Что же тут сложного? - Эллисон Пирсон

Черт. Осторожнее, Кейт, как бы этот чувак не решил, что ты на что-то намекаешь.

– Еще бы. Обожаю прекрасных партнеров. Соблазнительное… предложение. (Поздно. Он думает только тем, что у него в штанах.) И почему же?

– Потому что у нас сильная команда аналитиков, и еще потому, что, если честно, мы считаем, что с нами вашим клиентам уже не понадобится никакой другой фонд.

– Ловкий ход.

– Мы стоим дороже индексных фондов и цену на свои услуги снижать не планируем, – добавляю я, и сердце екает. – Но за такие деньги мы гарантируем качественное обслуживание.

– Что ж, неплохо. В общем, Кейти, – продолжает он, огорошив меня уменьшительно-ласкательным обращением (хотя, думаю, он со всеми так, а встреться с Цезарем, наверняка назвал бы его Юликом), – я вас понял. Признаться, я уже кое-что про вас разузнал. Я ведь человек увлекающийся. – Он умолкает, давая мне возможность осознать всю красоту его мысли, и продолжает: – Полагаю, мы заинтересованы в том, чтобы включить вас…

– То есть “ЭМ Ройал”.

– Именно. Включить вас в наше меню.

– Замечательно. Уверяю вас…

– Однако, – он подается ко мне, так что я могу заглянуть к нему под рубашку и увидеть вытатуированную на его торсе грудастую русалку, – нам нужно будет встретиться с глазу на глаз, чтобы обсудить детали, посмотреть кое-какие важные документы.

– Разумеется, Грант. Мои коллеги с большим удовольствием…

– Под “мы” я имею в виду нас с вами, Кейти. Вы и я. Нам нужно встретиться. Где-нибудь в тихом месте. Вдвоем.

Ох уж эти акульи глазки. Оглядывают меня с головы до ног. Я чувствую, как перехватывает мой живот тугая повязка после липосакции. У Ричарда Дрейфуса в “Челюстях” были клетка и гарпун для защиты от акулы, у меня только стол. И, слава богу, два стакана виски, которые в эту самую минуту ставит перед нами официантка, создавая таким образом дополнительный барьер. Дай ей бог здоровья.

– Вам принести что-нибудь еще? – спрашивает она.

Грант жестом отсылает ее прочь. Официантка ретируется. Он снова пялится ей вслед.

– Чуть подкачаться, и будет красотка. Жопа станет поменьше. Ее бы на велик посадить. Ваше здоровье, Кейт. Вы ходите в спортзал?

Я киваю:

– Стараюсь, хотя бы пару раз в неделю.

– Я так и подумал. – Он чокается со мной.

Я не спеша тяну виски, размышляя, как бы не сболтнуть лишнего, взять себя в руки, обратить все в шутку.

– А вы катаетесь на велосипеде, Грант?

– Катаюсь ли я на велосипеде? Гомик ли Гэндальф? Разумеется, катаюсь. Каждые выходные наматываю сотни миль. Натянув сраную лайкру по самую шею. Чувствую себя конфетой в целлофане.

– Надо будет вас познакомить с моим мужем. Поделитесь друг с другом впечатлениями.

Грант хмурится. Дело вовсе не в том, что такие мужчины видят в других мужчинах соперников. Им в принципе не нравится, что в природе существуют другие мужчины. Они, как быки, хотят царить на арене.

– А что у него?

– В каком смысле?

– Велосипед какой?

– Господи, если бы я знала. Но стоил каких-то нереальных денег, тысяч пять…

Грант фыркает от смеха, так что виски течет у него из носа. Не переставая смеяться, берет салфетку и вытирает грудь.

– Пять тысяч пустяки. Мой стоил десятку, и это без колес. Весит не больше яблока, мать его. Можно поднять мизинцем. – Он вливает остаток виски в горло и на несколько секунд замирает, запрокинув голову, – похоже, ждет, что я зааплодирую. Потом ставит стакан на стол и смотрит на меня. – Так что, Кейти, как насчет встречи? Только вы и я. На той неделе. Например, во вторник днем. Пообедаем в “Дорчестере”, “Клэридже”, где скажете. Надо же нам обсудить кое-какие вопросы, узнать друг друга поближе, прежде чем переходить на следующий этап, не правда ли, дорогая?

Я допиваю виски, встаю и протягиваю ему руку:

– Прошу прощения, Грант, мне пора бежать. Приятно было с вами познакомиться. И я очень рада, что вы рассмотрите наше предложение. Разумеется, я непременно пришлю вам всю информацию о ежегодных результатах нашей деятельности, наших протоколах и инвестиционных стратегиях. Боюсь, во вторник я занята, но мой коллега, Трой Тейлор, наверняка с удовольствием меня заменит и выведет наши с вами переговоры на новый уровень.

Грант слушает меня, наливаясь раздражением. Он довольно красив, прекрасно одет и очень-очень богат, но в эту минуту кажется воплощением уродства. Мужчин отказ озлобляет. Потом произносит медленно, буквально цедит слова:

– Да. Да, я знаю Троя. Это ведь он рассказал мне о вас. Мол, новенькая, хоть и старая. Но офигенный профессионал. Так сказал Трой. Я так понимаю, опыт у вас побогаче, чем у большинства из нас. Многолетний, прямо скажем. Вот Трой и думал, что мы, так сказать, договоримся.

Ах вот оно что. За бабником таился негодяй. Тошнотворный поворот сюжета.

– И мы договорились! Рада знакомству, Грант. Увидимся. До свидания.

Я выхожу. Слышу, как он щелкает пальцами у меня за спиной. Последнее танго для Гранта, но, увы, далеко не последний раз, когда я о нем услышу.

20:39

Сегодня на ужин суп, полезная запеканка из батата с мясом и зеленая фасоль – заскочила в “Маркс и Спенсер” на станции. Вообще-то Ричард обещал сам приготовить, но в последний момент ему понадобилось что-то обсудить с этой назойливой кошатницей – кажется, какой-то выездной семинар, посвященный здоровому образу жизни. Я подаю суп, а он сидит, уткнувшись в свой айпад.

– Кейт, ты только послушай. Глава правительственного органа по делам трудящихся старшего возраста предложила тем из нас, кто сдавал экзамены на аттестат зрелости старого образца, говорить работодателям, будто мы сдавали экзамены по новой программе, чтобы те не догадались, что на самом деле мы обессилевшие дряхлые старики сорока трех и более лет.

Ричард разворачивает планшет, чтобы я прочла статью. Чиновница утверждает, что “обладатели аттестатов старого образца”, как она их называет (звучит так, словно они написаны бычьей кровью на папирусе, правда?), могут столкнуться с возрастной дискриминацией. Разумеется, поясняет чиновница, она не призывает врать, однако “если вы столкнулись с подобной несправедливостью, то приходится играть по правилам”.

– Играть по правилам?! – Ричард вопит так, что у него ложка дребезжит в тарелке. – Почему бы ей тогда не упомянуть, что наши экзамены были гораздо сложнее теперешних, так что мы, старичье, умеем писать, читать и считать в уме, не прибегая к помощи электронных устройств.

Черт. Я вдруг вспоминаю, что в резюме для новой работы указала оценки, которые получила за те, прежние экзамены, и при этом написала, что мне якобы сорок два. Мне и в голову не пришло, что будь мне сорок два, я бы сдавала экзамены уже по новым правилам. Настоящее минное поле. Спасибо, что никто в “ЭМ Ройал” не обратил внимания и не попросил показать аттестат. Что бы там ни говорила эта чиновница, скрывать свой возраст не так-то просто. Память нужна как у молодой.