Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский

Русские военнопленные встречаются с вернувшимися из плена австрийцами

Одним из важнейших направлений деятельности Министерства иностранных дел Российской империи в годы Первой мировой войны стало оказание помощи военнопленным. На бытовом уровне в России распространено двойственное отношение к этой категории лиц, чужих – жалели, подкармливали, когда возможно, своих – недолюбливали, чурались, как прокаженных. В верхних эшелонах власти еще хуже – всех побывавших в плену автоматически причисляли к шпионам и никого не интересовали реальные причины попадания несчастного человека во вражеский плен. Был ли он безоружен, тяжело ранен или попал в плен по дурости собственных командиров – эти оправдания в расчет никто и никогда брать не хотел. Между тем война показала не только значительную техническую отсталость России, но и, мягко говоря, «бесталанность» ее генералитета.

Об этом, в частности, свидетельствует значительное количество русских генералов, оказавшихся в плену у германских войск. В сражениях при Танненберге 26–30 августа 1914 г., в Августовских лесах в феврале 1915 г. и при сдаче крепости Новогеоргиевск 19 августа 1915 г. русская армия понесла значительные потери в генеральском составе. По приводимым российским исследователем О.С. Нагорной данным, при окружении 2-й (Наревской) армии в Восточной Пруссии в плену оказались 16 генералов. При окружении 20-го армейского корпуса 10-й армии в Мазурии к немцам попали 13 генералов. Еще 17 генералов сдались при осаде крепости Новогеоргиевск. Во время Лодзинской операции в ноябре 1914 г. в плену оказались 12 генералов197.

Согласно официальным данным, представленным МИДу Главным управлением Генерального штаба, Центральным справочным Бюро и соответствующими союзными правительствами количество военнопленных на декабрь 1916 г. составляло: см. таблицу на след, странице.

Всего в России было зарегистрировано 1 451 160 военнопленных, а во вражеских странах – 2 501 250 русских. В России офицерских чинов германской армии – 2371, из них генералов – нет, полковников – 3, штаб-офицеров – 12, врачей – 98.

В Германии офицерских чинов русской армии – 20 486 (генералы, офицеры, военные чиновники, священники, сестры милосердия), из них генералов – 57, врачей приблизительно – 600–800198.

Данные о числе русских, попавших до 1 января 1918 г. в плен, в разных источниках отличаются друг от друга. Но все источники подтверждают, что число российских пленных было наибольшим. В статье российского исследователя Е.Ю. Сергеева приведены цифры: 3 млн 395 тыс. нижних чинов и 14 323 офицера и «классных чинов», что составило 74,9 % боевых потерь русской армии, или 21,2 % от общего числа мобилизованных в нее. Большинство русских военнопленных находились в лагерях на территории Германии и Австро-Венгрии (соответственно 42,14 и 56,9 %)199.

Уместно вспомнить, что количество советских военнопленных, попавших в плен в 1941–1945 гг., до сих пор является предметом дискуссий как в российской (советской), так и в немецкой историографии. Германское командование в официальных данных указывает цифру в 5 млн 270 тыс. человек. По данным Генштаба Вооруженных Сил Российской Федерации, потери пленными составили 4 млн 559 тыс. человек200.

Наиболее сложным в жизни военнопленных в Германии и Австро-Венгрии был первый период (1914 – конец 1915 г.), когда страны не были готовы к приему огромного количества военнопленных, не предполагая, что содержать их придется несколько лет. Сеть лагерей и отделений военнопленных в Германии и Австро-Венгрии сложилась лишь позднее – к марту 1916 г.

Лагеря военнопленных в Германии и Австро-Венгрии делились на две категории. К первой относились так называемые «главные». К ним были приписаны военнопленные солдаты и офицеры, находящиеся в отделениях главных лагерей и рабочих командах в 20 военных округах Германии: 113 лагерей для нижних чинов, 37 – для офицеров и 149 лазаретов. Ко второй категории относились 235 лагерей, расположенных на территории, занятой Германией. В Австро-Венгрии существовала такая же классификация: на ее территории насчитывалось 300 лагерей, а на территориях, занятых австро-венгерскими войсками, – еще 68.

В лагерях «первой категории» (для офицеров) условия содержания были сносными и даже удовлетворительными: некоторые группы русских офицеров размещались в старинных замках или в бывших санаториях и пансионатах, как, например, в городе Аугустабаде. В лагерях «второй категории» (солдатских) условия были несравнимо худшими.

В Российской империи для содержания военнопленных также организовали более 400 лагерей, в которых содержались от 1,8 млн до 2,3 млн человек (в том числе около 190 тыс. немцев, 450 тыс. австрийцев, 500 тыс. венгров). Количество неприятельских военнопленных, занятых в экономике России, составляло 1,5 млн человек. На некоторых заводах Урала пленные составляли от 1/3 до половины всех работающих. В металлургической промышленности юга России – свыше 25 %, а в железорудной – около 60 %201.

16 декабря 1915 г. в составе МИДа создали Отдел о военнопленных во главе с бывшим министром-резиден-том в Дармштадте С.Д. Боткиным202. В числе первостепенных задач, поставленных министром перед новым подразделением, стоял сбор информации о реальном положении военнопленных и наиболее серьезных случаях нарушения международного права203.

Директор Отдела о военнопленных С.Д. Боткин одновременно входил в состав созданной 9 апреля 1915 г. Чрезвычайной комиссии для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками. Комиссия при поддержке МИДа проводила расследования нарушений законов и обычаев ведения военных действий и военных преступлений, совершавшихся по отношению к русским военнослужащим и мирному населению войсками Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Расследовала также обвинения, выдвигавшиеся против России204.

Об объемах проводимой Комиссией работы свидетельствует то, что уже в первые шесть месяцев она изучила 6632 дел. Наибольшее количество расследованных дел (5723) относилось к правонарушениям по отношению к российским войскам, причем первое место занимало применение неприятелем разрывных пуль (4234 дела). Подробно изучался Комиссией вопрос об использовании отравляющих газов.

Что касается положения русских военнопленных, то Комиссия допросила с апреля по декабрь 1915 г. в качестве потерпевших и свидетелей 222 инвалида из числа вернувшихся через Швецию и 386 (из них 240 из Австро-Венгрии) бежавших из плена и опросила, кроме того, почти всех (около 1500) вернувшихся инвалидов. По результатам своей работы Комиссия опубликовала 4 брошюры с описанием отдельных расследованных ею случаев на трех языках – русском, французском и английском205.