Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней - Алексей Владимирович Сафронов

с полной определённостью, что мы действительно обнаружим это последнее, однако, говоря таким образом, мы не имеем в виду, что между А и В наличествует отношение объективно необходимой связи; содержания суждений не выступают здесь для нас в отношении посылок и выводов». И добавляет: «Если же оповещение (или мотивационная связь, в которой оно проявляется как объективно данное отношение) не имеет существенного отношения к необходимой связи, то, конечно, можно спросить, не должно ли оно иметь сущностное отношение к вероятностной связи»[159].

Квантовая физика постоянно нам намекает, что мир не един, так как в природе существует вероятностная связь явлений, которая по сути есть информационная или знаковая связь там, где детерминизм не имеет прав. Принимая плюрализм всерьёз, мы признаём, что в мире имеют место области онтологического раскола, расщепления – иными словами, области неопределённости. В плюралистической вселенной нет Единого, точнее, нет какой-то единой вселенной, а на её место приходит мультивселенная, но не как нечто целостное, а как совокупность или даже со-бытие Многого. Плюралистическая онтология больше не говорит о бытии, так как говорит о со-бытии.

Тогда знак становится здесь мультисубстанциальным объектом (мультивещью) – связующим материалом или со-бытием для независимых субстанций и областей неопределённости. Знак прокладывает здесь мост между субстанциями, является способом и формой взаимодействия (одной из форм) онтологически несвязанных частей не-системы. Специфика знака здесь, в отличие от прагматизма, заключается в том, что знак со-бытийствует как мультивещь, но дан каждой субстанции как феномен в виде отношения. Стало быть, поиск знака самого по себе, как он есть онтологически, – это изучение его мультивещности.

Для этого рассмотрим знак в двух планах: с точки зрения каждой субстанции (каждой вселенной), участвующей в этом процессе (тип отношения), и в зависимости от числа таких субстанций (сложность отношения). Рассмотрим оба плана знака как мультисубстанциального объекта в не-системе:

• тип отношения;

• сложность отношения.

Тип отношения в не-системе определяет точку зрения, в рамках которой знак может быть либо уже существующим, либо существующим частично, либо непосредственно создаваемым. Этим типам отношения соответствуют пассивное потребление знака, деятельное потребление знака и знакотворчество.

М.Фуко пишет: «Давно было известно – задолго до “Кратила”, – что знаки могут быть даны природой или образованы человеком. XVI век также знал об этом и распознавал в человеческих языках установленные знаки. Однако искусственные знаки обязаны своей жизнеспособностью исключительно их верности естественным знакам. Последние издавна составляли основу всех других знаков»[160]. Фуко, несомненно, прав, утверждая, что, создавая искусственные знаки, человек использует знаки естественные, существующие сами по себе в природе. Однако в этом смысле знакотворчество, о котором мы говорим, надо понимать двояко: и как творчество на основе естественного материала каждой отдельной вселенной, и как развёртывание внутренней мультиструктуры (данной нам в виде логической схемы) самого знака.

Постараемся проследить это развёртывание в обратном порядке: от его финальной стадии, когда знак уже существует во всём своём со-бытии (как многочисленные отношения) и может только потребляться, до его зародыша как идеальной логической конструкции, которая существует только как потенциал своего осознания (то есть обладающая мощью семантизации) и в то же время как мультивещь.

Для этого дадим описание указанных типов взаимодействия знака с помощью информационных принципов непроизвольного и произвольного внимания, которые мы ранее привели в статье «Гипотеза об информационных принципах произвольного и непроизвольного внимания. К вопросу о теории не-систем и каузальных сред в каузальном дуализме».

В соответствии с первым предложенным принципом и его информационной интерпретацией: «В случае непроизвольных действий нервная система стремится расходовать ресурсы преимущественно на менее вероятные сигналы. То есть, как следствие, на более интенсивные, более контрастные и более новые и редкие сигналы»[161].

Из этого следует, что непроизвольное внимание связано с пассивным (бездеятельным со стороны сознания) потреблением информации. Нервная система, следуя этому принципу экономии ресурсов, отбирает из всех поступающих сигналов лишь некоторые, пропускает их дальше и многократно кодирует. В коре больших полушарий сигнал может быть осознан или не осознан. Неосознанные сигналы такого типа остаются на уровне нейронных динамических процессов, а осознанные оказываются даны и в виде ментальной проекции, образуя в паре «процесс – проекция» какой-либо знак: образ, чувство, идею, изображение, звук и т. д.

Пассивно потребляемый знак строго индивидуален и уникален. Его означающее – это нейронный процесс, а означаемое – ментальная проекция. В своё время Фердинанд де Соссюр дал такое описание языкового знака: «Языковой знак связывает не вещь и её название, а понятие и акустический образ. Этот последний является не материальным звучанием, вещью чисто физической, а психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нём посредством наших органов чувств…»[162] В этом смысле пассивно потребляемый знак, о котором мы говорим, является психофизическим или, точнее, психонейронным. Он может осознаваться больше или меньше, но не пониматься, то есть не иметь никакой интерпретации. Понимание знака, напротив, требует интерпретации, или, в терминах этой статьи, его деятельного потребления.

В процессе воспитания учитель или воспитатель через вторую знаковую систему формирует очаги вынужденного произвольного внимания у ребёнка. Используемые при этом воспитателем или учителем знаки создают произвольные связи с непроизвольно потребляемыми знаками. Это новая пара «означаемое – означающее». Здесь ментальная проекция становится означающим, а его учительская (внешняя) интерпретация – означаемым.

При этом такая интерпретация сама становится новым нейронным процессом. Этот новый нейронный процесс оказывается результатом деятельного потребления знака с участием воспитателя. Кроме того, этот новый нейронный процесс сам может выступать как означающее для своей ментальной проекции – означаемого. Этот механизм формирования ассоциаций запускает возможность самостоятельного в дальнейшем деятельного потребления знаков без учителя или воспитателя. Однако этот механизм очень сложен и может классифицироваться по уровню новизны ассоциаций от просто деятельных до знакотворческих. Это условное деление нужно всесторонне изучать, но мы можем выделить некоторые очевидные критерии двух таких механизмов.

Различие этих механизмов связано с тем, что деятельное потребление знака, несмотря на деятельную составляющую, всё ещё является потреблением. Деятельным его делает то, что этот знак возникает в ответ на ситуацию информационной неопределённости в результате познавательного усилия, но при этом знак не создаётся, а копируется из самой возникшей ситуации – стимула, решения и подкрепления. Это происходит тогда, когда уровень неопределённости посилен для преодоления силами потребляющего знак по сложности каузальной схемы.

Так чаще всего бывает, когда неопределённость создаётся учителем искусственно, и тогда она снижается тоже совместными с учителем усилиями. Хотя учителя здесь следует рассматривать в широком смысле, им может быть и воспитатель, и преподаватель, и тренер, и психолог, и наставник, и ментор, и проповедник. Ещё шире – любой собеседник или даже