Чудачка - Юлия Фирсанова

Теперь уже Надя четко определила место аномалии. Четко для себя. К карте физической это знание вряд ли могло быть привязано, зато для того, чтобы передать его Силам, для указания места аномалии в структуре мира — годилось вполне! Самое главное, клеща поиск не потревожил. Он все еще был погружен в дрему.

Девушка открыла глаза и не сразу сориентировалась в пространстве. Она не стояла, а сидела, привалившись к березе, ее поддерживали сильные руки Дмитрия, не давая завалиться в траву. Все тело было мокрым от пота, словно Наде прямо в одежде вздумалось искупаться в речке. Горло совершенно пересохло.

Когда Надюшка попыталась заговорить, с губ сорвался лишь жалобный сип. Уяснив, что девушка пришла в себя, Дмитрий одной рукой откупорил маленькую бутылочку воды без газа и осторожно напоил бедолагу.

— Жива?

— Наверное, — засомневалась Надя и честно продолжила: — Только вся мокрая и встать сейчас не смогу.

— Тебя уже можно трогать? — уточнил главный момент Шельга.

— Э-э-э, — девушка подняла на Дмитрия озадаченный взгляд, одновременно прислушиваясь к себе. Вроде ничего не сломано, шевелиться она может, только слабость во всем теле страшная.

— Ты светилась радужными всполохами, как твои Силы, и звенела, — намекнул мужчина и смущенно пожал плечами. — Сам понимаю, дико звучит, человек так не может. Но ты светилась и звенела точно. Потому и спрашиваю, чтобы ничего не нарушить.

— Я нашла. Больше мне на одном месте быть не надо, — откликнулась Надя.

— Тогда прокатимся! — Дмитрий сгреб девушку в охапку и потащил к машине, объясняя на ходу: — Девичьего гардероба у меня нет, но запасной спортивный костюм имеется. Из большого не выкатишься. Переоденешься, чтобы не простыть, и поешь. Все остальное потом.

Вслед человеку с его важной ношей удивительно слаженно, будто репетировали заранее, хрипло каркнула ворона и стрекотнула сорока.

Надя, закутанная в большой, сухой и восхитительно теплый спортивный костюм Дмитрия, обосновалась на заднем сиденье внедорожника с пирожком в одной руке и пакетиком яблочного сока в другой. Шельга подумал и включил в салоне печку. Девчонка почему-то ухитрилась переохладиться и настолько замерзнуть, словно в прорубь зимой окунулась.

И без того тонкая и звонкая, дунешь — унесет, плюнешь — пришибет, Надюшка, казалось, осунулась за несколько минут еще сильнее. На лице остались одни глазищи и веснушки. А забавные ушки выглядывали из вороха влажных волос.

— Какие инструкции давать людям? — уточнил Дмитрий, сообразив, что заткнуть Надюшке рот следующим пирожком у него не выйдет.

— Всем можно возвращаться в город.

— Сюда не ехать?

— Нет, я буду вызывать Силы и, если снова испортится вся техника, добраться домой будет сложно. После них не всегда починить можно… Я бы и вас попросила уехать.

— Но мне твоя мама голову оторвет, если я без ее дочери домой приеду, и будет права! — рыком ответил на нелепое предложение Дмитрий.

Надя виновато моргнула. Шельга перестал сурово хмуриться и внес предложение:

— Я включаю режим конференции. В двух словах все расскажешь, успокоишь людей, и отбой связи. Потом будешь этих радужных звать.

Надя согласно дожевала пирожок, вытерла руки и после отмашки заговорила:

— Спасибо всем большое, кажется, у нас получилось найти логово клеща.

— Кажется? — неожиданно сорвался на визг Красильников. — Вы не могли бы, Надюша, выразиться более конкретно?

— Я нашла неправильное место, оно пахнет как чудовище из моего кошмара, — попробовала объяснить девушка так, чтобы люди смогли понять. — Даже если это не клещ, я все равно буду звать Силы, чтобы убрать эту неправильность.

— Мы-то тебе чем мешаем? И чего ты какую-то халабуду с чужого плеча напялила? — удивленно затараторила Любка.

— Это костюм Дмитрия. Я испачкалась, пришлось переодеться, — просто ответила Надя, изо всех сил стараясь улыбаться и выглядеть максимально бодро, чтобы подруга не рванула ее спасать, наплевав на все. — Вы мне ничем не мешаете, но опять вся техника может перепортиться. И ладно бы сотовые, а если машины? Как до города добираться? И еще… — Девушка помялась, но все-таки продолжила честно: — Если станут убивать клеща, я не знаю, что будет твориться вокруг. Не сможет ли он как-то ударить в ответ по нитям?

— Ты же говорила, он людям не может вредить? — заворчал Степаныч разбуженным медведем.

— Обстоятельства изменились? — догадливо хмыкнул Вадим, не раз сталкивавшийся с таким нарочитым форс-мажором в бизнесе. Так отчего иномирным тварям другой закон должен быть писан? Твари-то, они везде твари, чем бы ни занимались. Передернув плечами, мужчина зачем-то принялся методично пинать куртину травы. Ботинок, запыленный после пеше-шоссейного марафона, пока держался, трава тоже не сдавалась.

— Землетрясение или буря — это не личный вред, а стихийное бедствие, — виновато растолковала девушка. — Лучше, чтобы мишеней вокруг поменьше было.

— В таком случае вариант, предложенный Наденькой, оптимален! — оживился Красильников, ласково поглядывая отнюдь не на девушку, а на корзинку и пару гигантских пакетов из гипермаркета, набитых отборными опятами. Теперь он вроде как сделал все возможное и, инстинктивно держа нос по ветру, чувствовал настоятельное желание держаться от милой девочки Нади как можно дальше и заодно избавиться от всех улик, говорящих о личной причастности к происходящему безумию. О чем не преминул заявить: — Мы свое дело сделали. Наверное, и ниточки с рук снять можно, да?

— Конечно, — согласилась девушка, упустившая эту мелочь из виду. Теперь ей, чтобы нащупать каждого из паутинки, не нужно было ниток из катушки.

— Девушка права, нам не стоит толпиться поблизости и мешать Надежде общаться с ее… эмн… друзьями! — заключил Красильников, твердо вознамерившийся убраться подальше от потенциального эпицентра решения проблем. Судя по ранее прозвучавшим обещаниям, проблему будут решать кардинально, а такие решения обычно не только ликвидируют старую, но заодно могут сотворить и парочку новых. — Думаю, Надежда непременно проинформирует нас о результатах.

— Или результат проинформирует нас армагеддонцем, — мрачновато пошутил Вадим.

— Экий вы пессимист, Вадим, — попенял собеседнику бизнесмен.

— Я? — до глубины души изумился тот, аж руку к сердцу прижал. — После четвертой шиномонтажки за месяц я еще оптимист!

— Точно пессимист, — подвел итог Степаныч. — Шиномонтажка — не больничка и не погост, а тачку новую купишь, не разоришься, дружище. Заканчиваем базар. Давай, Надюш, делай что должна. Если что, мы на связи. Из города сюда по-любому быстрее вместе доберемся, чем из района. И… Надь, как считаешь, а еще трясти будет? Может, от высоток всем пока подальше держаться?