Слепой в шаге от смерти - Андрей Воронин

– Это точно?

– Абсолютно. На память не жалуюсь.

Купюра со щелчком ушла под стекло.

– Еще, может, чего вспомнить надо? – поинтересовался Бородич.

– Надо будет, батя, зайду.

– Ты уж смотри, меня – старика – не выдавай.

А Эмка по-прежнему ничего, не скурвилась, – заключил Иван Сидорович, внимательно разглядывая фотографию.

Глеб забрал снимок и спрятал в карман.

– Что верно, то верно, хоть она и динозавр в своем деле, но динозавр на полном ходу.

– Как же, помню! – и Бородич, приподняв стекло, вытащил сорок долларов. – Значит, ничего тебя больше не интересует? А жаль… – эти слова прозвучали уже в пустоту. Сиверов заводил двигатель.

Вскоре его машина остановилась возле старого деревянного кинотеатра, на котором красовалась огромная вывеска, извещавшая, что здесь находится ночной клуб «Титаник». Приземистое здание новый владелец изменил почти до неузнаваемости. В стенах были прорезаны круглые окна-иллюминаторы, на крыше установили четыре огромных жестяных трубы. Место для клуба выбрали удачно: рядом располагались несколько институтских общежитии. Студенты – народ такой, что на ночной шум и музыку жаловаться не станут. Все здание было опоясано мигающими лампочками.

Небольшой сквер, окружавший «Титаник», создавал интимную атмосферу. Старый, конца пятидесятых годов фонтан был хорошо отремонтирован и тщательно очищен от снега. Вокруг фонтана стояли машины. Охранник с рацией в кармане сидел на лавочке и задумчиво курил, глядя в звездное небо. Гуляли в клубе уже давно, два окна были открыты настежь, в них то гас, то загорался светцветной, в такт музыке.

"Додумался же идиот, бывший сутенер, – подумал Глеб, – назвать клуб «Титаником»! Уж лучше сразу бы назвал «На дне».

Сиверов проехал по аллейке и припарковал автомобиль у фонтана под табличкой, извещавшей, что стоянка здесь платная, но за вещи, оставленные в машинах, администрация клуба ответственности не несет. В соседнем автомобиле – двухдверном темно-синем БМВ преспокойно занимались любовью студентка и молодой, но уже начинавший седеть мужчина.

Охранник махнул Сиверову рукой: мол, подойди, рассчитаемся. Глеб закрыл машину, присел на еще теплый капот и закурил, тем самым давая понять охраннику, что сам идти к нему не собирается, идти должен тот, кто хочет получить деньги, а не тот, кто платит. Парень лениво обошел фонтан, поскользнулся на замерзшей луже и выругался.

– Стоянка только для тех, кто в клуб приехал, – предупредил он. – Но если надо, то за отдельную плату ваша машина может здесь до девяти утра постоять, потом мы закрываемся.

– Я в клуб, – лениво ответил Сиверов, протягивая деньги.

Парень не спеша принялся выписывать квитанцию.

– Гудкович тут? – как бы между прочим поинтересовался Глеб, сказав это так, словно был старым приятелем владельца заведения.

– Здесь, – охранник перевел взгляд на торец кинотеатра, где к основному деревянному зданию была пристроена каменная будка проекторной.

Когда Сиверов вошел в клуб, музыка, и без того оглушительная на улице, тут же ударила по ушам.

Внутри к входу было пристроено помещение, полностью сделанное из стекла, так что казалось, что попал внутрь аквариума. Трое охранников в камуфляже с электрошокерами в руках тут же преградили дорогу. Завсегдатаев клуба они знали в лицо, но к каждому новому посетителю относились настороженно.

– Руки подними.

– Ты со всеми на «ты» разговариваешь? – дружелюбно осведомился Сиверов.

– Мы всех обыскиваем, – охранник ловко прошелся ладонями по куртке Глеба. Искал он, естественно, не столько оружие, сколько спиртное, которое многие, особенно студенты, норовили пронести с собой.

– Входной билет – пятьдесят тысяч, – предупредил второй охранник, исполняющий одновременно обязанности кассира.

Эти ребята сразу не понравились Сиверову – слишком нагло себя вели.

«Значит, основная прибыль „Титаника“ не от посетителей, иначе с ними обходились бы повежливее. Скорее всего, под крышей клуба делаются не очень законные делишки. А чего еще ждать от бывшего сутенера?» – размышлял Глеб, покупая билет.

К нему сразу же подошел третий охранник со штампом и штемпельной подушечкой. Припечатанный к запястью Глеба, штамп не оставил на коже никаких видимых следов. Но суть этой операции прояснилась, когда Сиверов увидел небольшую трубку, укрепленную на железной стойке: трубка излучала слабый фиолетовый свет. Глеб поднес к ней руку, и штамп засветился зеленоватым цветом.

«Ультрафиолет и специальная бесцветная краска», – вспомнил Сиверов и усмехнулся.

В голове всплыли детские впечатления, когда он с отцом впервые попал в цирк. Тогда его удивило, как ярко светятся в полутемном зале белые рубашки, кружева на платьях.

– Это что, вместо билета?

– Конечно. Билет другому передать можно, а такой – разве что вместе с рукой.

– Логично.

Когда Сиверов вошел в зал, где было не меньше ста танцующих, ему в нос ударил сладковатый запах марихуаны. Последние сомнения развеялись, когда он увидел, что в баре вместе с сигаретами продают поштучно «Беломор». В адском освещении то зажигающихся, то гаснущих цветных ламп трудно было что-нибудь рассмотреть.

Лишь бар и музыканты высвечивались прожекторами. Девчонок и парней было примерно поровну. Пили в основном пиво из высоких прозрачных пластиковых стаканов, поскольку более крепкие напитки стоили дорого. Здесь пили, курили и танцевали одновременно. Музыкальная группа располагалась на металлическом балконе под деревянными фермами перекрытий. В зале клубился дым.

«Хорошо хоть не попсу какую-нибудь играют», – подумал Сиверов, к року он относился с большим уважением, чем к легкой эстрадной музыке. Вдоль стен пробраться было невозможно: с пивом, с сигаретами сидели повсюду – и за столиками, и на ступенях. Поэтому Глеб, лавируя среди танцующих, пересек зал по диагонали. Единственным местом, где мог находиться хозяин заведения, была проекционная, куда вела узкая, крутая, как на корабле, металлическая лестница. Внизу, у самого ее подножия, стояли двое охранников – крепкие молодые парни в камуфляже. Еще один дежурил на площадке, откуда пристально всматривался в зал. В проекционных амбразурах ярко горел свет, сквозь них виднелась часть потолка, покрытая звукопоглощающими плитами, да несколько галогенных лампочек.

Пока на Глеба никто особенного внимания не обращал, хотя он довольно резко выделялся среди посетителей ночного клуба. Во-первых, возрастом: трудно было найти здесь человека старше тридцати; во-вторых, он так и не снял теплую куртку, лишь расстегнул ее.

Но когда Сиверов подошел к лестнице, ведущей в проекционную, двое охранников тут же перекрыли ему путь.

– Куда? – грозно спросил один из них.