Горькая полынь моей памяти - Наталия Романова

  Кариму почти перестали отпускать на улицу, даже в поселковый магазин или на почту за журналами для эби. Из-за сплетен и слухов, опутавших Файзулиных сплошной, как осиный рой, стеной. Люди шушукались, шептались, оборачивались, когда появлялась Карима. Кто-то смеялся, кто-то сочувствовал, кто-то осуждал её или маму, словно они виноваты в том, что произошло.

  Девушка понимала, произошедшее в семействе Файзулиных – событие планетарного масштаба для небольшого села на Волге. Если бы с кем-то другим произошла подобная беда, уже обмусолили бы все кости, пережевали сплетни и забыли. Но речь шла о Файзулиных… Кому горе, кому радость, большинству – повод почесать языком.

  Как бы Карима ни старалась, не обращать внимание на сплетни у неё не выходило. Она сжималась каждый раз, когда заходила в поселковый магазин и спотыкалась о стену любопытных женских взглядов. Мужчины не глазели, проходили мимо. Скажи любой из них слово, Арслан Файзулин не испугается вымарать руки, лично челюсть свернёт. Женщин же бить не станешь. «Не накинешь платок на каждый роток», – как сказала эби.

  Несправедливо! Нечестно! Больно! Эля сбежала сразу после похорон Тимура, который вовсе не сын Дамира, украв деньги эби, пропал брат, а полощут на весь белый свет Файзулиных, обсуждают, осуждают.

  Карима стояла в магазинчике местной пекарни, ждала вместе со всеми свежий хлеб. Динар капризничал, в очередной раз умудрился заболеть в разгар августа, когда на улице жара выше тридцати градусов, мама не смогла пойти. Эби не выходила из дома, сидела в тени заднего двора, перебирала помидоры для заготовок. Алсу не отправишь, её и вовсе берегли от досужих разговоров, а Назар убежал с приятелями-мальчишками.

  – Карима, что, нашёлся брат? – обратилась к девушке Галина. Женщина жила через улицу, четыре года назад её муж уехал на заработки куда-то на север, там «подженился» на местной, оставив всё ещё законную супругу с тремя детьми.

  – Нет, – Карима качнула головой и отвернулась к окну, якобы разглядывая ветки за окном. Красивые ветки ведь, с листьями, на дереве. Сплошное загляденье!

  – С Элькой он сбежал, – раздался женский голос с другого края магазинчика. Карима не стала оборачиваться, выяснять, кто кричит, а по голосу не признала. – Видели, как на поезд до Архангельска садился.

  – Ой, дурости не мели! – откликнулась Галина. – Кто побежит за женой, нагулявшей ребёнка?

  – А ты прямо свечку держала, видала, что нагуляла? – рядом с Каримой нарисовалась тощая, высокая, с узким лицом и близко посаженными глазами Лариса. Она жила через два дома от Файзулиных, её кот приходил к ним во двор. Алсу его подкармливала колбасой, а Лариса ругалась, что Васька мышей не ловит.

  – Откуда ж тогда дитё больное природилось? У Файзулиных отродясь все дети здоровые!

  – А оттуда! – Лариса мазнула склизким взглядом по Кариме. – Знаешь, как бывает - ген бракованный попадётся в роду, обязательно дитё больное родится.

  – Не мели ерунды! – крикнул кто-то.

  – Ерунды? – взбеленилась Лариса. – У Арслана брат родной есть? Есть. У него первенец помер!

  – То в родах!

  – Говорю же, попадётся ген бракованный, и хоть одно дитё, да родится больное, на смерть обречённое!

  Карима медленно пятилась к двери, пытаясь сохранить независимый вид и гордую улыбку. Ничего у неё не получалось, даже она это понимала, а окружающие видели, смотрели с жалостью. Выходит, и у Каримы может родиться больной ребёнок… Умереть может!

  Она видела свидетельство о смерти малыша, медицинские справки, все, какие нашла. Прочитала всё о патологии ребёночка Эли, выходило, люди глупости говорят. Малограмотные, злые, завистливые, несут ерунду, лишь бы больно сделать, но…

  Разве можно победить иррациональный страх? Карима боялась. Она всегда знала ‒ у неё будут дети, не меньше троих, муж, большой дом. Она хотела детей! Не сейчас, но в будущем обязательно. Разве может женщина стать счастливой без семьи, детей? Неполноценная женщина… Карима не хотела такой судьбы! Она боялась!

  – Вот и правильно Юнусов к Иванушкиной переметнулся, там и мать уже рада, – кто-то прошипел за спиной. – Наташка ей внуков здоровых нарожает, а эта…

  – Когда это Равиль от Натки уходил? – раздался громкий гогот. – Вместе они, как были, так и есть. Вчерась только подвозил её до дома, я сама видала.

  – Так говорили… – женский голос перешёл на шёпот, но Карима всё равно услышала, как обсуждали её «роман» с Равилем Юнусовым.

  – Не мели языком, – снова набычилась Галина. – Она девчонка совсем!

  – Да понятно всё, – кто-то протяжно проныл. – Иванушкина для тела, эта – для дела, так и останется. Здорового ребёнка можно в детском доме взять, главное, деньги к деньгам.

  Карима выскочила из магазинчика, не дождавшись хлеба. Сплетни гулким осиным роем преследовали её. Хотелось дать стрекача со всех ног, ворваться к себе в комнату, забраться под одеяло и не высовывать носа до конца одиннадцатого класса, а потом уехать учиться в институт. Пропасть, почти как Дамир. Сообщить родителям, но всё равно пропасть, чтобы не слышать то, что несут односельчанки. Никогда не слышать, даже если это правда! Не нужна Кариме такая правда!

  Всё Эля виновата! Правильно говорят в селе: шалава. Почему Дамир влюбился в такую?.. Карима слышала: брат вовсе не влюбился, Эля ходила к местной страшной ведьме по прозвищу Криворучка. Та жила на окраине села в старом, покосившемся доме, ей было больше ста лет, и она присушила Дамира. Год назад Карима посмеялась бы, а сейчас стало не до смеха. Как не поверить или не задуматься? Сначала скорая свадьба, позже несчастный ребёночек умер, а потом и вовсе брат пропал! Сгинул! Как под лёд канул!

  В середине лета, когда обстановка дома накалилась до предела, Карима слышала, как мама с папой ругались, чего никогда не случалось раньше, на глазах детей - точно. Отец и повёз детей в Европу, отвлечься.

  Карима старалась получать удовольствие от поездки. Когда ещё представится такой случай, тем более – папа расщедрился. Они жили в дорогих отелях, ели в шикарных, по мнению Каримы, ресторанах, ездили на хорошем автомобиле, взятом напрокат. Девушка присматривала за Алсу и Назаром, которые немного притихли в компании отца, но всё равно, время от времени срывались в ожесточённые споры и драки. Много фотографировала, снимала видео, монтировала, с удовольствием делилась изображениями и впечатлениями в социальных сетях, переписывалась вечерами с любопытными подружками. Но все мысли Каримы были с Дамиром. Где же он? Где? Что с ним?

  Когда брат жил в Штатах, она не видела его годами и не переживала. В любой момент могла написать ему, а он всегда отвечал, присылал хотя бы смайлик в ответ. Главное – она знала, что с ним всё отлично. Сейчас такой уверенности не было, и никакая Венеция или Венсенский замок не могли отвлечь Кариму. Папу, впрочем, тоже. Она видела – он нервничал, постоянно куда-то звонил, не спал ночами.