.

Достаю дрожащей рукой мобильный телефон, нахожу контакт Ромы. Хочу именно сейчас, именно в эту минуту услышать его голос и то, что приедет за мной по первому моему требованию. Я слушаю гудки, они слишком долго тянутся, а он все не отвечает. Телефон в руке вздрагивает, как только слышу равнодушное «Алло».

— Я собрала вещи, приезжай, - голос предательски дрожит, чувствую жгучий взгляд в спину. Оборачиваюсь. Лика стоит в дверях со скрещенными руками на груди, прищурено за мной наблюдает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Дин, вызови такси и езжай домой. Я сейчас занят, - неожиданно звучат слова Ромы.

— Но... – прикусываю губу под насмешливым взглядом мачехи. Она поняла, что Рома за мной не приедет из-за того, что я так хочу. – Хорошо. Я вызову такси.

— Увидимся дома, - щелчок и разговор прекращается. Никаких «люблю», «целую», «скучаю». Проза жизнь слишком резко вклинилась между мной и Ромой. Я не готова к такому повороту. Какие у него могут быть дела, когда новогодние каникулы еще не закончились?

— Рекомендую снять розовые очки прямо сейчас. Не так больно будет потом разочаровываться, - награждает меня сочувственно-ехидным взглядом, Лика отворачивается. Крепко сжимаю мобильник, упрямо поджимая губы. Все у меня получится.

______

Неделю я сплю в гостиной, засыпая перед включенным телевизором. На большой кровати в спальни Романа без него мне совсем не спится и совсем одиноко. Когда я собирала вещи, чтобы переехать к нему в дом, когда я услышала от него резкий тон, рассчитывая на его поддержку в важный для себя момент – я еще не знала, что нам предстоит первая разлука в качестве пары. Роман улетел в Мадрид в срочном порядке. Возникли какие-то трудности в бизнесе. Судя по хмурому выражению Анны Родионовны, проблемы не шуточные, но подробности мне никто не рассказывал. Коммерческая тайна.

Мы не успели поговорить по душам, обсудить дальнейшее совместное будущее. Наши отношения я храню в секрете, а кольцо, которое он мне подарил, делая предложение, ношу на цепочке как кулон.

Сквозь чуткий сон улавливаю шаги. Вздрагиваю, приоткрываю глаза. Телевизор давно сам выключился, в комнате полумрак, единственный источник света – это напольный светильник возле дивана, на котором я сплю. В огромном доме мне страшно находиться одной без света. Похоже я не житель загородных коттеджей, живя в многоквартирном доме, как-то там спокойнее спится.

Приподнимаюсь, вытираю мокрые ладони об одеяло, чувствую учащенное сердцебиение. Прислушиваюсь. Шаги направляются в гостиную. Задерживаю дыхание и облегченно вздыхаю, когда в дверном проеме появляется силуэт Ромы.

— Почему ты тут спишь? – уставшим голосом удивленно спрашивает Рома, приближаясь к дивану. Я опускаю ноги на пол, приветливо ему улыбаюсь. Выглядит он изможденным и вымученный поездкой. Уголки губ опущены, тени под глазами, темные скулы от однодневной щетины. Он садится рядом со мной, стаскивает с себя пиджак. Ослабляет узел галстука, снимает и кладет его поверх пиджака на подлокотник.

— Я так устал, - тихо признается, немного отодвигается в сторону и внезапно устраивает свою голову на моих коленях. Я в замешательстве смотрю на темные волосы, а затем робко трогаю их кончиками пальцев. Он ничего не говорит, не протестует, не ворчит. Осмелев, зарываюсь в его шевелюру и начинаю мягко массажировать его затылок. Этот интимный момент приятно волнует кровь. Все вокруг располагает к доверию: тишина дома, мягкий свет напольного светильника, ровное мужское дыхание, жар в моей груди.

— Ты спишь? – шепотом спрашиваю, пытаясь взглянуть в лицо Романа.

— Нет. Мне приятно, когда ты меня так ласково гладишь.

— Как прошла поездка?

— Ужасно.

— Сделка сорвалась?

— И это тоже. Придется усердно поработать в ближайшее время.

— Это означает, что ты будешь задерживаться на работе?

— И это тоже. Мне придется какое-то время побыть в Мадриде. Недели две, - я прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться. Ничего страшного. Не месяц.

— Может мне тогда на квартиру твою переехать? – убираю руки, так как Рома поднимается. Хмурится, насуплено на меня смотрит.

— Это почему? Тебе не нравится дом?

— Дом чудесный, просто я чувствую себя в нем одинокой и мне страшно, - смущенно смотрю на Романа, он непонимающе меня разглядывает, потом вздыхает и тянет ко мне руки.

— Прости, Дин, меня за косяки. Я должен был тебе помочь с переездом, должен был пойти с тобой, защитить от нападок Лики, помочь адаптироваться, а получилось...- прижимает к груди, я блаженно вдыхаю уже такой родной до безумия запах ментола и морской свежести. Никакой другой запах мне теперь не нравится.

— Все хорошо, Ром, - примирительно улыбаюсь, надеясь, что он услышит в моем голосе ласковые и совсем не сердитые нотки. Рома вздыхает, крепче меня сжимает.